Грезы о любви

Когда эта орущая толпа дикарей добралась до входа в ущелье, войско Арле атаковало. В глазах простых солдат был страх: северные варвары, которых никак не могли победить бессмертные эльфы и над которыми люди потешались поколениями, были пугающе чудовищны. Огромные, бесстрашные, они сметали все на своем пути. Эта была дикая сила в своей сути. Их было не остановить, не свернуть. Их можно было убить, но не победить.

Под ругань офицеров воины доставали мечи и шли вперед. Зубчатые топоры врезались в обитые стальными пластинами щиты. Шум битвы поглотил сражающихся. Кровь веерами брызг летела во все стороны. Искалеченные и убитые люди падали на голые камни, рядом с ними лежали трупы орков. Это была самая настоящая мясорубка, кровавая и безжалостная.

— Лучники не атакуют, — задумчиво произнес эльф — один из сопровождающих Рисанэ. Сам генерал стоял рядом и также наблюдал за битвой. Это было хорошее место на возвышенности: отсюда они видели не только происходящее в ущелье, но и на утесах по обе стороны от него.

— И не будут атаковать. Орки сейчас зайдут им в тыл.

Эльф покосился на командира, а потом осторожно поинтересовался:

— А почему вы им не сказали?

«Совсем мальчишка, как Нейлин», — тепло подумал Рисанэ и вслух ответил:

— Я сказал.

— О.

Эльф помялся и вновь посмотрел вниз. На утесах уже не было лучников, вернее, были их трупы. В запале битвы — в которой арлейцы побеждали — они не заметили, что остались без поддержки с высоты. А потом со стороны дороги в столицу раздались крики.

— Нам пора, — напомнил эльф.

«Исполнительный. Не зря взял», — с одобрением подумал генерал и, тяжело вздохнув — всегда больно смотреть на смерть невинных, — возразил:

— Рано.

— А если вас убьют? — казалось, сама эта мысль до ужаса пугала юного эльфа.

Рисанэ, внимательно наблюдающий за происходящим внизу, лишь мотнул головой.

Увлеченные битвой, люди спустились в ущелье — почти вся армия Арле оказалась там, добивая остатки орков, — когда с тыла на них напали. Рисанэ был прав в своих расчетах: северных орков намного больше. Серо-зеленая волна накрыла ущелья, безжалостно вырезая людей, угодивших в свою же ловушку. Возможно, у них был бы шанс спастись, пройдя ущелья и выйдя из него на другом конце — где изначально прошли орки, — но тут на уже бегущую армия Арле с утесов обрушилось фиолетово-черное пламя. Стоящие на краю шаманы воздели руки к небу и что-то напевали на своем языке, а с их ладоней вниз стекала волна еще более беспощадного, чем топоры орков огня.

— О Свет, — пробормотал стоящий рядом эльф.

Генерал Рисанэ с силой вцепился в трость, так, что побелели костяшки.

— Уходим, — скомандовал он, отворачиваясь от сгорающих заживо людей, чьи крики разносились по всему ущелью и поднимались в небо, безразличное к земной боли.

Совсем недалеко их ждали лошади, на которых генерал со своим сопровождающим быстро покинули место битвы. Проезжая мимо столицы, они заметили, как от домов поднимаются столбы дыма. Орки уже и досюда добрались.

— Хорошо, что вы приказали уводить население к югу, — пересохшими губами произнес эльф: он явно еще не отошел от увиденного в ущелье. — Но как люди вас послушались?

— Я умею быть убедительным, — мрачно ответил Рисанэ, все еще погруженный в свои мысли. Эвакуацию населения его эльфы начали только этим утром, когда все военачальники Арле уехали к ущелью. Дети и старики идут намного медленнее армии, и если орки решатся их преследовать, то участь несчастных будет незавидной.

Совсем скоро они присоединились к последнему обозу, и генерал обернулся к столице, оставшейся далеко позади. Дым уже был виден и отсюда. Старому эльфу было о чем подумать.

