Грезы о любви

— Даже не знаю, как вас благодарить, — язвительно заметил человек и вышел из шатра.

Несмотря на недовольство короля Арле, командование остатками войск и резервами так и остались у Рисанэ. Он увел большую часть к границами Фелин’Сена и даже выстроил линию обороны, однако его прогнозы не сбылись. Нет, орки вернулись на север, но сразу. Разгромив столицу, они ушли обратно, даже толком не разграбив город. И уж тем более не занялись зажиточными южными поселениями. Побоялись нападения Рассветного Леса? Но эльфы не собирались вмешиваться, и если у орков есть разведчики, то они должны были это знать. Очередная загадка. Зачем орки вообще нападали на Арле? Изначально Рисанэ думал, что они хотят использовать его как перевалочный пункт, новую точку нападения на Рассветный Лес. Потом он решил, что кланы хотели лишь поживиться. Но теперь и эта теория рухнула. Остался один вариант: орки хотели проверить свою новую магию в более масштабных сражениях, чем локальные стычки на границе с эльфами. И если последнее предположение было верно, то Рассветному Лесу грозила немала опасность.

— Мы возвращаемся домой, — оповестил своих эльфов Рисанэ.

Этим же вечером генерал простился с королем Арле — люди теперь справятся сами, восстанавливая разрушенную столицу — и на следующее утро они уехали. В Рассветный Лес улетели два пернатых гонца: к королю и к Нарелю.

* * *

— Зачем ты это делаешь?

Алеста, поднимающаяся по лестнице, посмотрела на стоящую на верхней площадке дочь. Линэль знала, что этот разговор надо было начать не здесь, а в покоях, но терпение ее и без того было на исходе. Принцесса всегда отличалась излишней импульсивностью (ее близнец, кстати, тоже).

Мама не ответила, лишь продолжила подниматься по лестнице. Она никогда не переставала вести себя как королева, даже если кто-то затевал скандал. Размеренно пройдя до покоев, Алеста открыла дверь и выразительно посмотрела на дочь. Та уверенной походкой зашла внутрь.

— Что делаю? — абсолютно спокойно спросила королева, опускаясь в кресло. Линэль осталась стоять, ее ладони, сжатые в кулаки, были лучшей из всех демонстраций ее настроения.

— Стравливаешь братьев! — бросила она.

Золотые брови изящно изогнулись, а в сапфировых глазах мелькнуло недоумение.

— Я не понимаю, о чем ты.

— О Лоренсе и Лидэле!

Линэль заметалась по комнате, стук ее каблучков заглушил дорогой ковер — в маминых покоях все было дорогое. Как и в их с Лидэлем. Но это сейчас неважно. Она не может признаться матери, что подслушала их разговор с отцом, но как без этого объяснить суть своих претензий?!

— Ты стравливаешь их! — повторила она, злясь все больше.

— Сядь, — приказала мама: в ней стало проклевываться недовольство. Однако Линэль, наверное, впервые в жизни не послушалась.

— Нет, я договорю, — она сама не узнала свой голос: холодный и слишком взрослый. — Ты лжешь отцу, подставляя Лоренса. Подозреваю, что ты проделываешь это не только с отцом и уже давно.

Ухоженные ногти впились в обшивку кресла. Сапфировые глаза потемнели от гнева.

— Твои обвинения слишком серьезны, чтобы ты могла так легко трепать своим языком, Линэль. Только статус принцессы и моей дочери спасает тебя от гнева короны.

От удивления Линэль даже пару раз глупо моргнула, но боевой настрой ее не покинул, лишь перешел в злую одержимость.

— Я слышала ваш разговор с отцом вчера вечером, — с ледяной улыбкой произнесла она, наслаждаясь маминой реакцией. Та всегда хорошо держала себя в руках, но сейчас на мгновение она выдала себя: мускулы лица дрогнули. Однако она совладала с собой.

— И что?

— Я знаю, что ты солгала. Сколько раз ты так лгала? Ты хоть представляешь, что было бы, если бы отец поверил тебе? Ты оклеветала Лоренса!

