Графиня Стефания - Начало...

Её лицо вызывало у него волны жгучей ненависти. Она была причиной его изгнания с позором на глазах рабов. Она сделала его жалким падальщиком за добычей, убивающим и грабящим одиноких путников в поисках куска хлеба.

И когда он уже был готов смириться с жалкой участью, ему несказанно повезло. Сидя под окнами таверны и прося милостыню, он собирался уходить, когда случайно подслушал разговор между хозяином таверны и его знакомым.

— Ты точно закопал серебряные?

— Да, у порося под корытом.

— Смотри мне, а то чем мы за лес расплачиваться будем?

— Да точно тебе говорю…

Романо не стал слушать дальше. Его сердце забилось быстрее, когда он осознал, какую возможность мог упустить. Оглядевшись, он быстро побежал в сторону сарая, где, кроме трёх свиней и пьяного служки, больше никого не было. Перевернув все корыта, он наконец нашёл заветный мешочек с двадцатью серебряными.

Раздался шум, он, не раздумывая, перепрыгнул через загон и забился в тёмный угол, где лежало сено. Между хозяином таверны и его знакомым завязалась ругань, но Романо лежал тихо, с замиранием сердца слушая, как разгорается конфликт. Внутри него теплилась злорадная радость: ему наконец-то повезло!

Когда всё стихло, он, полежав какое-то время в укрытии, выбрался, улыбка расползлась по его лицу. В его руках было серебро, а с ним — надежда на новую жизнь.

Проходя мимо мёртвого служки и хозяина таверны, Романо задержался на мгновение, глядя на их безжизненные тела. Он не чувствовал ни капли сожаления — лишь торжество и удовлетворение. Затем, не оборачиваясь, он вышел за дверь и ускорил шаг. Ему нужно было вернуться к Тони, она ждала его в маленькой грязной комнатке, которую они снимали в нищем квартале. Её родители уехали, оставив их одних — и это сломило его жену окончательно.

По дороге Романо вспомнил, как более года назад в его поместье приезжали отшельники. Они хотели продать древесину и ещё кое-что, но где их было искать и как найти, он тогда не знал. Однако тот, кто ищет, всегда находит. Романо нашёл их — маленькую деревеньку в горах, спрятанную от посторонних глаз.

Его цель была проста — купить лес задёшево. Но удача улыбнулась ему вновь: он не только купил древесину за бесценок, но и попробовал необычный бодрящий напиток, который подали ему в гостях. Вкус и эффект оказались поразительными. Романо смекнул, что может закупать этот странный "Брож" за медяки, а продавать за серебряные, возможно, даже за золото. Жадность в его душе разгорелась с новой силой, и он решил завладеть секретом приготовления.

Но когда он обратился к хозяевам с предложением, отец семейства отказался раскрыть секрет. Более того, они с женой настояли на том, чтобы Романо покинул деревню. Такое унижение было невыносимо, и его ненависть вспыхнула вновь. Верный раб Зорик, следуя приказу хозяина, столкнул семейную пару со скалы, когда он уговорил их показать окрестности.

— Они не захотели делиться секретом "Брож" — за это и поплатились, — мрачно утешал себя Романо, глядя на горы. Вместе с Зориком они успели украсть маленький бочонок этого напитка в свой первый приезд. И теперь, владея частичкой богатства, Романо был уверен, Брож, вызовет восторг у тех, кто привык пить сивуху с привкусом мочи.

Спустя несколько месяцев, его расчёт оправдался: он нашёл трактирщика, которому понравился странный "Брож". Трактирщик заказал у Романо несколько бочек и даже вручил задаток, и тот, почувствовав вкус грядущей прибыли, поверил, что удача вернулась к нему. Бывший староста, некогда купающийся в золоте и власти, ощутил знакомое чувство могущества.

Воодушевлённый успехом, Романо взял с собой жену и двух верных рабов, решив вернуться в горную деревню за новыми запасами "Брож". Всё складывалось так, как он и задумывал: прибыль должна была вырасти быстро, репутация восстановится, впереди маячила новая вершина. Но…

Зорик с утра ушёл с Равшаном и его людьми на охоту, а через несколько часов вернулся, запыхавшись, с важными вестями: они наткнулись на Стефанию в лесу. Времени терять было нельзя. Романо действовал молниеносно. Он рассказал жене, что в деревню скоро прибудет графиня, и они поспешили собрать знакомую им сон-траву. Всё шло по плану. И вот, сейчас, он стоял перед мирно спящей Стефанией.

Гнев кипел в его груди, словно яд, разъедая его изнутри. Он вспомнил всё — ту позорную минуту, когда её приговор лишил его всего. Теперь же у него был шанс взять реванш. Её жизнь в эту самую минуту принадлежала ему, и он не собирался оставлять это просто так. Желание мести слилось с жаждой унижения. Он представлял, как сначала сделает её своей, как обыкновенную шлюху, а потом собственными руками вырвет ей глотку.

Завтра он вернётся в своё поместье — уже не как изгнанник, а как полноправный хозяин. И казнит каждого, кто предал его, чтобы они знали, кто был, есть, и остаётся главным!

Он тихо вошёл в комнату, его шаги были едва слышны. Приближаясь к лежанке, Романо на мгновение остановился. "Почему он медлит?" — пронеслось в голове у графини, которая крепко прижимала к себе кролика.

— Здравствуй, рыжая, ну вот мы и встретились, — услышала она холодный шёпот у самого уха.

— Стой на месте, иначе убью! — голос Джамиля разорвал тишину, как удар грома. Его слова были пропитаны такой яростью и твёрдостью, что воздух будто застыл, отзываясь эхом по углам комнаты. — Отошёл от неё, падаль!

Романо вздрогнул, но не отпустил. Мгновенно, как зверь, прижатый к стене, он выхватил нож и приставил к горлу Стефании.

— И что ты намерен сделать дальше? — прохрипел он, стараясь не показать, как дрожит его голос. Капли пота стекали по его лбу, но он сохранял маску самоуверенности.

— Я сказал, отпусти её! — Джамиль сделал шаг вперёд, его голос стал ещё глубже, опаснее. Его гнев был ледяным — пугающе спокойным. Он шагнул ближе, его руки медленно поднялись, но не для атаки, а чтобы показать, что он готов к переговорам.

— А что если я не отпущу? — Романо издевательски усмехнулся, но его улыбка была натянутой, глаза метались, как у затравленного зверя. — Думаешь, ты победил? Нет, она уйдёт со мной! — его рука, сжимающая нож, дрожала, и он сильнее прижал лезвие к горлу Стефании. Тонкая красная полоска крови проступила на её коже, и она тихо застонала от боли.

— Графиня, открой глаза! — закричал Романо, его голос стал истеричным, пронзительным. — Я хочу видеть, как ты умираешь!

Он засмеялся — смех этот был хриплым, рваным, будто он был на грани безумия. Он понимал, что его план провалился, но всё ещё держался, отчаянно цепляясь за остатки контроля.

— Я сказал, отойди от неё! — повторил Джамиль, и в его голосе уже не было угрозы — только безжалостная решимость.

— Никогда! — выкрикнул Романо, надавив ножом ещё сильнее.

— Стефа, сейчас? — шепнул кролик.

— Да! — твёрдо ответила графиня, открывая глаза.

В мгновение ока кролик подпрыгнул, впиваясь когтями в лицо Романо. Тот, ошеломлённый болью и неожиданностью, отступил назад, выронив нож, пытаясь смахнуть яростный комок шерсти.

Король, оттолкнувшись от груди Романо, ловко вернулся на лежанку, выкрикивая: