Грезы о любви

— А теперь вдруг за Лоренса замуж выйдет, — подкинула дров в костер Линэль.

— Она не выйдет за него замуж! — заорал взбешенный Лидэль и вылетел из покоев сестры, громко хлопнув всеми дверями, которые попались у него на пути. Что это такое?! Сначала Эстель, потом Лоренс, мама и наконец Линэль! Да весь мир на него ополчился!

* * *

Еще открывая свиток с приглашением от королевы на бал в честь совершеннолетия кронпринца, Авелис знала, что в доме поднимется буря. И оказалась права. Как только о намечающемся событии услышал сначала Селон, а потом — Эстель, оба сразу же заявили, что они не поедут.

— Мне надо ехать в Арле, Авелис, — увещевал жену генерал.

— Я не хочу ехать к этим ледяным принцам, я здесь нужнее, — сопротивлялась дочь.

Но Авелис не была бы урожденной Феланэ, если бы так просто отступила.

— Поедешь прямо из столицы, — уговаривала она мужа. — Тебе ведь оттуда ближе.

— Мне ближе из дома.

— Но тогда ты поедешь вдоль северной границы, а это опасно. Разве ты вправе рисковать, выполняя поручение короля?

Генерал Рисанэ промолчал, показывая, что этим выкидывает флаг капитуляции. Авелис же ковала железо, пока горячо.

— Вот, из столицы удобнее. Заодно и на балу побываешь, нас с Эстель проводишь, сам развеешься. А то опять на войну, порадуйся хоть немного.

Он вздохнул и послушно согласился с дорогой супругой.

С Эстель Авелис намучилась больше. Она наотрез отказывалась участвовать в «этом балагане» и не поддавалась увещеваниям.

— Это важное событие…

— Для кого? Для Лоренса? Для его семьи?

— Да, для нашей семьи. Линэль, Лидэль и Ловэль такие же мои племянники, как Адериэль, Аритэль, Амелия и Арис, а Алеста тебе такая же тетя, как Астера.

Эстель немного помедлила прежде, чем ответить.

— Но тетя Астера и Амелия нам дороги, а мы — им. Тетя Алеста нас не любит, а Лидэль — сгусток высокомерия и чванливости.

— Ты не так хорошо их знаешь, как семью Астеры. Но даже если твое мнение не поменяется от близкого знакомства, то никто не давал тебе права проявлять неуважение к короне. Лоренс — кронпринц и будущий король Рассветного Леса, будет вопиющей грубостью не появиться на балу в честь его совершеннолетия. Тем более о нем ты плохо не отзывалась.

— Он ничуть не лучше Лидэля, но лучше скрывает. Я видела. Да и Мила недавно была в столице и виделась с кузенами. Сказать, что она написала про них?

— Не надо, — рассмеялась Авелис. — Я хорошо знаю Астеру, прямолинейность и неприкрытое хамство Амелии досталось от матери.

— И ты хочешь, чтобы я ехала?

— Да, милая. У нас есть обязанности, часто они бывают неприятными.

Эстель вздохнула и согласилась. На самом деле, Авелис хотела, чтобы дочь развеялась. Она надеялась, что в столице на балу ее девочка хоть немного увидит жизнь. Как бы леди Рисанэ не переживала за свой дом и свое королевство и как бы не уважала желание дочери служить своему народу, она не хотела, чтобы та всю свою жизнь положила в гарнизонной лечебнице. Но высказывать все это Эстель было глупо, поэтому, как и всегда, Авелис зашла с другой стороны.

Да, тяжелое это дело, быть матерью даже небольшого семейства.

* * *

— Дуешься? Или уже простил? — с неискоренимой насмешкой поинтересовалась Линэль, облокачиваясь о косяк.

Лидэль поднял на нее недовольный взгляд и продолжил метать ножи. Ради разнообразия и из плохого настроения — не в мишень, а в остов кровати. Лежа.

— А тебе-то что?

— Хотела предложить прогуляться по ночному Листерэлю, но если ты занят…

— Я свободен.

Линэль обернулась в дверях.

— Чудно, одевайся в бродягу, лица я нам обеспечу.

Это только люди думают, что в Рассветном Лесу нет ничего интересного, а столица светлых эльфов такая же благочестивая, как и они сами. Чушь, и в Листерэле есть места, где можно повеселиться. Другое дело, что их мало и попасть в них сложно. И уж тем более принцу с принцессой с их классической внешностью Леранэ путь туда был заказан. Но близнецы не были бы самими собой, если бы не придумали выход.