— Только не говори, что он не заслужил, — тоном, которым леди ведут светскую беседу, заметила Алеста и вежливо улыбнулась обескураженной дочери.

— Ты даже не отрицаешь?

— А смысл? Твои вопли, конечно, неприятны, но больше частью лишь из-за столь явной демонстрации твоей невоспитанности.

— Неприятны? — с губ Линэль сорвался нервный смешок. — А если я пойду к отцу? С Лидэлем. Что будет, если мы поймаем тебя на лжи? Ты недостойна доверия отца! — выкрикнула она в лицо матери.

— Что ты так распереживалась из-за Лоренса? — все еще сдержанно поинтересовалась королева.

— Не из-за него, а из-за того, что… — она задохнулась. — Потому что теперь, оглядываясь в прошлое, я понимаю, что ты лгала не раз. Правда ведь?

— А тебе-то какая разница? — процедила Алеста. — Я всего лишь открывала глаза близким.

— Это… это неправильно! Ты бессердечное чудовище!

В повисшей тишине Линэль вдруг стало страшно. Мать смотрела в сторону, внимательно разглядывая вазу на столике.

— Предлагаю, сменить тему разговора, раз мы все равно не можем прийти к общему мнению. Что думаешь?

Она изящно протянула руку, указывая дочери на кресло. Поколебавшись, та села. Реакция матери, ее невероятное спокойствие, охладила пыл Линэль. Сейчас она уже не была уверена в верности своих слов.

— Молодец, — похвалила Алеста и вновь одаряя дочь своей дежурной вежливой улыбкой. — Поговорим о замужестве?

— О чем?! — вновь не сдержалась Линэль, вскакивая с кресла.

— О твоем замужестве. Ты уже достаточно взрослая. Я планировала устроить твой брак позже, но промедление может быть опасно, к тому же ты явно демонстрируешь готовность к замужеству.

И так как Линэль до сих пор находилась в шоке от услышанного, Алеста продолжила:

— У генерала Рисанэ нет наследника. Моя сестра не смогла подарить ему сына, а дочь они выдадут замуж за Лоренса. Поэтому генерал объявил, что титул лорда Рисанэ наследует его племянник, Сатиэль. Сейчас он учится в Академии в Рестании, но через три года вернется. Однако пока Лоренс медлит с женитьбой, возрастают шансы, что Рисанэ передумает. Чтобы этого не произошло, следует поспешить. Сатиэль приедет в Рассветный Лес навестить дядю через два месяца. Там я вас и познакомлю. Он очень хорошая партия для тебя, я все обдумала. Род Рисанэ в последние века возвысился благодаря заслугам генерала, корона приблизила его к себе. Тебе будет почетно стать супругой лорда Рисанэ и подарить ему наследника. К тому же в роду матери Сатиэля было много магов, и ты сможешь передать детям свой дар…

— Но я не хочу замуж! — вскричала Линэль, не выдержав этого насквозь циничного монолога. Она словно была племенной кобылой, которую ее мама (мама!) пыталась выгодно продать для разведения.

— И все же ты выйдешь за Сатиэля.

— Нет! Отец говорил, что позволит мне самой выбрать мужа.

— Ты так уверена?

— Да-а… Да! Уверена, он и Лидэлю то же самое говорил! Ты не сможешь выдать меня замуж против моей воли. Я расскажу все отцу!

— Милая моя, ты просто не успеешь этого сделать, — голос матери был сладок, словно мед, вот только слова били наотмашь. — Поверь мне, если захочу выдать тебя замуж, я это сделаю, и даже отец тебе не поможет.

Они смотрели друг на друга. Мать и дочь. Такие разные, такие непохожие. Золотоволосая с сапфировыми глазами Алеста, урожденная Феланэ. И серебристоволосая с льдистыми глазами Линэль, прирожденная Леранэ. Раньше принцесса всегда думала, что они с мамой похожи, пусть не внешне, но сутью, характером, поведением. А сейчас… сейчас она чувствовала страх и боль. Но больше — страх. И ужас от того, что столько лет не замечала… что все так изменилось в один миг…

— Ты не смогла устроить свою жизнь, а теперь пытаешься сломать мою?