Грезы о любви

— Любуешься?

Сзади к Линэль подошел Лидэль. Он был одет в пару к сестре: в темно-фиолетовый костюм из дорогого атласа, белоснежную рубашку и повязанный на шею сиреневый платок. Вечно распущенные и растрепанные волосы он в кои-то веке собрал в высокий хвост. Линэль с завистью вздохнула: несмотря на ее любовь к себе самой прекрасной и страсть выглядит неотразимо, из всех видов самых элегантных и презентабельных причесок принцесса предпочитала простой хвост. Мама всегда называла это дурным вкусом. Линэль вновь покосилась на брата: почему-то к мужчинам традиции были более благосклонны. У них почти не было запретов и ограничений, только военные заплетали косы разных видов, остальные эльфы либо носили хвосты, либо и вовсе распущенные волосы. Единственным ограничением были украшения: мужчинам запрещалось вплетать что-либо в волосы — только король носил венец с алмазом, — тогда как среди женщин это наоборот приветствовалось. А так никаких требований к красоте! Не то что им, эльфийкам!

— Скучно, — заявила Линэль. С начала бала прошло уже четыре часа, принцесса успела перетанцевать почти со всеми красивыми кавалерами, стрельнуть своими очаровательными глазками в приглянувшихся незнакомцев и отшить надоевших поклонников. Все возможное удовольствие было получено, и Линэль стало утомлять все это великолепие.

— Мне не скучно, — холодно заметил Лидэль.

Серебристые брови вопросительно изогнулись. Брат едва заметно кивнул в сторону, словно поправил рукой свой длинный хвост. Линэль хмыкнула.

— Я даже отсюда могу тебе сказать, что Эстель не рада Лоренсу. Так что брось размышлять о плохом и срочно придумай мне занятие.

— Мм… Что же мне вам предложить, ваше высочество? — он склонился к ее руке и поцеловал на зависть всем поклонником, которые, словно шлейф у леди, волочились за нею, куда бы она не пошла. Быстрый взгляд Лидэля обежал зал: отец что-то обсуждает с наблюдающими за финансами и резервами, Лоренс — уже в одиночестве — стоит у балконов, чуть дальше на небольшой декоративной скамеечке сидит генерал Рисанэ со своей племяннице Амелией — та еще оборванка, платье хоть и красивое, вот только ни изысканных манер, ни благочестивого выражение лица, — тетка Авелис танцует с очередным лордом — она весь вечер провела кружась, — Эстель идет к своему отцу, а их с Линэль мать, королева беседует — вот новость! — с Нарелем Миратэ. Но тут взгляд Лидэля выцепил в толпе кое-что еще, более интересное.

— Пойдем, — шепнул он сестре и направился к одинокой фигуре на краю зала. Боковым зрением он ловил заинтересованные и предвкушающие взгляды знати — в основном их с Линэль хороших знакомых, — все ждали, что сейчас будет. Полукровка поднял на них своих мерзкие серые глаза. Принц с принцессой хорошо его знали — благодаря матери. Нейлин был тем самым чудовищем, что когда-то разрушил прекрасный союз. И пусть мать их была теперь счастлива с отцом, такие оскорбления не прощаются. Тем более Нарель Миратэ посмел притащить своего бастарда на королевский бал! Полукровку-ликана! Близнецы и с кузиной и кузенами — детьми Астеры Феланэ — общались через раз, потому что те были наполовину людьми! А тут ликан!

— Поистине, нет пределу бесстыдства, — негромко, но и не тихо, так, чтобы услышали стоящие в отдалении друзья, произнесла Линэль, подходя к Нейлину. Тот хоть и был ликаном, но выглядел не жутко, а скорее жалко. В серых глазах плескалось восхищение пополам с испугом.

— Согласен, сестра. Кто бы мог подумать, что однажды своды нашего прекрасного дворца осквернятся присутствием ликана?

— Ликана? Это? — Линэль холодно рассмеялась.

Нейлин ничего не ответил, лишь побледнел, отчего волчьи черты проступили еще четче на его по-эльфийски прекрасном лице.

— Да, неудачный термин, — согласился Лидэль под смешки окружающих их девиц. Шаэль Виранэ успела подмигнуть принцу.

— Но даже нам сложно придумать, как назвать его.

