"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15

Натянув поводья, баронет легко остановил своего вороного и, соскочив на землю, резкими, порывистыми движениями стянул с рук перчатки, вглядываясь в заброшенную избушку. Воздух вырвался из его легких облачком пара, и наблюдатели, до сих пор как-то не обращавшие особенного внимания на погодные условия, внезапно сообразили, что вокруг действительно довольно прохладно.

Эрик обнял супругу за плечи и притянул к себе, дабы согреть теплом своего тела.

Винсент предпочел сделать вид, что холода не боится и, гордо его игнорируя, с самым независимым видом сунул руки в карманы, созерцая рассматривающего избушку баронета.

Ричард же, который неосмотрительно отправился в путешествие по собственной памяти в одних штанах, недовольно поморщился и, выразительно шмыгнув носом, обхватил себя руками. Дэйв, бросив на хозяина сочувствующий взгляд, немного помялся, а затем, решительно стянув с себя пиджак, накинул его на обнаженные плечи оборотня. Тот, удивленно оглянувшись на верного друга, благодарно улыбнулся ему.

— Смотри, сам не замерзни, — негромко хмыкнул он и, более не говоря ни слова, опять обратил взгляд к собственной копии из прошлого.

Сделал он это, как оказалось, очень своевременно, ибо баронет Ламберт, некоторое время в раздумье созерцавший находящийся перед ним домишко, наконец, видимо, рискнул проверить его на предмет необитаемости, и решительными шагами направился к скрытой в тени входной двери.

Однако, не успел он поравняться со столбами, поддерживающими неумолимо сползающую с них крышу, как хлипкая створка растворилась с душераздирающим скрипом. Птица на трубе, нервно вскрикнув, хлопнула крыльями и тяжело, с видимой неохотой полетела прочь от удобного, но оказавшегося столь шумным насеста.

Ренард отступил назад, недоверчиво и в то же время понимающе, сочувствующе, с нескрываемым беспокойством созерцая фигуру, появившуюся из избушки мага.

Это был относительно высокий мужчина, кажущийся ниже из-за сутулости, вроде бы еще не особенно старый, но буквально согнутый, придавленный грузом каких-то забот. Он сделал несколько неуверенных, шатких шагов вперед и, наконец, попал в полосу света.

Татьяна, испуганно и изумленно приоткрыв рот, сильнее прижалась к мужу. Не взирая на то, что, собственно, никого, кроме этого человека здесь нельзя было ожидать встретить, узнать его можно было только с очень большим трудом.

Волосы мужчины, доселе не отличавшиеся особенной светлотой, сейчас были абсолютно седыми, почти белыми в сером свете, спускающемся с небес, а глаза его, некогда сиявшие жизнерадостностью, глаза, в которых ярко цвело желание жить, желание радоваться самому и радовать других, ныне казались выцветшими, потухшими и совершенно безжизненными. Только лицо, изборожденное сеткой морщин, искаженное горем, словно почерневшее изнутри, по сию пору хранило в глубине своей тень того графа де Нормонд, каким он прибыл на большой холм посреди поля и каким его впервые увидели наблюдатели.

— Виктор… — Рене вздохнул и, чуть покачав головой, сжал губы, делая шаг навстречу другу, — Я так надеялся, что не встречу тебя здесь.

— Что?.. — мужчина поднял опущенную доселе голову и, невидяще глянув на обращающегося к нему человека, на несколько секунд замер, присматриваясь, пытаясь понять, с кем говорит, — А, Ренард… Я… забрел сюда… случайно. Искал…

— Мага? — баронет глубоко вздохнул и, видимо, решив, что для подобных разговоров сейчас все-таки не время, поспешил перевести беседу в другое русло, — Ты должен вернуться домой, Вик. Ада беспокоится, я искал тебя…

— Ада?.. — граф непонимающе нахмурился, вне всякого сомнения, не узнавая имени собственной жены, однако, уже мгновением спустя слабо улыбнулся, — Да, Ада… Единственный луч света в окружившей меня тьме… Я не могу, Рене, не хочу… Я даже не помню, как добрался сюда, ведь кажется… коня нет?

— Нет, — Ренард, подойдя еще ближе к другу, осторожно коснулся ладонью его плеча, — Должно быть, ты действительно заплутал, друг мой. Ничего страшного, на моем коне мы сумеем уехать оба…

— Нет, нет! — Виктор с неожиданной живостью отступил назад, глядя на собеседника с каким-то отчаянным упорством, — Нет, Рене, никогда, нет… Я не могу, не хочу, видеть Аду… Она измучена горем, и сейчас утешать меня!.. Нет, нет, я не посмею… — в блеклых глазах блеснули слезы, и баронет занервничал.

— Вик… Ты ведь не можешь и вовсе не возвращаться домой, — он попытался улыбнуться, мягко продолжая, — Я бы предложил тебе свой дом, но, если Аделайн узнает, что ты у меня, она тут же примчится сама. Прошу тебя…

— Давай прогуляемся, Рене? — Вик поднял взгляд и бледное лицо его озарила какая-то странная, полубезумная улыбка, — Сегодня чудесная ночь, воздух… Мне так не хватает воздуха… Я хочу дышать лесом, Рене, мне… Мне это очень нужно, клянусь!

— Хорошо-хорошо, — Ренард легко повел подбородком и, протягивая другу руку, позволил себе легкую улыбку, — Конечно, если тебе так нужно пройтись, почему нет?

— Спасибо, — граф опять опустил взор и, обходя все еще стоящего напротив него собеседника, медленно шагнул вперед. И тут же запнулся обо что-то, неловко взмахнул руками, начиная заваливаться вперед и, несомненно, упал бы, если бы шурин вовремя не схватил его за плечи, удерживая.

— Спасибо, Рене, — еще раз повторил граф Виктор и попытался, было, высвободиться из хватки друга, но тот не пустил его.

— Осторожнее, — мягко предупредил он, — В лесу много корней и сучьев, ты можешь упасть, — с этими словами он, сильнее сжав плечи друга и родича, мягко и аккуратно повлек его вперед, внимательно следя, чтобы тот не оступился.

Граф, повинуясь беспрекословно, безмолвно, практически безвольно, неловко и неуверенно зашагал к лесу, не поднимая глаз.

Созерцатели, не тратя зря времени, последовали за ними, силясь отвлечься от пронизывающего сыроватого ночного холода быстрой ходьбой и происходящими событиями.

Вскоре они уже находились среди деревьев.

В лесу над самой землей, у подножия высоких сосен и елей, туман, обволакивающий собою поляну мага, был еще гуще, стлался жутковатым белесым облаком, и люди, двигаясь по нему, казались плывущими в молоке.

Шаги баронета и его друга, шествующих довольно медленно, ввиду того, что Виктор явно не находил в себе сил передвигаться быстрее, утопали в этом спустившимся с небес облаке, скрадывались опавшей хвоей, становясь совершенно бесшумными, и порою казалось, что впереди движутся не живые люди, а лишь их призраки, тихо плывущие над землей.

Наблюдатели же, следующие за друзьями, и в самом деле сейчас могли бы считаться таковыми, по причине собственной невидимости.

Вокруг царила тишина. Дневные обитатели леса с наступлением сумерек, видимо, попрятались в гнезда и норы, а ночные жители не успели еще вступить в свои обычные права, и поэтому лес, отданный во власть наступающей тьме, сейчас казался почти вымершим, что не могло не создавать атмосферу ужаса.