Во-первых, северных орков стало намного больше. По грубым прикидкам их насчитывалось около пятидесяти тысяч. Такая орда легко сметет любое королевство. Но не Рассветный Лес. В их землях не пройдет большая армия, Лес не пустит. Однако вот магия… мерзкая, извращенная магия, она была вторым поводом для беспокойства. Откуда у северных орков такое могущество? У орков, как у расы, не рождались маги, чернокнижники, колдуны и ведьмы — это была лишь прерогатива людей. Маги были у эльфов. Но не орков! У них были лишь шаманы, их духовные лидеры, которые общались с предками и повелевали стихиями. А теперь северные орки овладели ранее неизвестной никому магией. Хуже того: магия это была еще и неуязвима, она разрушала, и ничто не могло восстановить разрушенное. И третье, что волновало генерала: как орки зашли в тыл арлейцам? Ведь к столице, и правда, была лишь одна дорога? Нет, по неровной каменистой насыпи и по коротким тропкам можно было пройти, но лишь небольшому отряду, а не целой армии. В обход было слишком долго… Как? Как северные орки оказались столь непобедимым противником даже для них, светлых эльфов?

* * *

— Тренируешься? — Острый кончик меча уткнулся ему в грудь. Лидэль спокойно посмотрел на брата.

— Собирался. А ты?

Вместо ответа Лоренс кинул ему меч, а сам взял второй со стойки.

— Без толку выяснять, кто пришел первым. Ты ведь не уйдешь просто так?

— Даже не собираюсь, — подтвердил Лидэль, обходя брата по широкой дуге. Эта тренировочная площадка располагалась возле сада и предназначалась только для королевской семьи. Учитывая, что в нее входили две женщины, ребенок и постоянно занятой король, то на залитый солнцем желтый камень ступали редко. И, естественно, по всем законам вероятности еще реже два принца должны были пересекаться на ней. Однако Судьба — коварная затейница: Лидэль с Лоренсом, словно нарочно, постоянно сталкивались лбами на площадке. А так как никто из принцев уступать не собирался, а делиться или сотрудничать они не умели, то…

— Разберемся по-мужски? — уточнил Лидэль, поигрывая мечом.

— Ты умеешь? — серебристая бровь приподнялась в немом удивлении.

— Сегодня кронпринц необычно нагл… Срывает злость за отказ? Где же твоя невеста?

— В отличие от тебя, я умею слышать леди, — голос Лоренса был предельно вежлив, однако темно-зеленые глаза смотрели со злой расчетливостью.

Лидэль едва заметно сглотнул: он никогда не боялся брата, но и не считал его слабаком, как постоянно заявлял вслух. Лоренс умел… бить. Во всех смыслах этого слова. Он умел принимать удары и умел их наносить, а вот Лидэль предпочитал не рисковать. Пусть подло бить в спину, но жизнь несправедлива, как говорит мама. А Лоренс пусть стучится лбом о жизненные проблемы. Только вот дело в том, что сейчас этой «жизненной проблемой» был сам Лидэль.

Они атаковали практически одновременно, оба — без предупреждения. Если бы их бой увидел смертный, к примеру, человек, он не уловил бы их движений, настолько те были быстры. Точные, выверенные, сильные удары. Непосвященному показалось бы, что силы равны, однако это было не так. Занятия по фехтованию (как их часто называли люди) Лидэль, в отличие от всего остального, никогда не пропускал, но Лоренса… Лоренса он бы все равно не смог победить. Тот был настоящей смертоносной тенью. Сколько бы Лидэль не блокировал его удары, сколько бы сам не атаковал, сколько бы не делал ложных выпадов и не уворачивался, старший брат все равно в конце концов побеждал его. Всегда — на самой грани. Но Лоренс был сильнее, и не спасала Лидэля ни его феноменальная изворотливость (в которой его постоянно упрекала сестра), ни целый набор подлых приемов, вроде удара под коленную чашечку или броска песка в глаза. И все же, несмотря на это, он каждый раз бросался на Лоренса в надежде одолеть его. И дрался едва ли не насмерть.

Так было и сегодня. Солнце залило площадку своим испепеляющим светом, пот тек по спине, по напряженным мышцам, волосы липли ко лбу. Хвост больно бил Лидэля по груди каждый раз, когда он поворачивался, чтобы не выпустить Лоренса из поля зрения. Глаза брата, всегда такого спокойного, даже когда мстит, сейчас горели огнем злости, и, несмотря на вполне справедливые опасения, что ему сейчас будет больно, Лидэль радовался, что этому невыносимому гордецу так плохо, что он потерял над собой контроль.