"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15

– Мужики говорят, вокруг поляны, где снег не достал, не только волчьи следы приметили, – сообщил тот со всей серьёзностью.

Магнус кивнул. Сам видел. Кроме запутанных беспорядочных цепочек перед глазами всё ещё стояли крупные тяжёлые отпечатки.

– Пусть придёт в себя, – указал он на дверь, – расспросим потом. Только вот думаю, ничего он не вспомнит.

Глава 49

Лай взбудораженных собак разом умолк. Поглотив последний отголосок грозного эха, над Грейстоуном повисла гнетущая тишина. Келиб вышел на крыльцо, глянул на подлунные Атсхалы и нахмурился. С горных вершин сходил плотный туман, белёсой мутью наплывая на махровый таёжный лес.

Вечерние улицы стояли пустынными. Ни души.

Хлопнула калитка. Магнус торопливо пересёк двор, взошёл на крыльцо и подхватил сына под локоть.

– В дом!

Переступив порог, старший Мордок оглядел домашних и строго велел:

– За порог чтоб не высовывались.

Айна вскинула обеспокоенный взгляд. Прижав к впалой груди исхудавшие руки, она как подломленная осела на лавку.

В углу сжалась Найдёна. Подросший мальчонка у неё на коленях крутил головой и смотрел на больших встревоженных людей блестящими внимательными глазёнками.

Не раздеваясь, Мордок сел на лавку и прижал к себе Айну. Не прошло и минуты, как он встал и, ни слова не говоря, решительно направился к порогу. Обернулся, посмотрел на каждого так, словно хотел навсегда запомнить, толкнул дверь и вышел наружу.

– Магнус! – подхватилась Айна.

Келиб перехватил мать и усадил обратно.

– Куда он? – спросила она растерянно.

– Скоро вернётся. Я знаю.

Айна вгляделась в лицо сына, будто хотела там что-то прочитать. Прижала руки ко рту и застыла в напряжённом ожидании неизвестности.

***

Разогнав туманное покрывало, ветер с гулом кружил над не спящей тайгой. Под ледяными порывами качали лапами ели и скрипели оголёнными ветками заросли. Сотрясаемые вершины столетних дубов наполняли неспокойную ночь сухим шелестом мёртвой листвы.

Продравшись сквозь колючий кустарник, Магнус приблизился к границе запретного леса и, придерживая на затылке шапку, запрокинул голову. Над ним нависал неровный край уложенных рядом плит.

Давно он здесь не был.

Набравшись решимости, Мордок преодолел древний разлом и вошёл в самое сердце «огненной крепости». В гудении ветра послышались гневные ноты. Обречённый на вечные скитания странник настойчиво призывал хранителя. Того, кто, согласно песне оракула, обещал служить древним Атсхалам.

– Я знаю, это ты! – прокричал Магнус и вслушался. Ветер продолжал яриться, жалящими порывами бросаясь в лицо. – Во всём, что произошло, моей вины вдоволь, и я её с себя не снимаю.

За деревьями забродили высокие поджарые тени. Крадучись, окружили, но остались на расстоянии, перемигиваясь в черноте призрачными зелёными огоньками. Другие, возмущённо взметая лапами снег, прошли мимо.

– Не так всё должно было статься, – пробормотал Магнус. – Тяжело мириться с тем, что дети выплачивают твои долги. На тебя всё. И за меня, и за всех нас… – Он стянул с головы шапку. Влажных висков коснулась леденящая стужа, но, погруженный в собственные переживания, Мордок ничего не замечал. – Я старался жить правильно, по законам. Но люди не могут не ошибаться, а усомниться так просто… Мы часто теряем опору и даже себе боимся признаться, что оступились.

Из темноты продолжала полыхать опасная зелень. В этих взглядах таился укор.

– Мы уходим… я знаю. Рано или поздно уйдёт каждый из нас. – Магнус прислонился спиной к стволу дуба и выронил шапку. – Пробьёт час для последнего… – проговорил он глухо, смиряясь с силой хранителя. Запрокинул голову к небу, сделал глубокий вдох и закрыл глаза. – И да исполнится воля Атсхала.

Лес молча взирал на охотника с высоты. Постояли и начали растворяться зыбкие силуэты волков. Вместе с ними потухли призрачные огни.

И тогда отозвались горы. То ли затихающим рокотом неведомого зверя. То ли далёким грохотом камнепада, будто ворочался в чреве горы спящий до поры исполин.

***

Он вошёл в логово, опустился на ворох сухой травы и провалился в глубокий сон.

Ланс любил эти сны. В них он нередко сидел на ковре из зелёной травы всё там же, над обрывом Студёной. Боясь шевельнуться и слушая реку, он ждал. Терпеливо, с каким-то мальчишеским упрямством. И конечно дождался.

Носа привычно коснулась туманная свежесть лаванды. Краем глаза Ланс поймал стремительное движение и обернулся, ожидая встретить знакомый силуэт и сияющий взгляд.

Он так хотел бы её увидеть. Здесь, рядом. Такую, какой навсегда запомнил. Они так много друг другу наобещали когда-то. Такого, чего никогда не будет…

И снова полоснула не проходящая боль. Несговорчивая и мучительная. Вогнала острое жало как клинок по самую рукоятку да так и оставила.

Но он всё равно любил эти сны. Единственное, что у него осталось от прежней жизни. А ещё потому что болит. Болит, значит, живой.

Он вздрогнул, очнулся – над ним нависал мрачный свод – и порывисто сел, уловив в окружающем пространстве какое-то изменение. Едва различимый переливчатый свет медленно плыл по каменным стенам. Мордок глянул на выход да так и застыл. В проём заглядывала луна. Но то, что стояло на пороге пещеры, окружённое ореолом магического сияния, едва не лишило ума.

Ланс сжался. Отвернулся. Накрыл звериную голову лапами.

– Не так… не надо смотреть. Уйди.

С кроткой улыбкой Гретхен приблизилась, провела рукой по бугрящимся мышцам спины, по густой жёсткой шерсти. Прижалась.

– Не гони, – попросила она, – для меня ты остался прежним.

Не выдержав, Ланс обернулся. Встретился с сияющими глазами и ни прохлады, ни тени отвращения в них не нашёл. Напротив, они излучали любовь. Чистую, ту же.

Ланс упал перед ней на колени, пытаясь обхватить зыбкую призрачную фигурку. Грубые мускулистые лапы прошли сквозь туман. В звериных глазах Мордока изумлённо дрогнули месяцы.

– Ты не можешь меня коснуться, – с печалью сказала Гретхен. – Ты по другую сторону, Ланс.