Гарики из Иерусалима. Книга странствий
Шрифт:
* * *
Тайной боли гармоничные с неких пор у целой нации, у еврея с дымом — личные связаны ассоциации. * * *
Народ любой воистину духовен (а значит — и Создателем ценим) не духом синагог или часовен, а смехом над отчаяньем своим. * * *
Печально, если правы те пророки, слепые к переменным временам, которые все прошлые уроки и в будущем предсказывают нам. * * *
Нравы,
* * *
Полон гордости я, что еврей, хоть хулу изрыгает мой рот; видя ближе, люблю я сильней мой великий блудливый народ. * * *
В истории бывают ночь, и день, и сумерки, и зори, и закаты, но длится если пасмурная тень, то здесь уже евреи виноваты. * * *
Наверно, это порчи знак, но знаю разумом и сердцем, что всем евреям я никак быть не могу единоверцем. * * *
Ту тайну, что нашептывает сердце, мы разумом постичь бы не могли: еврейское умение вертеться влияет на вращение Земли. * * *
Неожиданным открытием убиты, мы разводим в изумлении руками, ибо думали, как все антисемиты, что евреи не бывают дураками. * * *
Мы в мире живем от начала начал, меж наций особая каста, и в мире я лучше людей не встречал и хуже встречал я не часто. * * *
Еще я не хочу ни в ад, ни в рай, и Бога я прошу порой как друга: пугай меня, Господь, но не карай, еврей сильнее духом от испуга. * * *
В лабиринтах, капканах и каверзах рос мой текущий сквозь вечность народ; даже нос у еврея висит, как вопрос, опрокинутый наоборот. * * *
От ловкости еврейской не спастись: прожив на русской почве срок большой, они даже смогли обзавестись загадочной славянскою душой. * * *
Мне приятно, что мой соплеменник при житейском раскладе поганом в хитроумии поиска денег делит первенство только с цыганом. * * *
Напрасно я витаю в эмпиреях и столь же для химер я стар уже, но лучшее, что знаю я в евреях, — умение селиться в мираже. * * *
Евреи уезжают налегке, кидая барахло в узлах и грудах, чтоб легче сочинялось вдалеке о брошенных дворцах и изумрудах. * * *
Душе бывает тяжко даже бремя лишения привычной географии, а нас однажды выкинуло время — из быта, из судьбы, из биографии. * * *
Так
сюда евреи побежали, словно это умысел злодейский: в мире ни одной еще державе даром не сошел набег еврейский. * * *
Еврею от Бога завещано, что, душу и ум ублажая, мы любим культуру, как женщину, поэтому слаще — чужая. * * *
Из-за гор и лесов, из-за синих морей, кроме родственных жарких приветов, непременно привозит еврею еврей миллионы полезных советов. * * *
Еврей с отвычки быть самим собой, а душу из личины русской выпростав, кидается в израильский запой и молится с неистовостью выкрестов. * * *
Сметливостью Господь нас не обидел, ее нам просто некуда девать, евреи даже деньги в чистом виде умеют покупать и продавать. * * *
Я то лев, то заяц, то лисица, бродят мысли бешеной гурьбой, ибо я еврей, и согласиться мне всего трудней с самим собой. * * *
Израиль я хвалю на всех углах, живется тут не скучно и упруго, евреи — мастера в чужих делах, а в собственных — помеха друг для друга. * * *
Не молясь и не зная канонов, я мирской многогрешный еврей, но ушедшие шесть миллионов продолжаются жизнью моей. * * *
Расчислив жестокого века итог, судить нас не следует строго: каков он у нас, отвернувшийся Бог, такие евреи у Бога. * * *
Загробный быт — комфорт и чудо; когда б там было неприятно, то хоть один еврей оттуда уже сыскал бы путь обратно. Увы, подковой счастья моего
кого-то подковали не того
* * *
Декарт существовал, поскольку мыслил, умея средства к жизни добывать, а я, хотя и мыслю в этом смысле, но этим не могу существовать. * * *
Любая система, структура, режим, любое устройство правления — по праву меня ощущают чужим за наглость необщего мнения. * * *
Моих соседей песни будят, я свой бюджет едва крою, и пусть завистливо осудят нас те, кто сушится в раю. * * *
Я пить могу в любом подвале, за ночью ночь могу я пить, когда б в уплату принимали мою готовность заплатить.
Поделиться с друзьями: