"Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31

— Да тише ты! Совсем от радости сдурел! Тебя сейчас, наверное, даже в Хураки слышно!

— Ты?! — голос мохнатого Иуды я узнал мгновенно. — Вот ты ж сука какая, а?! Урод конченный! Соплежуй мохнозадый!

За следующие пару минут айхи узнал о себе много нового и жутко интересного. И я при этом, даже ни разу не повторился.

— Всё, выговорился? — хмыкнул коротышка, терпеливо дождавшись конца моего монолога. — Мог бы так и не орать. Я и без того знал, что ты мне обрадуешься!

— Обрадуюсь?!

— А то, — нагло заявили мне в ответ. — Кто ещё тебя из очередной задницы вытащит, если не я? Даже странно, как ты за время моего отсутствия, выжить смог!

— Может потому, что рядом того, кто в спину ударить норовит, не было?

— Чувствую, что разговор предстоит долгий — вздохнул мой собеседник. — Очень ты в отношении меня негативно настроен. Ладно, пошли к костру.

— С ума сошёл? Тебя сразу увидят.

— Кто? Я глаза отводить ещё не разучился. Да и спят там все без задних ног. Я во все котлы сонного зелья насыпал, чтобы никто нашей беседе не помешал.

— А ящерки?

— А ящеркам всё равно, пока мы за определённые границы стоянки не выйдем. Что в самом лагере творится, их не интересует. Я могу сейчас весь отряд не таясь перерезать, они и головы без команды не повернут. Правда, потом, сразу после рассвета, они, не получив команды, уже вас на части порвут, — коротышка немного посопел, давая мне время осмыслить полученную информацию и, так и не дождавшись ответной реакции, спросил: — Ну, что, пошли? Или ты гадить под себя продолжишь?

— Пошли, перехотелось уже.

В лагере все, и правду, спали. Толик по-хозяйски прошёлся вдоль костров, попутно наградив зверолюдов парочкой дежурных пинков, подошёл к моему костру, вгляделся в лица спящих.

— Ты гляди ка, Тимоха! Живой!

— Ага, сам удивляюсь, — вложил я в свой голос как можно больше сарказма. — То ли нож у Жихаря не острый был, то ли сам он по жизни криворукий.

— Скорее ты тупоголовый. — съязвил айхи в ответ. — Что тебе не скажи, всему на слово веришь.

— Почему это на слово? — возмутился я. — Кольцо-то с него как-то сняли.

— Албыч и снял, — пожал плечами коротышка. — Кто же от такого слуги, как я, откажется? Ладно, — Толик плюхнулся задницей чуть ли не в костёр и залихватски махнул лапой. — Спрашивай!

— Чего спрашивать?

— Всё, что хочешь! Я же про тебя всё давно понял. Парень ты, конечно, не плохой, но немного туповатый и жутко упёртый. Пока, мы наши с тобой недоразумения не решим, толку всё равно не будет. Я уже об элементарной благодарности и не говорю; столько раз жизнь тебе спасал!

— Ты мне жизнь спа-сса-л? — я даже заикаться начал, оторопев от такой наглости. — А к-кто же ме-ння то-гда в хран-ни-лище Инсора уб-бил?

— Убил? — коротышка вскочив, с преувеличенным вниманием осмотрел меня со всех сторон. — Для убитого ты слишком хорошо сохранился.

— Меня Ульрих с Раулем оживили!

— Правда? — искренне обрадовался айхи, энергично захлопав лапами. — Ты смотри, как всё удачно получилось! И нож артефактный я из твоей груди забыл вынуть, и император сразу прибежал и от лишних глаз тело спрятал, и Рауль со всех ног в Хураки с эссенцией ауры Янхеля примчался. Не слишком ли много случайностей, не находишь?

— И как будет звучать твоя версия происшедшего?

— Как очередной эпизод закрученной мной интриги по твоему спасению.

