Грезы о любви
Шрифт:
Это был долгий путь для них обоих, но наконец впереди показался фасад дома Рисанэ, и Эстель, коротко, но вежливо простившись с кузеном, оставила его на улице, скрывшись за милой дверью из светлого дерева. Именно в нее уперся злой и раздраженный взгляд Лидэля.
Нейлину всегда была чужда зависть: он был рад тому, что ему подарила Судьба. Но сейчас он безумно завидовал Эстель, которая была кузиной принцам и принцессе и могла спокойно с ними общаться, приходить во дворец. А Нейлин лишь мечтал, как однажды заговорит с прекрасной Линэль. Конечно, если она позволит, ведь он — никто, даже не лорд. Но может быть, отец еще когда-нибудь возьмет его в столицу, и там
В голове юного полуэльфа, словно звезды на ночном небосклоне, зажигались все новые и новые идеи. Вот ему подумалось, что в следующем году в Листерэле обязательно будет большой праздник — бал в честь совершеннолетия кронпринца! Ему ведь исполнится двадцать одна весна…
Генерал Рисанэ рассказывал, что когда-то (еще даже до его рождения) эльф считался взрослым лишь по достижению пятидесяти весен. Потом король Линэлион изменил возраст, снизив его до двадцати одной весны. Тогда это многим не понравилось, но, как чувствовал Нейлин, сейчас это соответствовало духу времени. Если они, светлые эльфы, стали жить подобно людям — быстро, скоро, ярко, — то почему им нужно подчиняться старым законам? Вот взять его семью: отец в семьдесят весен считался молодым эльфов, а сейчас самому Нейлину было почти двадцать — но он осознавал себя вполне взрослым. Хотя папа, конечно, не согласился бы с последним утверждением.
Авелис втирала мазь в больное колено мужа под его тихое ворчание. Только две вещи прославленный эльфийский генерал мог делать вечно — выигрывать безнадежные сражения и ворчать.
— Тысячу раз тебе говорил, что справлюсь сам.
— А я тысячу раз тебе отвечала, что мне нетрудно, — спокойно ответила Авелис и, закрыв баночку с мазью, поднялась, чтобы тут же оказаться в объятиях мужа. — Селон, ты что творишь! Сядь, дай отдохнуть ноге.
Совершенно не слушая супругу, генерал лишь крепче обнял и, коснувшись ее лба своим и закрыв глаза, тихо признался:
— За что мне Свет даровал тебя? Я не заслужил такого счастья.
Она тоже закрыла глаза, чувствуя мужа, как себя саму, словно они были единым целым по замыслу Света и Судьбы, но почему-то разделились на две души и начали жить в разных телах.
— Я тоже не могу понять, за что мне дали тебя, любовь моя…
Хлопнула дверь, мимо гостиной пробежала Эстель, бросив на счастливых родителей полный боли взгляд.
— Бедная девочка, — прошептала Авелис, кладя голову на грудь мужу и слыша мерные удары его сердца. — И не только она.
— Ты о сестре? — понимающе спросил Селон, поглаживая ее по бледно-золотым волосам, не таким ярким, как у ее сестер. Авелис во всем была мягче и нежнее, словно хрупкий цветок. Они сидели на диване, бок о бок, касаясь бедрами и ладонями, слыша дыхание друг друга — одно на двоих.
— Да.
Она не стала продолжать, ведь это было личное: ей доверили чужие семейные тайны. И все же совсем промолчать она не смогла.
— Я так рада, что мы счастливы, что любим друг друга. Это бесценное сокровище.
Селон тяжело вздохнул, вспоминая прошлое.
— Иногда я жалею, что Нарель не женился на твоей сестре. И не только потому, что он мой друг и я желаю ему счастья. Но Алеста…
— Говорите уж, генерал, вам не идет лицемерие, — тихо рассмеялась Авелис.
— Алеста слишком любит быть главной. Астера тоже, но она нашла себя в войне — и она великолепна, лучшего генерала наши следопыты не могли получить.
— А Алеста вышла замуж за короля, — уже менее весело продолжила леди Рисанэ.
— Ты знала?
