Год черной собаки

– Над кем их осуществим?
– спросил Уваров.

– С мышцами, я думаю, над Грегом - он окончательно не избавился от действия Т-поля, что немаловажно. Освоился с ролью подопытного и представляет весьма покладистый объект.

– А вы говорили, - начал Грег, но доктор перебил:

– Чу, чу, чу. Я знаю, что говорил - вы меняетесь. Ну а с сонными лучами? Разве над Мартином?

– Почему над ним?
– Уваров взглянул на доктора.

– Вдруг откажет аппаратура? Кто устранит неисправности? Я? Грег? Мартин? Мы в этом не разбираемся - специалист вы, чем и обоснована его кандидатура.

– Но он же час спустя проснется сам!

– не сдавался Уваров.

– А если нет? Вы поручитесь на сто процентов? То-то!

– Согласен.

– Чудесно.
– Доктор поднялся.
– Несите прибор РУ.

Прибор, который Уваров положил на стол, напоминал зажигалку "ронсон". В центре небольшой, похожий на объектив, цилиндрический выступ. Наверху прозрачный колпачок, закрывающий кнопки.

– Прекрасно сделано.
– Грег повертел аппарат в руках.
– Вы действительно замечательный мастер экстра-класса, прямо ювелир.

– Спасибо Мартину, он снабдил необходимыми материалами и инструментами, - русский с благодарностью улыбнулся негру.
– Можно начинать?

– Да, пожалуйста.

– Объясняю порядок опыта. Сначала погружаем Мартина в сон, во время которого доктор снимает нужные ему характеристики. Будим - спрашиваем впечатления. Снова усыпляем, но не будим, ждем, когда сам проснется. Тоже ведем наблюдения. Доктор, я ничего не перепутал?

Эдерс молча кивнул.

– Мартин! Вы сами-то, извините, что раньше не спросили, согласны на эксперимент?

– Конечно. Какие разговоры?

– Тогда я начинаю. Мартин, встаньте на середину ковра. Готовы?

– Да.

Уваров нажал кнопку. Мартин, словно у него подогнулись ноги, медленно опустился на ковер. Голова упала на вытянутые вперед руки.

– Он спит.
– Эдерс приподнял ему веко, затем взял за запястье. Обратите внимание - он не рухнул как подкошенный, а тихонечко, я бы сказал даже, осторожненько опустился на пол. Сознание отключается мгновенно, а вот движения срабатывают плавно, видно, действует какой-то инстинкт самосохранения. Никаких внешних изменений: бледности, потливости, судорог. Да и поза - не как на душу положит, а вполне удобная. Пульс уже двадцать и еле-еле прощупывается.

– Но он же не дышит!
– закричал Грег.

– Дышит. Дышит, но очень экономно, как при летаргии. Я же объяснял: организм функционирует в одну восьмую своих сил. Он по-настоящему отдыхает. Наверное, никаких сновидений, чувства заторможены, не ощущает боли.
– Доктор взял со стола иглу и глубоко всадил ее в плечо негра. Никакой реакции.

– Будите его. Ну вас к шутам, хватит, - забеспокоился Грег.

Уваров надавил кнопку.

Мартин открыл глаза, зевнул, сел и, шаря вокруг руками, произнес с досадой:

– Куда же я его дел?

– Что вы ищете?

– Ключ обронил от входной двери, - ответил он.
– А когда станете меня усыплять?

– Вы уже спали, - ответил Эдерс.

– Не разыгрывайте, - усмехнулся Мартин и встал, держа ключ в руках. Когда вы успели?

– В таком случае, как вы очутились на полу?

– Я же сказал - обронил ключ и искал. Усыпляйте.

– Во-о!
– закричал доктор.
– Я это предполагал, но не знал, в какую выльется форму. Он ничего не заметил, а сиденье на полу объяснил весьма разумно - искал ключ, который не ронял. Мы видели - он выпал из кармана после того, как Мартин заснул. Что отсюда следует?

– Да, что?
– на этот раз вопрос задал Уваров.

– А то!
– Эдерс поднял палец.
– Что человек как бы вырывается из текущих событий. Процесс полностью исключается из сознания. Объект даже не подозревает, что с ним что-то происходило. Момент усыпления и момент пробуждения стыкуются, а период сна выпадает начисто. Ну а боль чувствовали?

– Какую еще боль? От чего?

– От укола иглой.
– Доктор коснулся плеча, где запеклась капелька крови.
– Вот здесь.

– Да перестаньте разыгрывать. Ничего со мной не случалось. Вы действительно меня кололи?

– Колол, каюсь, ради науки.
– Эдерс провел языком по верхней губе. Надеюсь, комментарии излишни. Давайте вторую стадию. Мартин, сядьте, пожалуйста, в кресло и запомните, что сидите именно здесь.

– Как вам угодно.
– Негр прошел к стене и уселся в кресло.

– Но как же организм не реагирует на столь резкие скачки в ритме? удивился Грег.
– Сначала тонус стремительно падает, затем столь же стремительно, без всякой адаптации возвращается в нормальное состояние. Удивительно. В обыденной жизни организм весьма резво отзывается на смену климата, погоды, часовых поясов, уровня над морем. Вспомните об адаптации космонавтов после длительных полетов. Некоторые это переживают болезненно и даже весьма.

– Спросите что-нибудь полегче.
– Эдерс пожал плечами.
– Еще одно подтверждение: мы не знаем возможностей своего же собственного организма. До конца не познали сами себя, ни своих физических, ни психологических сил.

– А их можно познать до конца?

– Сомневаюсь.
– Доктор скривил губы.

– Сомнения - удел людей незаурядных.
– Грег покосился на Эдерса.
– Лишь невежды категоричны и безапелляционны в своих заявлениях. Однако продолжим. Действуйте, Миша.

Физик нажал кнопку. Мартин опустил веки и чуть-чуть склонил голову-набок.

Положим его на диван и пусть спит. Или лучше отнесем наверх, пусть потом попробует объяснить, как там очутился.

Мартина отнесли в комнату, где проводили эксперименты над Грегом, и уложили на кушетку.

– Я останусь и буду наблюдать, - сказал Эдерс, - а вы через часик приходите...

Мартин проснулся спустя полтора часа. Все стояли подле него и ждали заключения доктора. Негр сел на кушетку, потянулся и, посмотрев вокруг, спросил:

– Надо что-нибудь?

– Вы о чем?
– поинтересовался Грег.

– Я спрашиваю, что-то требуется, раз вы прибежали? Проголодались? Я и отлучился-то прилечь на какую-то минуту.

– Вы никуда не отлучались. Сидели внизу в кресле. Вас усыпили и доставили сюда. И произошло это не минуту, а почти два часа назад, - начал объяснять ему Эдерс.

– Сговорились?
– Мартин усмехнулся.
– И не совестно подшучивать над стариком? Трое на одного - разыгрываете? И вы, Брут?
– Он укоризненно взглянул на Фрэнка.