Феромон

– Ты чем-то расстроена?

– Нет.

– Был тяжёлый день?

И снова:

– Нет.

– Что сказал тебе Дэвид?

– Он не нашёл никаких отклонений от нормы. Я самая обычная. Так что не нужно так стараться, Эйвер. Есть миллионы женщин, с которыми ты можешь попытать счастья. Умные, добрые, нежные, искренние, кто-нибудь обязательно тебя полюбит таким, как ты есть.

– А мне нужна только одна. И это ты.

– Спасибо. Мило, - мягко улыбается она.
– Ты определённо быстро учишься. Хотя тебе, наверно, ни к чему. Зачем эти сомнительные комплименты, если всегда найдётся какая-нибудь Айлин Соулл, утончённая и изысканная, красивая и доступная, искушённая, а ещё всегда открытая для такого рода предложений.

Боже правый! Наконец-то! Неужели это ревность? Неужели я ей всё же не безразличен, раз она приревновала меня к этой фальшивке в драной кошке?

Мне хватает две секунды, чтобы принять решение. Я притормаживаю лишь слегка и разворачиваю машину почти на ходу, не обращая внимания на недовольный вой клаксонов.

– Чёрт, что ты делаешь, Эйв?
– поднимает она слетевшую на пол сумку.

– Ты, кажется, хотела поехать в офис?
– я не показываю вида, но в душе просто ликую от счастья.

– А ты сказал, что все документы по иску оттуда забрал на выходные.

– Так и есть. Но я только что вспомнил, что у меня есть одно незаконченное дело. И я буду тебе очень благодарен, если ты пойдёшь со мной.

– А я тебе там точно нужна?

И она сама знает, что вопрос глупый. Я бы ни попросил, будь это не так, но это «нужна», я хочу произнести не меньше, чем она - услышать.

– Ты мне очень нужна. На этой встрече. Рядом. Всегда.

Я протягиваю ей руку раскрытой ладонью. И секунду поколебавшись, она всё же вкладывает в неё свою. Наши пальцы переплетаются, не давая ей шансов вырваться, и я прижимаю её руку к губам. Из груди невольно рвётся вздох. Как я люблю тебя, колючая моя. Ты не просто нужна мне, ты - моё солнце. Мой воздух, мой свет, мой океан.

– У нас с Айлин сугубо деловые отношения, Ан. Мы не спали. Я к ней даже не прикасался.

– Ты думаешь, я ревную?
– улыбается она. Снисходительно. Так и жду, что она скажет: «Я же предупредила: не обольщайся».

– Думаю, да, хоть и прикрываешься безразличием. И даже знаю, кто сказал тебе о ней. Твои родители, правда?

Лишь взмах ресниц в ответ, но мне и этого достаточно.

– Я обещал представить её сенатору Джону Миллеру, но мне пришлось заехать за ней перед оперой, потому что я кое-что попросил у неё взамен.

– Завербовал её своим информатором?

– Ну, ты же знаешь, - улыбаюсь я, - мы, юристы, именно так и работаем.

– Не знаю. Я не юрист.

65. Эйвер

– Да брось, ты закончила престижнейшую юридическую школу с отличием. Я понимаю, что в жалкой конторке Дайсона тебе приходилось заниматься чем угодно, только не юридической практикой, но сдать лицензионный экзамен тебе не составило бы никакого труда.

– Я думала, ты внимательнее читаешь личные дела своих сотрудников.

– Ну, с учётом того, что ты пришла без резюме и рекомендаций, я подумал, что и это вписывать не стала по какой-то одной тебе известной причине. Может, из гордости. Всё же ты секретарь.

– Нет, Эйв, экзамен я завалила. Сдала этику, получила одобрение от ассоциации юристов, написала все тринадцать эссе, а вот в тесте налажала. И вошла в те позорные два процента статистики, что его не сдают.

– Почему ты не попробовала снова?
– не могу ничего с собой поделать - глажу большим пальцем её руку и, даже несмотря на этот серьёзный разговор, невольно вздрагиваю: ощущение её близости пробирает меня до озноба.

– У меня не было времени повторно подготовиться. Всегда было столько работы, - она тоже вздрагивает, когда я касаюсь её руки губами. Какое опьяняющее, окрыляющее, безбрежное чувство - ощущать эту дрожь от таких невинных прикосновений. И точно знать, что её вызываю я, а не мой феромон.

– Я думаю, тебе нужно попытаться снова, - прижимаю её руку к щеке, и сейчас она вздрагивает из-за колкой щетины.

– Сейчас у меня времени ещё меньше.

– И так будет всегда. И чем дольше ты откладываешь, тем сложнее. Но я могу тебе помочь.

– Чем?
– она смеётся.
– Если только сдашь за меня. Вложить свои знания в мою голову у тебя вряд ли получится.

– Погоняю тебя по тестам.

Сворачиваю в аллею к сенаторскому особняку. Останавливаюсь у пункта охраны. Предъявляю документы. И пока они созваниваются с хозяевами, повторяю свой вопрос.

– Я помогу, соглашайся.

– Мне кажется, или это просто повод проводить со мной больше времени?
– усмехается она.

– Тебе кажется, - слегка разворачиваю её лицо с озабоченным видом.
– У тебя на щеке, - показываю всем своим видом беспокойство.

– Грязь? Что?
– волнуется она.

– Да, немного, - наклоняюсь, чтобы якобы её стереть, легонько поднимаю вверх подбородок и не даю ей возможности даже дёрнуться, накрываю её губы своими.

Я закрываю глаза, ожидая пощёчину, но она отвечает на поцелуй. И я смелею, просовываю руку под шею, обнимаю её за талию.

– Мистер Хант, - из лёгкого опьяняющего забытья меня вырывает голос охранника.
– Мистер Хант! В особняке сенатора вас ждут. Можете ехать.

Я даже с достоинством въезжаю в распахнутые ворота. И только потом, остановившись за поворотом, мы начинаем смеяться.

– Мы похожи на несдержанных подростков, - прикрывается она рукой.

– Честно говоря, я именно так себя и чувствую. Со мной всё происходит, словно в первый раз, - откидываюсь я на спинку, поправляя волосы, словно убираю длинную чёлку, что я носил в свои восемнадцать.

– У тебя, - теперь она показывает, что я испачкался. Я подозрительно прищуриваю один глаз, глядя на неё.
– Правда, ты весь в помаде, достаёт она из сумки салфетку и, вытерев моё лицо, предъявляет оранжевые следы, оставшиеся на ней.
– Зачем мы едем к сенатору?

– Хочу поговорить с его женой.

– Зачем?

– Не знаю, сказал ли тебе Йорн, но я занимаюсь его бракоразводным процессом, - по гладкому асфальту подъездной дороги машина едет почти бесшумно.
– Но мне не нравится информация, что нашла для меня Клара. То есть она идёт в разрез с той линией поведения, что решил выбрать Джон. Поэтому я хочу поговорить с его женой с глазу на глаз.

– А чтобы никаких неловких моментов, ты берёшь с собой меня?
– опять сомнение в её голосе.