Гвоздь & винил
Шрифт:
– Чувак мне сказал, что это «южный буги» типа «Зи Зи топ». И обложка классная! Всё запечатано, ты только посмотри! – Лунатик собрался было достать пласт из пакета, но Серж остановил его движением руки.
– Хорош отсвечивать! Валим отсюда!
– Почему? Народ ведь ещё не разошёлся? – удивился я.
– Потому, что скоро наступит «Час мента». Они любят в это время приезжать – сказал Серж и ногтём указательного пальца несколько раз щёлкнул по циферблату своих наручных часов.
Обратно в казарму мы вернулись быстро, пройдя через КПП и предьявив дежурному
– Воци-цоци-первацоци-воци-цоци-перваца – бодро пропел Андрюшенька, раскрыл военный билет и потряс перед моим носом увольнительной – работает?!
– Работает – согласился я и, увидев в военном билете фото командующего ВМФ СССР адмирала Горшкова, спросил – а этот папАчос тебе зачем?!
– Проф, какой – же ты всё-таки тупой! Вот представь, останавливает меня в городе патруль и приказывает предъявить для проверки военник!
– И чего?
– А вот чего! Я даю начальнику патруля эту ксиву, а он спрашивает: «Кто это»? На что я ему отвечаю: «Это мой дедушка»! И всё! Вопросов больше нет! Поэл?!
– Ну, да, конечно, вопросов нет – ответил я Лунатику, а сам вспомнил, как однажды в восьмом классе мы ходили домой к чуваку, которого вся школа знала под кличкой «Косой». Он был должен Андрюшеньке десять рублей за две пачки «Мальборо».
– А ты знаешь, как его зовут? – спросил я Лунатика.
– Косой, ты и сам это знаешь.
– Я тебя не кличку, а имя спрашиваю.
– Нет, а зачем? – прикинувшись дурачком ответил Андрюшенька – мне что с ним детей крестить?
– А если дверь откроет не он – кого мы спросим?
– Об этом я как-то не подумал – почесал за ухом Андрюшенька – Смотри, тут всё просто. Если дверь откроет кто-нибудь из его предков, то я говорю: «А позовите, пожалуйста»…, и делаю паузу.
– Как в «Ревизоре»? – с издёвкой спросил я.
– Не, поменьше – совершенно серьёзно произнёс Лунатик и продолжил – я делаю паузу, а маман его в это время задаёт мне наводящий вопрос: «Вам Сашу позвать»? Я говорю: «Да, Сашу» и все дела!
Дальше события разворачивались так. Стоя перед дверью, обитой изрезанным в нескольких местах, дерматином, Андрюшенька надавил на кнопку звонка. Давить пришлось минут пять. Дверь нам открыл заспанный небритый мужик в трусах и рубашке с погонами прапорщика, наброшенной на голое тело.
– Это что за на хуй?! – спросил мужик и мутным взглядом блуждающих глаз уставился на нас с Андрюшенькой.
– Здравствуйте, а позовите, пожалуйста… – сказал Лунатик и замер с протянутой в сторону прапора рукой.
– Чё, бля?! – сказал мужик и с силой захлопнул дверь, едва не отбив Андрюшеньке руку.
– Вот же сучара! – выругался Лунатик и вопросительно посмотрел на меня – не, ну ты видел?! Быдлопрапор!
– Чувак, ты просто сделал слишком короткую паузу, а так всё нормально – успокоил я друга и мы пошли к лифту.
Из воспоминаний меня вывел голос Сержа.
– Дайте-ка сюда – сказал Серж и забрал у нас увольнительные – надо уничтожить, чтоб следов не осталось.
Что ни говори, а Серж был, как всегда,
предусмотрителен.В казарме, кроме наряда и нескольких «шлангов» увильнувших от надоевшей оперетты, никого не было. Мы засели в ленкомнате, и мои друзья поведали мне о дальнейших планах.
– Смотри, Проф – начал Андрюшенька – мы на пластах за два-три месяца подлатаемся, а потом будем в шоколаде и сделаем свою дискотеку…
– Название-то хоть есть? – спросил я.
– Нет. Может, ты придумаешь? – Лунатик хитро посмотрел на меня.
– «Bottom» – коротко ответил я и посмотрел на него с превосходством.
– Это чё? – спросил Серж, доставая из сумки баттл имбирной настойки.
– «Дно» – чисто морское название – ответил я.
– А если конкретнее? Ты же всегда что-то мутишь! – Серж зубами оторвал крышечку с «Имбирной» и вопросительно посмотрел на меня.
– Конкретнее – «Жопа»! Так тебе больше нравится?!
– Конечно! – засмеялся Серж и протянул мне бутылку – я ,ваще, жопы люблю! Ты ж знаешь!
– Знаю – ответил ему я и, закинув в рот две таблетки «Тазепама», отхлебнул из бутылки.
– Не, так не пойдёт. Давайте, это название будет нашим неофициальным – встрял Андрюшенька.
– А официальным какое? – спросил Серж.
– «Парус»! Нормально же?! – Лунатик бодро потёр ладони и вопросительно посмотрел на нас с Сержем.
– Нормально для ненормальных – ухмыльнулся Серж – пусть будет.
– Но для посвящённых она будет называться «Bottom» – сказал я.
– Ладно – Серж встал и похлопал себя между ног – Пойду отолью.
– «И я, и я, и я того же мнения»! – вскочил Андрюшенька и похлопал себя по заднице – А ты, Проф, прикинь пока хрен к носу!
Они вышли из ленкомнаты, и я остался один.
Одиночество продлилось недолго. Дверь открылась, и в ленкомнату ввалился Махмуд Муслимович. Я встал и вытянулся по стойке «Смирно» насколько это было возможно после «Имбирной» и тазепама.
– Вот былят! – рявкнул Махмуд, рыская глазами по сторонам в надежде отыскать что-нибудь антисоветское.
– Так точно! – невпопад ответил я и огрёб пять суток ареста.
Кичман находился в комендатуре, которая была в центре города Горького – в Кремле. Место чудесное, но никаких красот я не видел. В подвальном помещении, рассчитанном на восемь человек, нас было двенадцать. Одиннадцать узбекотаджиков из стройбата и я. Вспомнив поэму Блока : «Гуляет ветер, порхает снег. Идут двенадцать человек», я услышал
– О! Курсач! – ухмыльнулся самый здоровый – За что тебя?!
– Ни за что – скромно ответил я и сел на бетонный пол, потому что садиться больше было некуда.
– В тюрьме все так говорят – проговорил узбек и спросил– В очко играешь?
– В смысле? – я опасливо покосился на сидящих по- турецки азиатов.
– Да, не ссы! На пальцах! – он два раза качнул руками и на третий растопырил пальцы, выкинув десять очков – Понял?!
– Понял – ответил я – А на что играем?
– На колобахи – сказал узбек и, повернувшись к соседу, отпустил ему колобаху.