— Что моя сестра ни секунды не любила своего мужа? Да. Она любила Нареля, но если бы я не видела их собственными глазами, я бы и в это не поверила. Алеста, она очень похожа
на маму. Та… Ты ведь знаешь ту историю?— Как твоего деда, лорда Феланэ, мужа Алитеры и отца Алинэи, еще до войны Света изгнали из Рассветного Леса.
— Да. Он тогда перешел дорогу кронпринцу Линэлиону — тот тогда еще не был королем, — его подставили, обвинив в предательстве короны, и изгнали. После этого род Феланэ переживал не лучшие времена. Алитера была воительницей, а не домоседкой, да и о репутации не заботилась, а вот ее дочь — наша мать — выросла и долгое время жила в Рассветном Лесу. Она отчаянно пыталась восстановить былую славу своей семьи. Но ее мать умерла, сама она никак не могла выйти замуж — Линэлион стал королем и сразу дал понять, что не потерпит симпатии к тем, кого он считает врагами.
— Это я уже помню. Потом все же леди Алинэя Феланэ нашла себе мужа, эльфа простого, но честного. Он любил ее очень сильно.
— Да, но мама все равно не оставляла идеи вознесения собственной семьи. У нее родилась сначала Алеста, потом и Астера. Но большие надежды она всегда возлагала на старшую дочь. Алеста была красива и воспитана, а Астера вечно норовила сбежать на границу воевать с орками, кочевниками, да хоть с демонами! — Авелис невидящим взглядом обвела комнату. — Маме как-то удалось помириться с королем Линэлионом и даже сосватать Алесту кронпринцу. А потом все сломалось, началась война, мама вскоре умерла — она так долго прожила, более тысячи лет, — не пережила разочарования. Она так долго к этому шла, и Алеста… она очень похожа на маму, ею также правит эта идея стать королевой.
— Она ею стала.
— Только вот теперь платит за это цену… Она хорошая, старается соответствовать титулу королевы.
Генерал по-свойски ухмыльнулся.
— Я помню королеву Илинеру — она была с душой воина, — только такая эльфийка могла поднять Рассветный Лес в войну. И боюсь, его величеству не нужна королева. Поверь, Авелис, я знаю Лестера, он вырос на моих глазах, а теперь я преклоняю перед ним колени и делаю это вполне заслуженно — он лучший король, чем его отец. Его никогда не волновали внешние атрибуты.
— Тогда им с Алестой должно быть тяжело вместе.
— Не печалься, твоя сестра сама выбрала свою судьбу, — мудро заметил генерал и перевел тему, чтобы не расстраивать больше жену: — Я закончил все дела в столице, когда ты планируешь отъезд?
— Ох, да, я же не спросила, как прошла аудиенция у короля!
— Неплохо. Мы с королем и кронпринцем обсудили план обороны на ближайшие месяцы. Его величество, как и мы, был обеспокоен этим странным пламенем, что призывают северные орки, и собирается пригласить лорда Вирена Альрэнэ, чтобы он со своими магами изучил его.
— Чувствую тревогу в твоем голосе. — Авелис еще крепче прижалась к мужу. Тот лишь молча поцеловал ее в лоб, не в силах успокоить — ведь он сам не верил в счастливый исход.
Лоренс с самого рождения привык быть первым, лучшим — кронпринц, на чьи плечи в будущем ляжет ответственность за целое королевство. Это одновременно давило на юного эльфа и вызывало чувство гордости. Он с самого детства старался быть лучшим, делать все, что только возможно и невозможно, чтобы оправдать доверие народа и отца. И, как он честно себе признавался, он достиг этого. Пусть отец каждый раз чем-то бывает недоволен, Лоренс-то знал, что он прав. А еще он совершенно не понимал, как, будучи королем, отец может презирать свой титул, свою власть. Она претила ему, и Лоренс легко мог прочесть в его глазах, что он променял бы корону на спокойную жизнь. Это всегда удивляло кронпринца: уж он-то своим положением был доволен. Его любили подданные, он жил в роскоши, был молод и красив, почти все вставали перед ним на колени. Почти все…