Эльфийский король

Леннор полоснула по пальцу кинжалом, дождалась, пока в тончайшем порезе набухнет капля, после чего уронила ее в зияющую дыру, на месте которой еще недавно билось сердце жертвы.

Едва кровь коснулась еще теплой плоти, Владыка Фангорола отложила кинжал на край алтаря, а сама сомкнула ладони, пропуская сквозь себя силу Первого Бога. Сейчас она звала своего учителя, который ожидал, когда же его лучшая ученица наконец-то будет готова поговорить.

Контур четвертой печати, расчерченный прямо на камне широкого алтаря, на мгновение вспыхнул черным пламенем, но тут же погас. Сердце, лежащее в чаше, стало иссыхать, а вот сама жертва внезапно открыла глаза и сделала глубокий, резкий вдох.

— Ты не торопилась, — губы служанки почти не двигались, словно звук исходил даже не из ее рта, а откуда-то издалека.

— Все требовалось подготовить в лучшем виде, Великий, — тут же склонила голову Леннор.

Глаза служанки, до этого залитые слезами, обычные карие глаза, так распространенные на севере, сейчас стали пронзительно-серыми, почти белыми. Недвижимый узкий зрачок, искривленные в предсмертной муке губы, открывающие два ряда крепких, но кривых зубов. Невероятный кадавр, словно кукла фокусника на ярмарке, сейчас вещала голосом колдуна, который обучал Леннор с малых лет, давая последние указания и напутствия.

— Ты убедилась, что тебе хватит силы? — задала вопрос кукла на алтаре.

— Да, Великий, — склонила голову Леннор.

Зрачки кадавра дрогнули и взгляд медленно переместился с потолка на лицо Владыки Фангороса.

— Шестая печать… Ты замахнулась на великое колдовство, но я уверен, что ты справишься.

— Спасибо, я…

— Ты знаешь цену ошибки, я просто хотел тебе это напомнить, — перебил женщину голос, вырывающийся из горла мертвой служанки. — И еще кое-что.

— Я внимаю вашей мудрости, — с готовностью ответила Леннор.

Кадавр замер, будто на той стороне сейчас о чем-то размышляли.

— Маг из горной долины, он может стать проблемой, — наконец-то выдавил кадавр.

— Владыка Нильф? Он слишком недальновиден, Великий, вам не стоит беспокоиться об этом старике, — с готовностью ответила Леннор. — Он так долго прожил в своих горах, что совсем потерял хватку и нюх. Я все это время делала буквально, что хотела, а он лишь трепыхался, как неопытный юнец. Он не сможет помешать нашему замыслу. Зверь будет рожден, и он уничтожит и Три Ордена, и любого, кто посмеет встать у нас на пути.

Внезапно из груди лежащего на алтаре трупа вырвался утробный смех.

— Называть юнцом того, чье имя даже не можешь произнести… — продолжала смеяться кукла. — Ты всегда была горда, Леннор, но не будь горделива. Он был Владыкой задолго до твоего рождения, и даже я помню его лишь как великим мастером. И я уверен, он придет вместе со Святым Воинством под стены Каламета, чтобы лично вырвать твое сердце. Так что будь осмотрительна, сделай все для того, чтобы выжить.

Леннор смиренно выслушала наставление, после чего спросила:

— Могу ли я скормить его Зверю? Ведь это будет идеальное подношение. Так?

Кадавр повернул голову и опять уставился в потолок.

— Я буду крайне впечатлен, если у тебя это получится. Напоминаю напоследок. Цена ошибки будет велика как для тебя, так и для всей магической крепости. Так что если хочешь сесть подле меня, не подведи, Леннор.

Миг, и тело служанки обмякло, будто исчезли невидимые нити, что держали его в напряжении. Чуть дрогнули веки, голова повернулась на бок, а глаза вновь стали обычными, карими, и совершенно безжизненными.

