"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Я даже не знаю, зачем я пришел сюда, — голос графа де Нормонд, хоть и прозвучал довольно тихо, заставил наблюдателей невольно содрогнуться, а баронета Ламберта, вынужденного скрывать такие реакции, дабы еще больше не усугубить случайно состояние друга, осторожно повести плечами, прогоняя мгновенно накативший озноб. Виктор, впрочем, ничего не заметил.
Взгляд его по-прежнему был прикован к земле, едва различимой сквозь белесую дымку и похоже было, что кроме нее мужчину сейчас ничто не интересует.
Тем не менее, речь он вел отнюдь не о земле и даже не о тумане, и слова его, разлетаясь по вечернему лесу сотней едва
— Тебе известно, что я никогда не верил в магию. Я всегда был уверен, что все эти фокусы — лишь происки шарлатанов, и даже после того… Я убеждал всех, что проклятий не бывает, что их не существует, что все это чушь! — Виктор на несколько мгновений закрыл лицо руками и, остановившись, пошатнулся. Голос его зазвучал немного глуше, в нем послышались слезы и чувствовалась, что продолжение речи дается мужчине с большим трудом.
— На то, чтобы привести бабку я согласился только по просьбе Ады, а сам… Ведь это были всего лишь слова, или, быть может, какие-то травки, что могло в них быть опасного? Моя ошибка обошлась мне дорогой ценой, — граф отнял руки от лица и взглянул на собеседника с таким отчаянием, с такой болью во взгляде, что Ренард, не в силах сдержаться, на несколько мгновений почти зеркально отразил его отчаяние на своем лице. Отвечать он пока не торопился, видимо, догадываясь, что речь свою друг не завершил, и совершенно справедливо полагая, что Вику надо выговорится.
— Такой дорогой ценой… — прошептал последний и, судорожно втянув ночной воздух, продолжил, — Мне надо было быть умнее, надо было разобраться с этим проклятым магом прямо тогда, пока еще не стало поздно! Так поздно, слишком… слишком поздно… — Виктор неожиданно резким движением высвободился из рук Ренарда, по-прежнему обнимающего его за плечи и, пройдя несколько быстрых шагов вперед, столь же внезапно остановился, хватаясь рукой за ближайшее дерево.
— Слишком поздно!.. — в отчаянии повторил он, — Я не знаю, что делать, Рене, я уже ничего не понимаю… Силы оставляют меня, стоит мне лишь подумать, что это еще не конец, что семью мою ожидает еще какая-то трагедия… Рене… — граф обернулся, взирая на собеседника с откровенной мольбою во взгляде, к которой удивительным образом примешалась надежда, — Ведь он проклял меня… Быть может, смерть моя сможет остановить это проклятие?
Резкий порыв ветра внезапно взъерошил волосы баронета, и тот передернулся, во все глаза глядя на собеседника. На лице его, сменяя друг друга с быстротой молнии, попеременно пронеслись недоумение, изумление и, в конечном итоге, откровенное негодование.
— Ты сошел с ума, Виктор! — баронет, практически в мгновение ока очутившийся рядом с другом, схватил его за плечи и несколько раз энергично встряхнул, — Не смей даже думать об этом, Вик, не вздумай больше допускать таких мыслей! Ада не переживет, если с тобой что-то случится, мы все этого не переживем! Черт бы тебя побрал, в конце концов, подумай о детях! Ты потерял двоих, но, заклинаю, не лишай других отца!..
Виктор моргнул и, избегая смотреть на собеседника, медленно перевел взор куда-то вправо. Неизвестно, что сумел различить граф в тумане, скрадывающем окружающее пространство, но лицо его совершенно неожиданно вдруг озарила тень слабой улыбки.
— Пруд…
— Что?.. — Рене, ожидавший, видимо, совершенно любой реакции на собственные слова, кроме
такой, недоуменно моргнул, тоже обращая взгляд правее. Глаза оборотня оказались не менее остры, чем очи его друга, потому как он тихонько вздохнул и не преминул подтвердить слова последнего.— Да, пруд… Только не говори мне, что хочешь утопится, все равно не позволю, — баронет позволил себе мрачноватую усмешку и, хлопнув Виктора по плечу, отпустил его, — Лучше я принесу тебе немного воды. Говорят, холодная вода помогает прийти в себя ничуть не хуже прогулки по лесу… Подожди здесь, — он торопливо отстранился и быстро зашагал к не единожды упомянутому, но пока невидимому для наблюдателей пруду. Однако, на половине дороги вдруг остановился и, оглянувшись через плечо на сгорбившегося возле дерева графа, нахмурился.
— И не вздумай идти за мной, понял? Если ты попытаешься и в самом деле утопиться, я для начала тебя спасу, а потом, пожалуй, сам утоплю в этом пруду. Все ясно?
— Ясно, Рене, — по губам Виктора змеей скользнула слабая усмешка, — Я подожду.
— Хорошо, — баронет глубоко вздохнул и, вновь повернувшись к собеседнику спиной, зашагал еще решительнее и быстрее.
Созерцатели, главным образом, девушка, за которой последовали и прочие, потянулись следом за мужчиной. Отчасти вызвано это было предположением, что все самое интересное, то, ради чего, собственно, они здесь и находятся, должно будет происходить в непосредственной близости от Рене, а отчасти простым любопытством и желанием наконец-то рассмотреть загадочный пруд, так густо покрытый белесым покрывалом тумана.
Они не видели, как граф де Нормонд, оставшийся позади них, медленно выпрямился и, немного склонив голову набок, принялся созерцать отошедшего оборотня с застывшей, насмешливой ухмылкой.
Ренард приблизился к краю берега и, присев на корточки, потянулся к находящейся довольно близко воде. В руке его наблюдатели неожиданно заметили фляжку, каковой прежде не видели. Судя по небольшому ремешку, прикрепленному к ней, фляга крепилась на пояс баронета и по сию пору либо сливалась с одеждой, либо же была прикрыта туникой.
Как бы там ни было, а набрать воды для оборотня не составило ни малейшего труда. Не прошло и минуты, как он, начиная закручивать фляжку и медленно поднимаясь с колена, неожиданно негромко заговорил, вновь нарушая повисшую, было, тишину леса.
— Если ты никогда не верил в проклятия, Вик, то не стоит начинать делать это сейчас. Большинство магов — лжецы и шарлатаны, только и знающие, как вытрясти побольше денег из карманов богатеньких дураков, и я не думаю, чтобы тип, которого ты искал, хоть чем-то от них отличается. Должно быть, это была просто попытка запугать тебя, чтобы потом ты выложил немало звонких монет за избавление от «проклятия». Что же до прочего…
Однако, узнать мысли баронета Ламберта насчет «прочего» никому из присутствующих не удалось.
Прямо за спиной его неожиданно послышались шаги, и граф Виктор, ступая куда как более уверенно и твердо, остановился рядом со своим другом. На губах его цвела кривая усмешка, руки были скрещены на груди, а в глазах горело странное, опасное, неприятно-знакомое пламя.
— Какие речи, господин баронет… — даже голос его изменился, обретая омерзительно знакомые нотки, — А мне-то казалось, ты веришь в силу Рейнира, — на последнем слове глаза «графа» неожиданно сверкнули ярким желтым огнем.