— Мне в голову приходят лишь эпитеты: недопустимо, невозможно, неприлично.

— О да, но что же делать бедным принцам и принцессам, леди и лордам, если к ним на бал привели…

— Щенка?

— Слишком мило для этого чудовища.

— А для псины? — предложил Лидэль, даже не замечая улыбки Шаэль Виранэ и других девушек.

— Неплохо… для псины.

— Ваше высочество… — Нейлин все же решился заговорить.

— «Ваше высочество»? — с насмешливым презрением переспросил Лидэль. — Да ты недостоин не то что обращаться к эльфийской леди, а даже находиться рядом. Твое место, псина, на…

— Ваше высочества, развлекаетесь? — раздался позади знакомый голос.

Лидэль обернулся и встретился взглядом с глазами цвета топленых сливок. Линэль тоже посмотрела, кто же рискнул прервать их: такой наглостью в Листерэле не обладал никто, кроме их несносного старшего брата. Перед ними стояла Эстель — то, что она была зла, было видно любому — и Амелия. Их вторая кузина, дочь той самой Астеры Феланэ, что вышла замуж за человека и разбавила чистую эльфийскую кровь, внешне была красива: она была копией своей матери и тети. Водопад золотых волос, сапфировые глаза и потрясающая даже для эльфов красота. Пожалуй, она могла бы поспорить с самой Линэль и королевой, если бы не ее манеры. Амелия уже приезжала недавно в столицу, и близнецы успели убедиться, что их родственница донельзя вульгарна и груба.

Но сейчас она осталась в стороне от конфликта, даже отступила на назад, пропуская вперед настроенную на бой Эстель. Так как Лидэль медлил, ответила Линэль.

— Общаемся, — голос ее был не теплее северных льдов.

— Тогда вы не будете против, если мы присоединимся к вашему разговору, ваше высочество, — это был не вопрос, да и тон у Эстель был под стать принцессе.

— Не смеем отказать таким прекрасным леди, — внезапно учтиво ответил Лидэль и слегка склонил голову. — Мы как раз обсуждали с, кхм, лордом Миратэ разумность его появления на балу и первые впечатления от праздника.

— Сдается мне, что поведение некоторых, кхм, лордов может значительно умалить удовольствие от бала, — намек в словах Эстель заметил бы и полный идиот: бело-голубые глаза близнецов заледенели, превратившись в два кусочка льда. — Так что визит, и вправду, может стать неразумным.

— Есть личности, которым здесь не место, — потеряв всякое терпение, отчеканил Лидэль, а Линэль добавила с презрением: — Те, кто одним своим присутствием позорят свой род.

— Не поспорить, есть и такие, — дерзко заметила кузина, причем так выразительно посмотрела на принца с принцессой, что становилось ясно, кого она имеет в виду. — Поэтому позвольте мне избавить вас от нашего общества. Пойдемте, Нейлин, Амелия.

После такого позора — им посмели перечить на глазах у подданных — у леди Рисанэ не было шансов, даже не оставивший идеи покорить ее Лидэль был выведен из себя. Однако прежде, чем близнецы успели научить Эстель вести себя в обществе представителей королевской семьи, появился тот, кого они недолюбливали еще больше.

— Леди Феланэ, леди Рисанэ, светлого вам дня, — раздался за спинами дерзких кузин голос Лоренса.

«Нет!» — с досадой подумал Лидэль.

* * *

Балом Лоренс начал наслаждаться еще за месяц до его начала. Он никогда не показывал своего удовольствия от чужого внимания, как Лидэль и Линэль, но ему тоже нравилось быть принцем. Нет, быть кронпринцем. Они все, все подданные, начиная с самого знатного лорда и заканчивая самым неприметным слугой, кланялись ему. Он был их будущим правителем, сыном их короля. Он был тем, от решения кого зависели их жизни. Он любил отца и не желал ему смерти, но ощущение и понимание власти пьянило. Тем более оно было заслужено, ведь он был лучшим. Кто бы еще заметил и вычислил предателя? Даже отец оказался слеп, а он, Лоренс, кронпринц, нашел! Оставалось, правда, понять, кто конкретно является предателем, но он считал, что это лишь вопрос времени, а потом продавшего свое королевство эльфа казнят, а Лоренс в очередной раз докажет всем, что он самый умный. Разве нет?