С бродягой Линэль, конечно, погорячилась, но на принца Лидэль перестал походить, когда переоделся. Если убрать манеры, сошел бы за обычного эльфа. Сама принцесса нарядилась в платье одной из служанок, и теперь трудилась над созданием магических личин. Их они с наставником тоже еще не проходили, но вещь эта была слишком полезная, чтобы Линэль не освоила ее раньше. Уже три года, как они с братом пользовались личинами, скрывая свои истинные лица. Это была обычная иллюзия, но даже чуткие к магии светлые эльфы не могли бы определить ее. Только если маги, но те хоть и чуяли личины, однако заглянуть под них не могли.

— Все, готово.

— Идем? — Лидэль заметно повеселел. Он уже успел выбросить из головы утреннюю дурь сестры и готов был кутить всю ночь.

Линэль подмигнула брату, и они через один из потайных ходов, найденных Лидэлем, выбрались из дворца.

Несмотря на то, что Рассветный Лес не закрывал границы подобно Темной Империи или Кериане, попасть в него неэльфу было сложно. Чужаков здесь не жаловали, единственными гостями были жители Лесов фейри — нимфы, дриады, русалки, феи — и редкие люди. Сами же светлые эльфы тоже не часто покидали родной дом, и за пределами Рассветного Леса встретить их было очень сложно. В основном это были одиночки: путешественники и редкие торговцы. Даже в Рестании, Столицы Мира и Свободном Городе, в которой можно было встретить кого угодно, от тролля и дроу до нимфы и русалки, светлые эльфы были нечастыми гостями. Так что жители Рассветного Леса были мало знакомы с внешним миром и чужими традициями и культурой, однако в Листерэле существовало одно место — неприметный дом на окраине, — где собирались те, кому надоел покой зеленых чащ. Нашел его Лидэль еще пару лет назад, и с тех пор близнецы изредка наведывались туда. Линэль всегда поражало, как брату удается отыскивать подобные вещи. Наверное, это был талант. Она могла создать сколько угодно личин, но только Лидэлю удавалось пройти через всю столицу туда и обратно и не попасться на глаза эльфам наблюдающего за тенями, который имел неприятную привычку докладывать королю о передвижении его детей.

Дверь открылась на условный стук, и близнецы прошли внутрь. В темном коридоре Лидэль сразу же свернул налево и стал спускаться, Линэль шла следом, предвкушая замечательный вечер. Короткая лестница привела их в огромный подвал, заставленный множеством маленьких круглых столов. Легко протиснувшись через толпу, Лидэль отбил им с Линэль место в самом центре, спровадив какую-то пьяную русалку и ее подружек дриад. Удобно устроившись на жестком табурете (на это был способен только он), принц щелкнул пальцами, подзывая разносчицу. Покачивая нетощими бедрами, к ним подошла девушка — явно полукровка человека и нимфы. Проводив ее взглядом, когда она отправилась за их заказом, Лидэль произнес:

— Да-а, сколько всего мы упускаем, сидя в своем затхлом Лесу.

— Не скажи этого при старшем братце, — рассмеялась Линэль, и в ее сторону тут же обернулись несколько мужчин за соседними столиками: их привлек необыкновенно мелодичный голос незнакомки. — Он тебя не поймет.

— Сомневаюсь, что этот зануда видел в своей жизни что-то большее, чем стены дворца, — пренебрежительно фыркнул Лидэль, с удовольствием наблюдая за танцовщицами. У дальнего края зала была расположена небольшая сцена, на которой под неспешную музыку танцевали полукровки-дриады. Их гибкие тела завораживали своими соблазнительными движениями.

Потягивая из бокала заграничное пойло — такое еще не встречал даже опытный в подобных делах Лидэль, — принц заметил:

— Красивые. Хоть и не эльфийки.

— Лучше бы здесь были и мужчины. На что мне смотреть?

— Смотри на меня, — рассмеялся Лидэль. — Или вон на тех эльфов, что уже полчаса тебе подмигивают.

Линэль скосила глаза вправо.

— Издеваешься? Из какого селения эти мальчики?

— А ты хочешь лорда? Тогда стоило остаться во дворце.

Принцесса хмыкнула, выражая этим всю глубину презрения к нелепому предложению брата, и заказала у милой разносчицы еще один бокал.