Владыка Леннор осталась же стоять у алтаря, низко опустив голову. Волнистые локоны, спадающие прямо на лицо женщины, сейчас скрывали полную яростной боли гримасу.

Лидер магической башни вновь ею пренебрег. Старый ублюдок не верил в грядущий успех Леннор и сейчас буквально сказал, что лучшей колдунье за последнюю сотню лет не по плечу справиться с каким-то древним отшельником.

Но она точно знала, что идеально разыграла эту партию. Дело за малым — дождаться подходящего момента, чтобы замкнуть контур созданной ею шестой печати, и наконец-то создать инструмент, ради обретения которого она отправилась в эту вонючую северную крепость и потратила почти семь лет своей хоть и крайне долгой, но конечной жизни.

* * *

Эрегор находился в пути уже вторую неделю. Несколько дней назад старый эльф покинул пределы Н’аэлора и вырвался в приграничную зону, которая разделяла западные рубежи королевства эльфов и западные земли. Последним рубежом этих территорий, после которого полноценно начинался мир людей, был Шивалор, до которого ему было скакать еще минимум трое суток.

Опальный советник торопился. Продолговатый сверток с легендарным мечом Элантриель буквально жег ему спину, так что отдыхал эльф ровно столько, сколько требовалось коню, после чего опять прыгал в седло, а когда животное выбивалось из сил, он спускался на землю и бежал рядом легкой трусцой, придерживаясь рукой за стремя.

О том, что его лошадь падет, Эрегор не волновался. Если он останется без транспорта, то просто продолжит свой путь пешим, благо сейчас он был на относительно равнинной территории, кое-где перемежавшейся редкими перелесками. Дальше, через сотню лиг, рельеф окончательно сменится на холмистые степи, которые остались после господствующего здесь когда-то ледника.

Собственно, раньше границу охранял именно ледник. Но за тысячи лет погода изменилась, ледяной щит, который круглый год покрывал эти земли, сошел и отступил в нагорья южнее, на низкий хребет, рассекающий Западные земли надвое с востока на запад, а тут, севернее от каменистых склонов, укрытых ледяной броней, остались холмы и пустыри. Кое-где на пути Эрегора встречались мелкие озера, но с каждой сотней лет их становилось все меньше и меньше — почвы здесь были скудными, максимум, что произрастало, это кустарник, а столь куцая растительность была просто неспособна удержать влагу. Так что вода буквально уходила в землю, дожди не восполняли потери, и к моменту, когда душа Эрегора все же отойдет в объятия Нильф через несколько столетий, тут останется только сухая холмистая пустошь.

Но сейчас дела обстояли не так плохо. После очередного длительного перехода опальный советник все же решил разбить лагерь у небольшого ледникового озерца, более напоминающее сейчас затхлое болото. Стреножив коня, эльф тут же принялся разбивать лагерь. Небольшое кострище, собранное из крупных камней, ветки сухостоя, коего хватало на берегу. Было бы у него чуть больше времени и старания, то Эрегор попробовал бы поймать рыбу, благо тонкая леса из конского волоса была у эльфа при себе, как и пара крючков и свинцовых грузил, но тратить время и силы ему не хотелось. Эти вещи он взял с собой на непредвиденный случай, если по пути лишится своей основной провизии.

Чуть пошарив в сумках, эльф достал сверток с вяленым мясом и немного сушеных овощей, закинул все это в уже закипающую воду, добавил дробленого проса и принялся медленно помешивать ложкой свою кашу. Нормально эльф не ел уже несколько дней, перебиваясь полосками сухого мяса, и как опытный солдат сейчас Эрегор планировал набить пузо, ведь дальше начинаются земли, вполне достижимые гарнизоном Шивалора.

Он прекрасно это знал, ведь сам долгое время служил там.

И неважно, где был учитель и что происходит с гарнизоном в городе. Разъездные отряды могут не возвращаться в казармы неделю и даже больше, так что шанс нарваться на разведчиков под стягами Мордока, вне зависимости от обстановки в самом Шивалоре, был не равен нулю.