Гувернёр

Альбус и Луи переглянулись.

– Проспись, Скорпиус, – вздохнул Ал.

Скорпиус обижено откинулся на спинку дивана и скрестил руки на груди.

– Что именно не так в моем плане?

– С чего начать: с зеленого мексиканского самолета или монгольского деда на телеге?

– Вот хрен я вам что скажу, – обиделся Скорпиус. – Все мои идеи вам не нравятся.

– Ты бы послушал свои идеи и понял бы нас, – хмыкнул Альбус. – Послушайте, нам же не обязательно красть картину. По сути, нам нужна только цифра на обратной стороне холста, мы можем подглядеть ее в галерее, запомнить и просто слинять.

– Как мы незаметно подсмотрим число на восьмиметровой картине? – уничтожающе прошипел Скорпиус.

– А как мы незаметно увезем картину в Монголию на телеге?

– Да идите вы, – простонал Луи.

Скорпиус и Ал одновременно к нему повернулись и одарили недовольными взглядами.

– А ты, Капитан Адекватность, предлагай свои идеи, – произнес Скорпиус.

– Да легко. Можно утащить картину, буквально на полчаса, на законных основаниях.

– Это на каких же?

– Представиться искусствоведами и забрать картину на…э-э-э…ну хотя бы реставрацию.

Даже портрет Фламеля гаденько засмеялся.

– Луи, посмотри на нас, – спокойно сказал Альбус. – Только дебил поверит в то, что мы реставраторы.

Оценив взглядом абсолютно пофигистичное лицо Ала и немножко тупенькую рожицу Скорпиуса, Луи сразу согласился с тем, что его идея тоже не сработает.

Шел уже четвертый день раздумий, а ничего конкретного не придумывалось.

Лишь на шестой день Скорпиуса Малфоя осенило.

Надо сказать, что простые и трезвые идеи посещали Скорпиуса так же редко, как проливные дожди пустыню. А если же мозг гувернера подпитывали психотропные вещества, то вообще не посещали. Но каким бы абсурдным не был план по добыванию цифры из картины, виноватыми в возможном провале нужно считать Альбуса и Луи, потому как согласиться на такую бредовую авантюру и, более того, воспринять ее всерьез, могли лишь еще большие идиоты и наркоманы, чем Скорпиус.

Лишь контрабандный «Феликс Фелицис» и распитая перед началом дела бутылка сорокалетнего виски могли гарантировать пятипроцентную вероятность удачи, во что искренне верили друзья, трансгрессируя на такое далекое расстояние.

Оказавшись в тесной кладовой Третьяковской галереи в которой, судя по крошкам на старом столе и немытым чашкам, смотрители и экскурсоводы частенько попивали чаи, юные алхимики почти не пересекаясь взглядами, приступили к последним приготовлениям. Альбус достал из рюкзака мантию-невидимку, позаимствованную без разрешения у отца. Луи глотнул виски из фляги. Скорпиус брызнул на палец каплю пахучих женских духов, которые забыла Лили в квартире, и, поморщившись, протер уголки глаз.

– Господи, – прошептал гувернер, зажмурившись, не в силах терпеть, как в глазах защипало.

– Удачи, – шепнул Альбус и, натянув мантию, прошмыгнул за дверь, в поисках нужного зала с нужной картиной.

– Скорпиус, вспомни самые грустные моменты своей жизни, – посоветовал Луи.

– Да я пытаюсь, – огрызнулся Скорпиус, снова пытаясь вызвать слезы. – Пошли.

Дойти до десятого зала оказалось совсем не сложно. Огромная картина сразу же бросилась в глаза, и Луи, на мгновение застыв на месте, восхитился.

Скорпиус же, вспомнив про похороны своего хомячка, фильм «Хатико», подготовку к Ж.А.Б.А., подъем в пять утра и то немногое, что доводило его до слез, отнюдь не оценил исполинское полотно, а действовал исключительно по плану.

Альбуса он обнаружил недалеко от картины, тот, решив подать им знак, высунул из мантии руку. Смотрелось это довольно странно, парящая в воздухе рука выглядела даже жутковато, однако каким-то чудом никто, кроме Скорпиуса внимание на это не обратил, притом, что у картины толпились восторженные посетители галереи.

– Пора, – шепнул он Луи, который, оторвав взгляд от картины, кивнул.

Бесцеремонно растолкав маглов, они протиснулись к высокому охраннику, расхаживающему неподалеку.

– У нас украли ребенка! – истерично заверещал Скорпиус, вцепившись охраннику в рукав.

– Расскажите еще раз, что произошло?

Скорпиус закусил губу. Начальник охраны говорил по-английски очень даже хорошо, поэтому ситуация осложнялась тем, что визгливо нести бред и орать навзрыд не выйдет, так как его прекрасно понимают.

Луи отказался проходить за охраной, ссылаясь на то, что продолжит поиски несуществующего ребенка в остальных залах, а на самом деле – поможет Альбусу чуть наклонить картину, чтоб рассмотреть цифру. Таким образом, Скорпиус, сверкая воспаленно-красными глазами, сидел в комнате один, в окружении охраны и смотрителей. Но разве неугомонный Малфой хоть раз не находил выход из безвыходных ситуаций?

– Мы геи, – дрогнувшим голосом произнес Скорпиус, прижимая к груди стакан с водой. – Привезли с мужем нашего приемного сына на экскурсию, а он за кем-то увязался и…

– Как зовут мальчика? – несколько растеряно спросил начальник охраны.

– Леголасом, – всхлипнул Скорпиус. – Мой ребенок…

– Где вы видели его в последний раз?

Скорпиус задумался, и, сделав пару глотков воды, снова прорыдал:

– В восьмом зале! Он за каким-то мужиком увязался!

И, решив развить тему получше, ахнул:

– А вдруг это маньяк?

– Ну хоть немного, – прошептал Луи, пытаясь оттянуть картину на себя.

Это не укрылось от разъяренного экскурсовода, который, едва не прибив его указкой, ринулся вперед.

– Конфундус, – прошептал Альбус. – Черт, Луи, быстрее, это уже двадцать шестой.

– Она тяжеленная, – возразил оборотень, пытаясь заглянуть в расстояние между картиной и стеной. – Нихрена не видно.

– Еще наклони. Женщина, что вы смотрите? Мы реставраторы из Англии! – гаркнул Альбус на особу, потерявшую дар речи при виде двух «реставраторов», пытающихся стащить картину со стены.

Мантия-невидимка уже валялась в углу за ненадобностью, если бы Ал знал, что будет стрелять «Конфундусом» по людям, которые заметят, как они с Луи пытаются сначала стащить картину со стены, а потом, поняв всю безысходность, хотя бы приподнять и посмотреть изнанку холста, оставил бы ее дома.

Уже весь десятый зал окутался облаком заклятия умопомрачения, а кузены, пыхтя под тяжестью шедевра живописи, не добились ни малейших успехов.

– Конфундус! – рявкнул Альбус, нейтрализовав новую группу посетителей. – На счет три. Раз…два…три!

Снова приподняв картину, Луи догадался просунуть рюкзак между стеной и рамой, боясь поцарапать или хоть как-то еще задеть бесценный холст.

– Если в министерстве узнают, что мы околдовали маглов, – прошептал Луи, обеспокоено глядя на затуманенных посетителей.