Фельдмаршал Борис Петрович Шереметев

Решили, что, если неприятель пойдет к Днепру, наблюдать за ним, оставаясь на правой стороне Днепра, «сколь долго возможно налегке неприятелю чинить препятствие» и Днепр перейти только «по самой невозможности». В последнем случае все дивизии должны были соединиться против того места, где неприятель станет наводить мосты, и общими силами «переход возбранять». А если неприятель Днепр все-таки перейдет? Тогда, отступив от реки линии на две-три, идти в том направлении (или на Украину, или на Смоленск), «куда обращение его будет». Карл сначала взял направление как будто к Смоленску, не переходя Днепра, но своевременно извещенные о его движении русские войска встретили шведов у местечка Головчина, где сошлись Шереметев, Меншиков, Репнин, Голицын, принятый в 1707 году на русскую службу в чине генерал-фельдмаршал — лейтенанта Г. фон Гольц, Ренне.

Бой у Головчина был неудачен для русских. Шведы напали на дивизию Репнина, ставшую на левом фланге и так быстро отступившую перед неприятелем, что посланная Шереметевым помощь оказалась запоздавшей. Устроенный по приказанию Петра военный суд признал причиной поражения нераспорядительность Репнина и приговорил его к смертной казни (позже он был прощен), но военные историки склонны возложить вину на Шереметева.

По словам А. З. Мышлаевского, «со стороны Шереметева и на этот раз выказалась его обычная медлительность и какое-то особое упрямство мысли». Поддавшись ложному сообщению перебежчика и демонстрации шведской кавалерии, он ждал нападения на свою дивизию, стоявшую в центре и, когда пришла просьба Репнина о помощи, отказал в ней: «доклады посланных ни в чем не повлияли на Шереметева»^{250}. Еще более резко выражается автор статьи о Шереметеве в «Русском биографическом словаре»: «Репнин посылает к Шереметеву гонца за гонцом, прося подкреплений… По первым выстрелам из обоза, выстроив свою пехоту за укреплениями, Шереметев упорно отказывается подать помощь Репнину»^{251}.

Послушаем, как говорят об этом источники. Вот цитата из постановления военного суда: «…июля в 3 числе о третьем часу пополуночи учинилась пушечная стрельба на обоз генерала князя Репнина, которую стрельбу услыша, генерал-фельдмаршал с министрами поехал против неприятельскаго обоза к своей дивизии, а генерал князь Меншиков, видевся с генерал-фельдмаршалом и с министры, сказал, что, взяв конницу с генерал-лейтенантом Реном, пойдет на сикурс к генералу Репнину… И в скором времени от генерала Репнина присыланы к генерал-фельдмаршалу адъютанты Дурной, Волынской да сын ево князь Репнин, — прося сикурсу, которым сказано, что пошла к ним на сикурс вышеупомянутая конница да Иргеманландской полк…». После того с такой же просьбой приехал адъютант Бруконт, «и по той присылке велено к оному итти на сикурс брегадиру Айгустову с двумя полками пехотными и быть в команде генерала Рена…»^{252}.

Присылавшиеся Репниным сын его и адъютанты давали на суде показания. Сын Репнина показывал: послан он был отцом «до генерал-фельдмаршалка и ковалера господина Шереметева, и генерал-фельдмаршалк» сказал ему, что «послан генерал-поручик Рен з бригадой да брегадир Айгустов з двемя полки пехотными и приказал мне ехать до господина полковника князя Голицына, которой был у то время в апрошах… и велел ему сказать, дабы он в апрошах переменялся и шел до дивизии своей на сикурс»^{253}.

Приезжавшие ранее молодого Репнина адъютанты Дурново и Волынский дали аналогичные показания, причем первый добавил, что, возвращаясь назад к Репнину, он встретил генерала Ренне, который «на сикурс послан был»^{254}. Итак, на помощь Репнину пошли генерал Ренне с кавалерией и Ингерманландским полком, за ним — бригадир Айгустов с двумя полками, наконец, князь Голицын со своим полком. Конечно, можно бы требовать, чтобы Шереметев выступил на помощь Репнину всеми своими силами, но это превратило бы частный бой в генеральную баталию, которой так добивался Карл XII и от которой постоянно предостерегал своих генералов Петр.

Шведский король не использовал своего успеха у Головчина, не пошел за отступавшими по направлению к селу Горкам русскими войсками, а занял Могилев — весьма удобное место для переправы через Днепр. Здесь он простоял несколько недель в ожидании Левенгаупта, шедшего на соединение к нему из Риги. Между тем 9 августа приехал в Горки Петр. Считая теперь наиболее вероятным движение шведов на Украину, Петр передвинул Шереметева в Мстиславль, ставя таким образом его «корпус» между неприятелем и внутренними областями России.

Карл и в самом деле отказался от наступления на Москву, поменяв свои планы в третий раз; он действительно решил идти на Украину, куда звал его Мазепа и где в Батурине ждали начинавших голодать шведов обильные запасы продовольствия. Шведов ждал маршрут с довольно трудными переправами через притоки Днепра — Сож, Ипуть и особенно Десну. Задача русских войск заключалась в том, чтобы, следуя параллельно шведам с восточной стороны, по возможности задерживать их на трудных переходах и переправах. Эта задача возложена была Петром на Шереметева, тогда как сам он с Меншиковым двинулся навстречу Левенгаупту. В состав отданного в команду Шереметеву «главного корпуса» были включены: 1) три пехотные дивизии — собственная Шереметева, Алларта и Ренцеля; 2) артиллерия; 3) драгуны Гольца, Ренне и Инфлянда; 4) несколько казачьих полков и десять драгунских полков Боура.

Фельдмаршалу пришлось преодолеть ряд затруднений. Ему не сразу удалось войти в связь с кавалерийскими частями Гольца и Ренне, которые должны были обеспечить правильную разведку движений неприятеля, а до тех пор он довольствовался ничтожными в этом смысле средствами, из-за чего действовал, можно сказать, с завязанными глазами, рискуя наткнуться на неприятеля или подвергнуться неожиданному нападению «на марше». «Господин генерал-фельдмаршал Гольц еще ко мне о сем не ответствовал, где обретается, — писал Шереметев Петру 21 сентября… — И не безопасен я пребываю, понеже, кроме вашего величества указов, в которых мне объявляется о неприятельском обороте, я о неприятеле неизвестен»^{255}. Но и после того как связь с Гольцем и Ренне установилась, действия кавалерии оставались слабым местом в движении шереметевского корпуса.

На поведении кавалерийских генералов сказывалась двойственность управления армий: кавалеристы неохотно подчинялись начальнику пехоты, каким оставался и теперь Шереметев, и порой даже отказывались исполнять его распоряжения. Когда, например, Шереметев потребовал от генерала Ренне, чтобы тот стал со своей бригадой на указанном ему месте, тот ответил грубостью: «И он мне в ответ говорил, чтоб ему не указывал, как служить, — жаловался Борис Петрович, — и отъехал от меня с сердцем, и по прибытии своем к генералу-фельдмаршалу-лейтенанту объявил, что он командывать над полками не будет и команду свою отдал…»^{256}.

Идя прямым путем, русские войска имели преимущество перед шведами в расстоянии; разведка, однако, выяснила, что «единственной дорогой, сколько-нибудь пригодной для движения значительных сил, является кружная дорога чрез Рославль…». Но и этот путь оказался нелегким. Дело было в октябре. «Войскам приходилось двигаться по узким и грязным, испорченным дождями дорогам, пролегавшим к тому же по густому лесу… Артиллерия застревала в грязи, колеса орудий ломались…»^{257}. При всем том проходили по 30–40 верст в сутки и достигли благополучно Рославля, где фельдмаршалу с пехотой пришлось несколько времени промешкать, ввиду необходимости ремонта повозок и пополнения продовольствия. А затем и здесь дороги оказались едва проходимыми: «Я с своею дивизиею, — доносил Шереметев царю… — марш имел на день по 6 и по 3 мили, и в такие пришли леса и грязи, что впредь таких маршей чинити не можем»^{258}.

Тем временем Ренне, быстро двигаясь с своей конницей, занял Почеп, куда за день до прихода главных сил прибыл и Гольц. Почеп стал местом временного сосредоточения «главного корпуса». Карл опаздывал частью потому, что авангард его заблудился в северных лесах, частью из-за действий Меншикова, посланного Петром после разгрома Левенгаупта при Лесной [10] по направлению к Чернигову. Король все же сумел переправиться через Десну у Мезины. Но за несколько дней до этого Меншиков с Голицыным были отправлены по решению военного совета к Батурину и успели разрушить его, уничтожив собранные там продовольственные и военные запасы, чем нанесен был шведам тяжелый удар.

10

В сражении близ деревни Лесной 28 сентября (9 октября) 1708 года корпус под командованием Петра I разбил шведский корпус генерала А. Левенгаупта. Эта победа, по словам Петра I, стала «матерью Полтавской победы».