Грезы о любви

— О чем ты говоришь? — слова дочери зацепили ее за живое. — Я королева.

— Но ты несчастна. Ты нелюбима!

Миг — и маска величественной королевы разлетелась вдребезги. Алеста вскочила, лицо ее перекосило от ярости. Хлесткая пощечина обожгла щеку Линэль, голова безвольно дернулась в сторону, из глаз брызнули слезы.

— Раз ты не понимаешь слова, мне придется преподать тебе урок, — тихо и страшно произнесла королева. — Я выдам тебя замуж в этом году, ты не сможешь окончить обучение на мага и твой дар запечатают.

Линэль молчала. Голова ее так и была повернута, а плечи — опущены. Наконец она ответила, глотая слезы:

— Пожалуйста… мам…

— Нет, — отрезала Алеста.

— Мам! — Линэль рухнула на колени, хватая подол маминого платья и уже в открытую рыдая. — Пожа-алуйста, ма-ам, прошу! Я сделаю все! Все… все, что ты хоче-ешь!

— Обещаешь? — холодно спросила Алеста, даже не шевельнувшись.

Линэль мелко закивала, так и не подняв голову.

— Поднимись.

Она тут же встала, дрожа всем телом.

— Садись.

Они обе сели на диван. Линэль не видела довольной улыбки матери, но чувствовала ее.

— Хорошо, я пойду тебе навстречу и перенесу дату помолвки. Через три года, когда Сатиэль закончит обучение в Академии, он приедет и возьмет тебя в жены. Ты пока можешь быть свободна, но будь осторожна: от твоего поведения мое решение может измениться. Ты поняла?

— Да, — тихо прошептала Линэль.

— Тогда ты можешь идти, малышка.

Алеста обняла дочь и ласково поцеловала ее в лоб.

* * *

После сожжения рощи на границе было спокойно. Эстель все же вылечила лорда Миратэ, несмотря на его яростное сопротивление, и теперь он разрывался между поместьем и гарнизоном. Большим подспорьем стал Нейлин. После превращения он сильно изменился — слава Свету, только внешне! — стал намного взрослее. Если раньше было видно, что он совсем юн, то сейчас во взгляде появилась твердость, походка стала более уверенной, хотя мягкость в общении так и не исчезла. Нейлин вытянулся — и ввысь и вширь, — стал наконец-то ростом с отца, а вот в плечах даже шире. Проснувшаяся кровь ликана лишила его присущей всем эльфам стройности (или даже худобы), однако оставила их изящество. Чем-то он был похож на сыновей Астеры: те тоже были полукровками, в них человеческая кровь смешалась с эльфийской.

— Очень мужественный. В мужчинах стать ценится больше. Даже у нас, — заметила как-то Эстель. — Если бы не страх перед ликанами, у Нейлина сейчас отбоя от поклонниц не было бы.

— У него и так нет, — рассмеялась сидящая рядом Авелис. — Девочки-служанки у нас чуть не передрались за право носить травы в гарнизон.

Ее дочь презрительно фыркнула:

— То-то я думаю, что они больше глазами по двору стреляют, чем по делу говорят.

— Их можно понять: Нейлин сильно возмужал. Жди невесту для сына, Нарель.

Медленно переваривающий весь женский диалог лорд Миратэ лишь непонятно хмыкнул. Для него было важнее, чтобы Нейлин был счастлив и пребывал в мире с самим собой, а не количество очарованных им эльфиек. Слава Свету, после превращения его сын действительно стал… спокойнее? Да, он изменился, но Нарелю все больше казалось, что это правильные изменения, словно теперь Нейлин собрал все кусочки своей души. А еще лорда Миратэ радовало то, что так считали и другие эльфы. Он серьезно переживал, как бы полноценное обращение не отпугнуло от сына всех сородичей, однако знавшие его с детства (а многие — и выросшие вместе с ним) эльфы приняли его и таким. Более того — они стали сотрудничать еще плотнее. Нейлин был неплохим воином, однако слишком юным и мягкосердечным, чтобы отец рисковал брать его с собой. Но став ликаном, он внезапно показал, что может приносить небывалую пользу. Обратившись, он чуял на многие мили вокруг, быстро передвигался по лесу и был неуязвим для северных орков — у них-то, в отличие от светлых эльфов, не было мечей из голубой стали, да и эльфийскими силками они не владели, а простые топоры не брали шкуру ликана.

— Но под пламя их не лезь, мало ли что, — попросил Нарель, в очередной раз отправляя сына в разведку. — Не хочу тебя потерять.

— Все будет хорошо, пап, — заверил его Нейлин и исчез в лесу.

Воины гарнизона и постовые на границе быстро поняли выгоду от «своего» ликана. И теперь Нейлин редко бывал дома — еще реже, чем его отец. Хотя нападений орков почти не было, не считая пары заблудших разведчиков, Нарель предпочел бы, чтобы сын подвергался меньшей опасности. Пусть он неуязвимый ликан, однако отцовское сердце понимать это отказывалось. А сегодня еще пришло письмо от Селона.

Раздался стук в дверь. Сдержанно и даже робко. Слуги так не стучали, лишь предельно вежливый Нейлин.

— Заходи, есть дело.

Перед ним остановился высокий (кажется, выше него уже) широкоплечий, но по-эльфийски грациозный сероволосый и сероглазый мужчина. Да, такого можно посылать на границу с отрядом или доверить родной дом в свое отсутствие. В душе Нарель гордился сыном.

— Сегодня пришло сообщение от генерала Рисанэ, — он постучал пальцами по вновь свернутому свитку. — Новости крайне важные. Селон пишет, что отправил такое же послание в столицу королю, однако я беспокоюсь: сообщение между Арле и Рассветным Лесом непрочное, до меня доходили не все письма Рисанэ. Поэтому я решил продублировать его послание в столицу.

— Кого ты отправишь? Или поедешь сам? — сразу же сообразил Нейлин: о том, что отец доверит столь важные сведения крылатому гонцу, он даже не задумывался.

— Нет, королем на меня возложена охрана северных границ. В столицу поедешь ты. — Нарель запечатал сначала послание Рисанэ, потом — свое, более короткое. Первое он протянул Нейлину. — Отдашь это прямо в руки королю. А это — для того, чтобы тебя к нему пропустили. — Он протянул сыну второй свиток.

Нейлин послушно принял их и только потом осторожно поинтересовался:

— Разумно ли мне ехать к королю? Я ведь никто, к тому же ликан.

— Да, но у тебя больше всего шансов доехать живым до столицы, если орки вдруг захотят перехватить это послание.

— Они не пересекают границу, отец, а Листерэль далеко на юге.

— Не так далеко, как ты думаешь. Короля Линэлиона с его тремя сыновьями убили едва ли не у подступах к столице. Если враг решится нанести удар, он хорошо подготовится… А теперь езжай. Удачи.

Нарель пожал руку сыну, тот ответил улыбкой.

— Все будет хорошо.

— Если нападут, превращайся, не рискуй понапрасну.

— Пап, я справлюсь, — он посмотрел на отца с привычной сыновей покровительственностью: молодые всегда считают себя чуточку умнее своих родителей.

Звериное обличие ликана — человекоподобный волк с длинными передними лапами и вытянутой мордой — давал множество преимуществ, его серая шкура была неуязвима, а вот в человеческом (или эльфийском, как у Нейлина) обличии они были подвержены физическому воздействию. Их можно было ранить (только вот из-за поразительной регенерации все заживало за считанные минуты), к примеру, подстрелить из лука или проткнуть мечом. Правда, после этого ликан с большой долей вероятности превратится и плохо будет уже его противнику. Хорошо, что магия на ликанов не действовала в обоих обличиях. Но Нарель все равно переживал за сына. Спасало его лишь то, что Нейлин был очень терпеливым — вот других отцов их дети за такую чрезмерную заботу ругают. И даже из дома сбегают. Молодежь!