Фэнтези 2016. Дорога до Белой башни

Я успел сделать ещё один шаг, и тут за спиной взревело, в разные стороны полетели ветки. Крощих, почуяв, что добыча от него ускользает, решил сам проявить инициативу. Что ж, придётся мне стать либо альтруистом поневоле, либо покойником, причем на второе шансов явно больше.

Все мои инстинкты вопили о том, что надо поскорее улетать отсюда к такой-то матери, но для этого понадобилась бы более-менее открытая площадка, а крощих был не дурак отпускать меня отсюда. Оба мои ножа отскочили от его прочной, покрытой пластинами шкуры, как от камня. Что ему ножи, тут рогатина нужна... Заряд магии ему тоже не сильно повредил, разве что раззадорил. Мы навернули несколько кругов по опушке, причем крощих - частично под землёй. Хвост чудовища тоже принимал деятельное участие в потасовке, успевай только уворачиваться. Опушку зверь уже перепахал как поле по весне, я как-то неудачно ступил и провалился чуть не по колено. Оскаленная пасть вдруг оказалась в каком-то локте от моего лица, я отшатнулся, рука сама схватилась за неширокий ствол.

Деревце я выдернул из земли, не глядя. Сначала мазнув листьями по глазам этой твари, я ткнул развилкой деревца в крощиха, а его корни постарался упереть в ствол ближайшего дуба. Крощих завертел головой и взревел, деревце в моих руках затрещало. Нет, не успею! Треск опоры, шум от броска крощиха и его рёв слились воедино. В следующую секунду я обнаружил себя чуть ли не верхом на чудовище, схватившимся за его пасть. Подобную позу я видел у одной скульптуры в замке мастера Файерса, где какой-то мускулистый мужик разрывал пасть то ли льву, то ли гидре, не поймешь. Увы, я не тот мужик, да и крощих был очень скользкий, выворачивался и полосовал меня хвостом по предплечьям, по бокам - куда мог дотянуться. Он почти вывернулся, и тут я от души приложил его зарядом магии прямо в раскрытую пасть. Крощих взревел напоследок и медленно осел на землю, я едва успел откатиться в сторону. Такая туша быка придавит, не то что человека.

Я лежал, пытаясь отдышаться и заново осознавая, что всё ещё жив. По туше крощиха прошла судорога, и он затих. Я в первый раз порадовался его крепкой шкуре. Кого другого таким зарядом размазало бы по всей опушке и по мне в том числе, приятного мало. А этот лежит себе, и пусть лежит. Нечего было на меня варежку разевать, приятель, - подумал я и попытался встать. Это оказалось не так-то легко. Я нашарил обломок своей импровизированной рогатины и с трудом поднялся. Болело всё, на руки страшно было взглянуть. Человек после такого приключения обзавёлся бы страшными шрамами на всю жизнь, но наш организм, к счастью, более гибок и вынослив. И всё же прямо сейчас возвращаться в деревню не следовало - вопросов не оберёшься. Ясно же, что в одиночку крощиха одолеть может только колдун, а я не хотел обнаруживать перед сельчанами свои способности. На их благодарность я не рассчитывал, а вот неприятностей можно было огрести запросто. Надо найти местечко и отлежаться хотя бы до вечера, дать время организму залечить самые серьёзные раны.

Я вдруг насторожился. Неподалёку слышались чьи-то взволнованные голоса, и они явно приближались. Кто-то направлялся прямо сюда. Да, нашумели мы с крощихом знатно. Куда же мне спрятаться? К счастью, неподалёку обнаружился достаточно глубокий овраг, и его ближний склон оказался довольно пологим, так что я хоть и с трудом, но смог туда спуститься. Под конец я просто скатился вниз, сцепив зубы, и лёг, обливаясь потом. Голоса с опушки доносились смутно, как через вату. По крайней мере, я надеялся, что присутствие людей, возможно, отпугнёт других хищников. Сейчас я мог бы стать лёгкой добычей даже для волка. Или рыси.

