Герцогиня и "конюх"

– - А вот сейчас, одним словом. Не верите, князь Алексей?
– - И Остерман, подойдя к Анне Иоанновне, громко произнес, пристально глядя ей в глаза: -- Радуйтесь, государыня, с_е_г_о_д_н_я.

Анна Иоанновна долго глядела в глаза Остерману.

– - Вы говорите, что сегодня?
– - произнесла она побелевшими губами.

– - Да!
– - твердо произнес Остерман.
– - Позвольте же вам, государыня, как я и обещал, преподать последний урок политической мудрости относительно конституционного образа правления, который вам угодно ввести в уклад жизни Российской империи. Но... а-ппчхи.
– - Остерман, вынув табакерку, понюхав, снова Чихнул и продолжал: -- Но вам надо сначала сделать диспозицию сегодняшнего дня. Правда, князь Алексей?

– - Правда, наш великий оракул!..
– - ответил Долгорукий.

– - Кто будет одевать вас к парадному выходу, ваше величество?
– - обратился Остерман к Анне Иоанновне.
– - Я советовал бы вам попросить князя Алексея Долгорукого пригласить для сей оказии его дочь Екатерину. За то счастье, что она будет присутствовать при вашем туалете и помогать вам облачаться в мантию императрицы, вы, ваше величество, не откажете в милости пожаловать ее в ваши обер-гофмейстерины. Правду я говорю, князь Алексей?
– - насмешливо обратился Остерман к Долгорукому.

Анну йоанновну словно осенило. Она все поняла. Поняла она то, что сила, стало быть, на стороне Остермана, раз он так уверенно говорит за нее; поняла, что надо слушать его, не противоречить ему; поняла, что надо мстить этой "подлой Катерине", которая хотела вырвать у нее трон.

Долгорукий побледнел.

– - Она больна, ваше величество... навряд ли она сможет подняться с кровати, -- пробормотал он, бросая недоумевающие взгляды на Остермана, своего "единомышленника".

– - Я желаю этого!..
– - топнула ногой Анна Иоанновна.
– - Она, твоя, князь Алексей, Екатерина, должна присутствовать при позорном акте, когда вы будете лишать меня самодержавия.

"Дура! Ах, дура! Она, того гляди, проболтается!" -- подумал великий "оракул" и тотчас произнес:

– - Ваше величество, я должен заметить вам, что вы выразились резко: ограничение прав монарха -- вовсе не позорный акт. Сейчас я убежу вас в этом... Все это время вы разделяли со мной тот взгляд, что пора дать империи большую самостоятельную волю... А-п-пчхи!
– - Остерман подошел к Алексею Долгорукому и еле слышно бросил ему: -- Ступайте скорей за Екатериной!

– - А вы зачем надумали доставить ей это унижение? А? Ловушка немецкая?
– - прохрипел Долгорукий.

– - Что вы, что вы, князь Алексей? Для политики это надо. Пусть все видят, до чего любовь Долгоруких к царице простирается: бывшую невесту царя, а потом и кандидатку на престол в услужающие к ее величеству поставили.

Долгорукий не мог понять: правду говорит "лукавый немец" или он просто издевается над ним?

– - Что же ты, князь Алексей, не слыхал, что ли, моего приказания?
– - нетерпеливо воскликнула Анна Иоанновна.

– - Сейчас, ваше величество, я отправляюсь за ней, -- дрожащим от бешенства голосом произнес Долгорукий.

"Что это с ней? Откуда взялся вдруг этот властный тон, эта горделивая осанка?" -- недоумевал он, выходя из покоев государыни.

* * *

– - Вставай, Ваня!
– - тормошил Алексей Долгорукий красавца Ивана, отдыхавшего после бессонной ночи.

– - А... мм...
– - промычал тот в богатырском сне.

– - Вставай, говорю!

С трудом очухался князь Иван.

– - Что надо?

– - недовольно спросил он.

Алексей Долгорукий принялся рассказывать только что происшедшую сцену в покоях Анны Иоанновны, прибытие Остермана и диковинный приказ о том, чтобы Екатерина одевала ее к парадному выходу. По мере того как говорил Алексей Долгорукий, все большее и большее изумление появлялось на лице князя Ивана. Сон с него сразу слетел.

– - Да ну?

– - Вот тебе и "ну"! Не чаял я, что после вчерашнего дня так дело пойдет!..
– - развел руками Алексей Долгорукий.
– - Что же, разве ты не повеселил ее?

Иван усмехнулся.
– - Разве меня не знаешь?
– - вопросом ответил он.

– - Так чего же она фордыбачиться начала?

– - А это -- штуки проклятого немца.

– - Пожалуй, -- тревожно вырвалось у Алексея Долгорукого.
– - Ну, мы поборемся еще!
– - гордо выпрямился он.
– - Она в наших руках, не вывернется! Да и Остерману не резон ссориться с нами. Нет, пустяки все это, зря труса мы празднуем!.. Мало ли что глупой бабе на ум взбредет?! Ты иди к сестре, вези ее, а мне здесь прохлаждаться некогда: нельзя без себя дворец да и ее оставлять...

Князь Иван почесал затылок и произнес:

– - Ой, заартачится Бкатеринушка, не поедет! Разве сам не знаешь ее характера дикого?

– - А ты уговори, урезонь, Ванюша!

– - А если не поможет?
– - спросил Иван.

– - Силком тащи, волоком!.. Не навлекать же нам на

свои головы беды из-за ее глупостей?.. Иди, иди, а я поеду. Неспокойно что-то сердце у меня.

– - К какому часу торжество-то назначено?

– - К двум. Время есть, а все же поторопиться надо.

Князь Алексей уехал, а Иван отправился к сестре.

Ему пришлось разбудить ее, и, когда он сказал ей, в чем дело, Екатерина впала в такое бешенство, что, забыв о присутствии взрослого брата, вскочила с кровати в одной рубашке.

– - Что?!
– - затопала она о ковер своими хорошенькими маленькими ножками.-- Я должна ехать одевать ее? Я?! Да ты рехнулся, что ли?

– - И не думал. Это ее желание, -- ответил Иван сестре.
– - Не забывай, Катя, что с сего дня она станет уже официально императрицей.

– - Императрицей! Скажи, пожалуйста! Не она, а я... понимаешь -- я должна была быть императрицей!
– - произнесла княжна, горделиво откидывая назад свою красивую головку.

Иван Долгорукий невольно рассмеялся, глядя на свою сестренку, стоявшую перед ним в одной рубашке и мечтавшую о короне.

Екатерина, заметив улыбку брата, окончательно вспылила.

– - Эх вы, "сильные", "могучие"!.. Прозевали вы трон для меня!
– - с горечью произнесла она.
– - Ведь я невестой же царской была.

Это взорвало князя Ивана.

– - Да что ты дурой притворяешься?
– - крикнул он.
– - Сама ведь знаешь о подложном завещании. Что же поделаешь, если дело не выгорело? Зато теперь все едино вся власть будет в наших руках. С Голицыными мы поладим. Вот" кстати, один из них, Василий, все на тебя зенки пялит. Выйдешь за него -- той же царицей будешь. Ну, собирайся скорее! Добром не поедешь, силой повезу.

– - Меня?
– - сверкнула глазами княжна Екатерина.

– - Тебя. Чего ты на самом деле ломаешься? Мало, что ли, у нас и так хлопот и забот, а тут из-за твоих капризов неприятности получать!..