"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22

– Глайдер, туда! – вопит Хельга, хватаясь за рукоять «глока».

Изображение скачком уменьшается, но глайдер не трогается с места.

– Извините, леди Хельга, – спокойно звучит его голос. – Вы говорили, что хотите посетить это место в экскурсионных целях, но ваш голос выказывает крайнюю степень агрессии. Я не могу участвовать в убийствах, пусть даже они представляются вам оправданными. Моя создательница заложила в меня отвращение к подобным деяниям.

– Чтоб тебя!.. – взорвалась Хельга и помолчала. – Глайдер, извини. Наверное я скоро сойду с ума.

– Казнь на рассвете, – с горечью сказал Метельский. – И так, чтобы побольше крови и страданий. Заодно практикуются в рубке.

Он покосился на Хельгу, та кусала губы.

– Что ж, мы увидели все, что хотели. Куда теперь, а то боюсь, нас все-таки засекут. Глайдер, возможно такое?

– Вполне, – согласился глайдер. – Чувствительная аппаратура может обнаружить, что образовался как бы провал, пустота в привычном окружении…

– Вызовут парочку п`ургов, – нервно закончила Хельга, – и нам придется удирать. Хотя я сама не прочь удрать от этого ужаса, пусть на время. Лон, ты не передумал насчет бриллианта?

– Нет, – с удивлением сказал Метельский. – Только придется лететь в Москву. Сейф откроется лишь на прикосновение одного из Варламовых, да и то если он введен в память.

– Ну и отлично. – Хельга как будто взяла себя в руки. – Глайдер, можешь доставить нас в Москву?

– Обычным путем это долго, – заявил глайдер. – Если не возражаете, я спрошу госпожу Джанет. Ей подчиняется пространство и… ох, извините. С людьми я тоже становлюсь излишне болтливым.

– Интересно, – сказала Хельга. – Уж спроси, пожалуйста.

– Только придется отлететь подальше, чтобы выключить поле экранирования.

– Давай, – сказала Хельга. – Ненавижу это место.

Местность под ними начала сдвигаться, опять миновали зловещих белых птиц. Хельга оглянулась и мстительно процитировала: «И я увидел одного ангела, стоящего на солнце, и он прокричал голосом великим, говоря всем птицам, летящим высоко в небе: придите, соберитесь на великую вечерю Божию, чтобы пожрать плоть царей и плоть военачальников и плоть сильных, и плоть коней и сидящих на них»[1]. Потом стала молча глядеть вперед.

Через некоторое время глайдер заговорил:

– Госпожа Джанет откроет для нас точку перехода. Она связана с уникальным местом, горой Фавор.

– В чем уникальность? – рассеянно спросила Хельга.

– Там когда-то произошло преображение Иисуса Христа, и оттуда открываются пути в очень разные места.

– Не будет фокусов со временем? – спросил Метельский. – А то пропустим конец света.

– Нет, мы войдем и выйдем в границах одного временного потока.

– Москва… – Вспомнилось кое что, рассказанное матерью, и Метельский вздохнул. – Глайдер, по дороге есть город с продуктовыми магазинами?

– Конечно. Назарет, родной город Иисуса Христа.

– Остановись там, хочу прикупить продуктов.

– Зачем тебе? – удивилась Хельга.

– Израиль находится в сельскохозяйственном поясе, а в Москве, мама говорила, люди голодают. Это была одна из целей Гунтера, голодные будут лизать руку тому, кто их накормит.

– Ненавижу подонка, – коротко сказала Хельга.

Пролетели над широкой зеленой долиной, наверное и в самом деле плодородной, и опустились на окраине небольшого города. Хельга поглядывала на белеющие среди зелени дома.

– Надо же, здесь родился Иисус Христос!

– Родился он в Вифлееме, – поправил Метельский, – а здесь вырос и начал проповедовать.

– Ты и это запомнил, в перерывах между студентками?.. Ну извини, я отошла от шока и опять начала вредничать.

– Ладно уж, – сказал Метельский. – А мне невесело, представляю, как сюда нахлынет та адская конница. Уж родной город Христа они наверняка превратят в груду щебня, политого кровью. И ведь всех не защитить.

Но пока тут было спокойно, Метельский набил два больших пакета продуктами, и опять полетели. До Фавора было всего восемь километров, это оказалась невысокая гора с пологими склонами. Повисли над вершиной, и внизу вдруг стала разворачиваться белесая спираль. Темнота, перебой сердца, и снова вынырнули в дневной свет. Местность как будто знакомая, Метельский пригляделся…

– А ведь мы вышли над Новым Иерусалимом, значит у него какая-то связь с Фавором. До Москвы-2 всего ничего.

– Будешь заезжать домой? – спросила Хельга, тоже оглядываясь.

– Нет. Уже не ощущаю его как свой дом. И вообще здесь неуютно.

Пасмурно, серо-стальная лента реки, бликами отсвечивает Альфа-омега мост.

– К Москве-2, – сказал Метельский. – Здесь есть воздушный контроль?

– Нас не вызывают, – сообщил глайдер. – Послать запрос?

– Не надо. Пойдем в режиме экранирования.

Приблизилась редкая ограда небоскребов, Метельский сориентировался и взял управление на себя. Снизился над Пахринской набережной.

– Пустовато в городе, – сказала Хельга, вглядываясь. – И мувексов не видно, похоже для жителей нелегкие времена. Хотя пара глайдеров летает.

– Глайдер, для нас что-то есть? – спросил Метельский.

– Нет. Фиксирую только переговоры на полицейской частоте. Похоже на режим патрулирования.

– Сажусь в стороне от банка, – сказал Метельский, – чтобы не поднимать на уши охрану.

Сели, и только тогда попросил выключить экранирование. Все равно наверное заметили, как глайдер появился из ниоткуда, но так даже лучше. Не спеша подъехал: здание походило на резную шкатулку, однако главное, естественно, было под землей.

– Хельга, жди здесь, – сказал он, выходя, – особо не высовывайся… Постой, у нашего глайдера ведь нет номеров, а это подозрительно.

Хельга улыбнулась: – Милый, я уже попросила глайдер скопировать наш прежний номер, ну с буквами «IT».

– Молодец, какая у меня предусмотрительная жена.

Закрыл дверцу и глянул на радиатор: действительно, итальянский номер где положено. Не спеша подошел к массивной двери, вспомнит ли его замок? Вспомнил, дверь отъехала при касании ладони. Перед ним стоял охранник: лицо хмурое и злое, рука на кобуре.

– Здравствуйте. Я Лон Метельский, у меня здесь ячейка, – он постарался говорить беззаботно. – А в Москве по-прежнему голодно?

Охранник глянул через его плечо на глайдер с итальянскими номерами.

– А у вас? – буркнул он.

– Сносно. Я захватил кое что для знакомых, могу поделиться.