Ганфайтер. Огонь на поражение

Айвен Новаго с восторгом слушал «Смита» и от волнения мял биопак, отчего пиво выплескивалось пенными струйками.

— Условия прежние, — продолжал телевизитёр. — я даю вам задаток, мистер Канн, — на ваш счет перечислено десять тысяч амеро. Если вам удастся разогнать стадо, получите еще двадцать тысяч. Замечу в скобках, что, хотя прежний аванс вами отработан не был, я все же не настаиваю на его возврате и не требую скостить премию вдвое. Мне думается, что для вас в этом прямая выгода.

Шорти Канн вспотел. Десять тысяч! Младший смотритель получает тридцать амеро в месяц, старший — сорок, сегундо — ровно сотню. А тут такие деньжищи — и сразу!

Облизав губы, Коротышка вымолвил:

— Согласный я, — и посмотрел на Айвена.

Новаго криво усмехнулся.

— Испортить жизнь этим китопасам я готов и бесплатно, — проговорил он, — а если за деньги, то чего же лучше? С радостью!

«Смит» успокоенно кивнул.

— Значит, договорились, — сказал он и отключился.

Шорти Канн колобком подкатился к терминалу компьютера — куда и похмелье делось! — и нащелкал серию кодов Всемирного банка. В графе «Приход» значилось: 10 000 амеро.

— Все точно! — восхитился ранчер. — Ну, ва-аще… — и деловито добавил: — Так, бегом, Айвен, собирай наших.

— Всех?

— Не, только самых надежных! На айсберге мы потеряли многих, но средних. Теперь я возьму с собой лучших! Можешь и от соседей кого зазвать, на «Би Бар» крутятся подходящие мальчуганы — тот же Харви Кинзелла. Мне нужно семь человек на семь субмарин. Будут загонщиками, хе-хе… Ты еще здесь?

— Бегу, босс! — откозырял ранчеру Новаго. — Все будет в лучшем виде, босс!

Общий сбор Коротышка устроил на ходу, прямо в океане, волны которого рассекала его яхта «Огалалла» — брать на задание тихоходную базу «Полосатик» Канн не стал.

Загонщики догнали яхту на вертолете. Винтокрылый «Алуэтт» сел на кормовую площадку корабля, и из кабины повыпрыгивали загонщики.

Выглядели они парнями тертыми, просоленными, за иными и уголовное прошлое чувствовалось. Все они полжизни проработали на глубине — это поднимало их в глазах Канна, но невысоко. До его уровня глубоководникам было ох как далеко! Так, по крайней мере, считал он сам.

Шорти Канн и Айвен Новаго встречали гостей вдвоем.

Загонщики подходили и по очереди представлялись:

— Хорхе Бака.

— Просто Таскоза. Я так привык.

— Харви Кинзелла.

— Мануэль Состенес.

— Шелвин Родд.

— Юта Хейзел.

Хорхе и Таскоза были черноглазы и черноволосы, их подбородки всегда казались плохо выбритыми. Шелвин и Юта были молчаливыми блондинами, ленивыми и равнодушными с виду. А Состенес и Кинзелла, оба хмурые и замкнутые, таили в себе некую скрытую опасность, как замаскированные мины. Глянешь — игрушка. Цап — взрыв! Вывод: не цапай этих…

Шорти вынул изо рта тонкую черную сигару и мотнул ею в сторону носа яхты:

— Побазарим в кубрике.

Кубрик был чист и тесен — четыре двухъярусные койки вдоль стен, сходящихся к носу, узкий стол плюс шкафчики. Все. Спартанский стиль на морской лад.

Когда все расселись вокруг стола, Коротышка, жуя окурок сигары, раскатал гибкий проектор, включенный на карте участка Тихого океана.

— Мы приблизительно вот здесь, — понизил голос Канн и ткнул пальцем в верхний угол проектора. — А вот «Кальмарник». — Палец с обгрызенным ногтем постучал по белому кружку, изображенному в центре карты.

Включив увеличение, он обвел пальцем линию заграждения, что перекрывало все выходы из заповедника, и постучал обгрызенным ногтем по его южному сектору.

— Вот тут проходит заграждение, — сказал Шорти. — Ничего особенного — электрическое поле и мощный ультразвук, все как везде. Главное — внутри. Там, на глубине, содержатся гигантские кальмары. Пять самцов — три по сорок, а самые большие — по пятьдесят и пятьдесят пять метров.

— Не слабо… — проворчал Шелвин Родд.

— Это точно, — согласился Канн и продолжил: — Наша задача — отвести кальмаров миль за двадцать к западу, в то место, куда скоро подойдет стадо кашалотов, которое гонят китопасы с ранчо «Летящее Эн». Разозлим — и натравим головоногих на зубатых! Потом то, что останется от стада, надо разогнать, и подальше. Или взять себе… Главное тут — выманить кальмаров!

— И как же мы их выманим? — полюбопытствовал Мануэль. — Позовем «кис-кис»?

— Есть средство помощней, — усмехнулся Шорти.

— Какое же?

— Секс! Но ты слушай. Хорхе курочит генератор южного сектора, а остальные тащат на буксире специальные контейнеры с… в общем, в них такая дрянь пахучая, будто самка их приманивает… Только кальмарики это дело учуют, так у них сразу встанет и потянет их за вами, как привязанных! Короче. Пойдете на субмаринах «Пинто». Они бесшумны, вот и изобразите кальмарих, хе-хе…

В этот момент Юта Хейзел прокашлялся и приятным голосом завел:

— «У берегов Иё обитает огромный кальмар-ика. Именуется юмэдако. В ясную погоду лежит, колыхаясь, на волнах, устремив глаза в поднебесье, и размышляет о пучине вод, откуда был извергнут, и о горах, которые станут пучиной. Размышления эти столь мрачны, что ужасают людей»… — невинно улыбнувшись обомлевшему Канну, Юта сказал: — Это из старинной японской хроники, называется «Упоминание о тиграх вод».

Полдня загонщики провозились с субмаринами — главное достоинство «Пинто» пряталось под кожухами водометов, которые толкали воду не турбинами, а МГД-ускорителями, чем придавали ходу субмарин абсолютную бесшумность. Для пущей натуральности все пять субмарин увешали гирляндами разноцветных светопанелек — чисто кальмарихи. По десять раз загонщики проверяли торпедные аппараты и ампулометы и самое главное — баллоны с жидкостью, в совершенстве воспроизводящей аттрактант размножения кальмаров.

Только к трем часам пополудни Перри Канн объявил перекур. Загонщики собрались в кубрике — пивка попить и побалакать за жизнь. Согласно плану, Айвен должен был вести «Пинто-4», а вот Коротышка отводил себе роль главнокомандующего, обозревающего битву гигантов с палубы яхты. Поэтому загонщики не стеснялись Новаго, приняв его в свою компанию.

— Это кальмары! — гремел Хорхе Бака. — Эта чертова тварь китов хавает на завтрак! А нам что?! Премия за риск?!

— Там той премии… — проворчал Таскоза.

— Так именно! Куры икают от смеха!

— «Ика имеет восемь ног и короткое туловище, — нараспев продекламировал Юта Хейзел, — ноги собраны около рта, и на брюхе сжат клюв. В „Бэнь-цао чанму“ сказано, что ика содержит тушь и знает приличия». Ика — это кальмар, — объяснил Юта.

— Что за хрень ты только что нес? — нахмуренно спросил Таскоза.

— Я цитировал «Книгу вод», о, мой невежественный друг, — ответил Юта.

Харви Кинзелла решительно отставил пакет с «Будвайзером», утер рот и сказал: