"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15

Виндок резко развернулся.

– Потому что он превращался в чудовище?!

Лицо бывшего отцова друга болезненно дрогнуло.

– Он не хотел, – произнёс Ландлоу. – Он противился этому. Но зов демона оказался слишком силён. Остин сделал свой выбор, потому что не желал становиться монстром. Так и сказал: «Он меня призывает, у меня больше нет сил с ним бороться…»

– А я?.. – Голос Виндока сорвался. – Я тоже чудовище?!

– Ты другой. Перед смертью Остин просил за тебя. Он любил тебя. Все мы надеемся только на лучшее.

– И что… что, Густав?! Все эти годы ты изучал меня, словно букашку?

– Зачем ты… всё не так.

С гримасой боли староста основанием ладони стал растирать себе грудь в области сердца.

Виндок смотрел на него угрюмо и непримиримо. Молчание затянулось.

– Я был там, – проговорил он без единой эмоции.

Густав поднял глаза. Взгляд непонимающий. Нет, беспомощный.

– Был?

– На проклятом месте. У захоронения с печатью Атсхала. – Уорд глянул в окно. За ослепительной вспышкой загрохотало. – Наверное, под грудой камней очень трудно дышать.

Ландлоу зашевелил губами.

– И что ты сделал? – спросил он едва слышно.

«Что… я… сделал?..»

Уорд не ответил. Грудь теснило от горечи и обиды. Разговор не помог, лишь усугубил гнетущее состояние. Уорд молча прошёл мимо Ландлоу, забрал не просохший плащ и покинул дом.

Ночь отсчитала уже половину, а снаружи продолжала гневаться природа. Гром раскалывал чёрные небеса, и на окна с шумом бросался дождь.

Опустив бутылку на пол, Уорд устроил затылок на спинке кресла и закрыл глаза. Слушая, как за стенами дома бушует гроза, он раз за разом прокручивал в голове разговор с Ландлоу. А потом до мельчайших подробностей вспомнил одну из ночей своего добровольного отшельничества.

В ту ночь заигрывала метель.

Он долго блуждал под порывами дикого ветра. Не разбирая во тьме дороги, шёл увлекаемый таинственным зовом. А потом набрёл на каменный навал.

В окружении груды булыжников покоился крупный валун. Виндок отёр заледенелую поверхность, обнаружив под снегом выбитую руну. В магических символах он не разбирался, но этот узнал бы везде и всегда. Колдовское место защищал наложенный знак хранителя. Знак мифического Атсхала, в которого он никогда не верил.

Уорд кинулся сдвигать валун с места. Злой и решительно настроенный. Ведь что-то его сюда привело. Значит, во что бы то ни стало он должен увидеть, что скрывается под грудой камней.

Метель швыряла в лицо пригоршни снега. Ветер рвал шубу, стягивал шапку. Вокруг всё выло и кружилось, лес скрипел и скрежетал голыми ветками. Словно сама природа противилась приходу Уорда, не желая, чтобы задуманное кем-то таинство оказалось разрушенным.

Внезапно на Виндока накатило ощущение постороннего присутствия. Почудилось, что из-за снежной круговерти кто-то пристально за ним наблюдает. Наблюдает и терпеливо ждёт.

С ещё большим рвением он взялся за дело. Закоченевшие пальцы скользили по мёрзлым булыжникам. Те поддавались с трудом, да вдруг откуда-то прибавилось сил. Сдавив зубы, Виндок с завидным упорством разбирал каменную преграду. Руки двигались всё шустрее. Стало казаться – они принадлежат кому-то другому. В груди поднималась волна возбуждения, в крови забурлила распалённая диким азартом кровь.

Отбросив последний булыжник, он распрямился. Неожиданно ветер притих, метель отступила.

Под камнями оказался прогнивший дощатый настил. Мысль у Уорда была одна – он раскопал чью-то могилу. И та впечатляла своими размерами.

На задворках сознания замаячил росток угрозы, породив желание немедленно броситься прочь. Но упрямство взяло верх, и Виндок схватился за почерневшие доски. Отбросив, склонился над ямой и сдёрнул наполовину истлевшее покрывало. В нос ударило зловоние мертвечины и запах могильного дерева.

Уорд присмотрелся и вытаращил глаза.

На дне ямы лежало чудовище – не человек и не зверь. Огромная сатанинская тварь. Мускулистая, покрытая чёрной шерстью, с запрокинутой головой и подтянутыми к телу когтистыми лапами. Виндок утёр лоб, отметив, как здорово дрожат руки. Чем дольше он всматривался в монстра, тем больше казалось, что некая древняя сила постепенно овладевает его распалённым разумом.

Он зажал нос шарфом и, стараясь унять чрезмерное волнение, сделал три глубоких глотка воздуха. Его трясло, в мыслях творилось безумие. Он никогда не верил в чудовищ, думал – бредни. А, выходит, они и впрямь населяли Атсхалию.

Он никак не мог заставить себя сделать хоть шаг. Так и стоял над чудовищем, ощущая мерзкую дрожь в коленях.

И вдруг шерстистые веки монстра дрогнули. С резким вдохом Виндок сжал кулаки. И смотрел… смотрел… как раскрывается вытянутая пасть и обнажаются длинные острые клыки.

Поглощённый ожившим кошмаром, кое-как Уорд заставил себя отступить от могилы и, опомнившись, побежал обратно к избе. Не чуя ног, он спотыкался о торчащие корни, ломал встречный кустарник. Падал, уминая слежавшиеся сугробы, поднимался и снова бежал. Так и казалось, что по пятам преследует удушающий ужас.

Только переступил порог, буря совсем разыгралась. За снежной кутерьмой скрылась тайга. Загудело в вершинах деревьев. Воющий ветер бросался на окна, сотрясал закрытые ставни и негодующе колотил по крыше сосновыми шишками.

– Сгинь сатанина… – скрежетал зубами Уорд. – Пропади бесовская нечисть. Прочь пропади!.. П-р-о-ч-ь!!!

Разбуженная стихия бушевала долго, гневно и страшно. А успокоилась вдруг. Так быстро, будто её и не было вовсе.

Это тогда он вспомнил Грейстоун. Тогда и подумал: «Не пора ли вернуться».

Утром, при свете, страх улетучился полностью.

Весь день Виндок гнал от себя мысли о ночном происшествии. Но к вечеру начала заедать тоска. Вернулась тревога. Никуда она не уходила. Лишь затаилась и дожидалась, когда стихнет тайга, вернётся кромешная темень и снова со всех щелей полезут щетинисто-колкие страхи.

Виндок достал бутылку деревенского самогона и разом опрокинул в себя стакан. Тревога чуть отступила. В груди разлилось тепло, мысли потекли лениво и вязко.

Далеко за полночь, когда прогорели поленья, раздался неожиданно громкий стук в дверь. Взгляд метнулся к порогу. Уорд замер. С той стороны кто-то ждал – слышалось тяжёлое дыхание гостя.

Уорд поднялся с лавки и с ужасом понял, что полностью лишился воли. По пути сбив наполовину опорожнённую бутылку, он направился к порогу. В щель под дверью несло хуже, чем от выгребной ямы. Рука сама собой легла на задвижку и потянула в сторону.