***

Но что мне делать с женщиной, которая приходит ночью ко мне?

(Б. Гребенщиков - Вызываю огонь на себя)

Вернулся в деревню я уже ближе к ночи. Так даже лучше, зато никто не заметил, в каком плачевном состоянии находилась моя одежда. Мягко светились огни в домах, в чьем-то дворе шла гульба. Кажется, у деревенских был какой-то праздник, так что на меня не обратили никакого внимания. Повезло. Я с трудом заполз по лесенке на наш сеновал, мечтая только переодеться и заснуть.

– Аларик?

Я мысленно чертыхнулся. Эринна, кто же ещё! Наша бдительная командирша.

Девушка уже вскарабкалась наверх, проворная, как белка. Хорошо, что здесь было темно, только лунный свет чётким квадратом падал через окно.

– Тебя долго не было.

– Просто бродил, - я откинулся на душистое сено и прикрыл глаза.
– В лесу.

– В здешнем лесу небезопасно. Трое парней сегодня убили крощиха. Говорят, он успел сожрать двоих только в этом году. Тело на подводе привезли в деревню, мы все его видели. А ты исчез с утра. Мы за тебя беспокоились.

И не лень же было!
– подумал я про деревенских.
– На что он им сдался?! Просто похвастать? Ну, клыки, когти на амулеты разберут...

– Да всё нормально, - сказал я вслух.
– Как твой пациент?

– Жар всё ещё держится. Но хуже ему не становится, так что я надеюсь...

Её голос звучал мягко, убаюкивающе. Я расслабился и спохватился, только когда почувствовал её дыхание совсем близко. Не успел отдёрнуть руку. Эринна схватила меня за запястье и отвернула рукав рубахи.

– Значит, "просто бродил", - сказала она странным голосом.
– Через валежник продирался, видимо. "Светляк" зажги.

Девушка уже бренчала какими-то склянками в своей лекарской сумке. Я сделал знак пальцами. "Светлячок" получился слабым, еле теплился и мигал, грозя ежеминутно погаснуть.

– Извини, - пожал плечами.
– Кажется, это всё, на что я сейчас способен.

– Ничего, и этого хватит. О, боги!
– она уже осторожно прикасалась к ранам чистой тряпицей, пропитанной каким-то пахучим средством.
– Выглядит жутко.

Ха! Видела бы она их днём!

– Это он хвостом тебя так?
– спросила она.
– У него же шипы ядовитые, надо обработать...

Я хотел честно сказать, что мы, кьяри, и не такое способны переварить, но сдержался.

А тех парней сейчас чествуют как героев, - едко заметила девушка.
– Якобы они пошли в лес по дрова и случайно подняли крощиха. К счастью, у них были топоры, а у одного - даже рогатина. Вот интересно, зачем он с рогатиной по дрова пошёл? Тебе не обидно?

Я пожал плечами:

– Зато ко мне никаких вопросов.

– Тоже верно.

– Как ты догадалась?

– Не я, а мы. Вал отвёл меня в сторонку и сразу сказал, что как бы там ни было, а топорами крощиха оприходовали уже дохлого. Мы за тебя испугались. Сейчас они с Тилем ищут тебя в лесу.

– Надеюсь, крощиха похоронят целиком и не заметят, что он слегка прожарен внутри, - пробормотал я, чтобы скрыть свои эмоции.

Я как-то не ожидал от своих спутников такого участия. Какое-то тёплое чувство шевельнулось в душе к этим ребятам. Эринна уже наносила на руку заживляющую мазь. Прикосновение её было приятным и прохладным, жжение в ранах сразу утихло. К тому моменту, когда она добралась до второй руки, я уже начал думать, что в человеческих способах лечения что-то есть.

– Где ещё он тебя поранил?

– Да так. Ну, рёбра помял немного. Да ерунда всё это, само пройдёт.