— Вот ты завернул! — искренне восхитился я. — Всё с ног на голову перевернул, спаситель ты наш.

— Да я с нашей первой встрече только тем и занимаюсь, что тебя спасаю! — с искренней обидой в голосе заявил Толик. — Все лапы до кровавых мозолей стёр!

— Ишь ты! А мне всё время казалось, что наоборот.

— Вот именно! Ка-за-лось! — по слогам повторил за мной айхи. — Кто тебя, когда ты в первый раз в городе появился, к алтарю Инсора не пустил? Прошёл бы обряд и стал, таким как Янхель! А на выходе из города тебя гильты степняков с большим нетерпением ожидали. Прирезали бы, пока ты силы не набрал, и всё. А я, и от входа в алтарь тебе глаза отвёл, и к Виличу мимо степняков перенёс!

— Ну, предположим, — кивнул я. История айхи, пока что, звучала довольно убедительно. К алтарю в первый раз он меня, действительно, не пустил. Другое дело, что мотивы у него скорее всего другие были. — А почему ты меня не в сам Вилич перенёс, а в его окрестности? Я тогда чуть не опоздал из-за этого. Только не говори, что не специально это сделал. Всё равно не поверю.

— Так как раз для того, чтобы опоздал, — усмехнулись мне в ответ. — Иначе как на тебя внимание отца Никонта было обратить? Степняки с отцом Виниусом дела вели, — решил объяснить мне он своё заявление. — Не затей отец Никонт похода в проклятый город, шаманы бы о тебе Виниусу сообщили и тебя бы отвели туда уже отцы-вершители и уже они, после обряда, горло перерезали. А так у тебя, вкупе с преобразованным в груди кристаллом, появился шанс.

— Шанс сдохнуть в процессе одного из преобразований?

— Вот ты же мне не веришь сейчас? — со вздохом усмехнулся айхи. — И вообще считаешь, что ни одному моему слову верить нельзя, так?

— Так.

— Тогда почему ты поверил, что эти преобразования могут привести к смерти? Это-то ведь тебе тоже я сказал? У тебя сколько этих преобразований было? Семь?

— Семь.

— Из восьми возможных! И каждое преобразование к внезапной смерти могло привести. И какие у тебя в этом случае были шансы не сдохнуть? Экий ты везучий!

— Тогда зачем....

— А что бы ты по пустякам к Великому не обращался! Я тебе величайший дар сделал, а ты половину обращений к нему на всякую ерунду профукал. Навроде того боя с вершителями в харчевне! Ты что, просто сдаться не мог? Нет, великим магом себя вообразил, целый клоповник до основания развалил! Да и в Патрах никто бы тебя убивать не стал. Подумаешь, герцогиню бы немного помяли! Может, поумнела бы немного. До смертоубийства я бы не допустил! Тем не менее, преобразованный мною кристалл тебя не раз выручил, а благодарности за него я так и не услышал! Ну, что там ещё ты можешь мне предъявить? Навешанные проклятья? Так мы с тобой уже выяснили, что это просто шутка была!

— Ты меня убил, — вернулся я к началу разговора, не в силах найти больше аргументов в споре.

Нет, пакостей от айхи я много видел. Тот же обман с навешанными на меня проклятиями или враньё о смерти Тимохи. Но то всё мелочи, вполне вписывающиеся в образ сволочной твари, ни дня не могущей прожить без того, чтобы над ближним своим не поизгаляться. На смертоубийство они не тянули.

— Ну, что же, попробую объяснить, — со вздохом заявил Толик, закатив глаза к небу. — Только для этого мне придётся прочесть небольшую лекцию о политике и тех фигурах, что вступили в игру с появлением последнего перевёртыша. На Гванделоне среди сильных мира сего существуют три партии, которые делятся по отношению к появлению в этом мире Лишнего; противники этого появления, его сторонники и те, кто просто хочет поиметь с его появления что-то для себя. И к первым относятся только степняки.