Гвоздь & винил

– Что у тебя там? Колись – Серж внимательно посмотрел на карман Лунатика и потянулся к нему рукой.

– Што ти хочишь, дэ-э? Зачэм так гаварышь, э-э? – закосил под грузина Лунатик, а потом уже серьёзно добавил – мне один умелец из музвзвода за четвертак печать вырезал. От настоящей не отличишь.

– Ёлы-палы – схватился за голову я – самоход, подделка документов и спекуляция винилом! Полный набор для дисбата!

– Да, ладно, не бзди – отмахнулся Лунатик, явно обвиняя меня в трусости.

– Я и не бздю. Выпрут из Системы мне же лучше! – бодро сказал я и почесал грудь – там у меня скреблись кошки.

– Маладэц! – Лунатик хлопнул меня по спине и продолжил – Знаешь, кстати, единицу измерения вони?

– Нет. А она есть?

– Конечно! Вонь измеряется в бзденах!

– Это как?

– Как накакал, так и обосрался! – пошутил Лунатик – а если серьёзно, то один бзден – это когда брошенный вверх железный топор, зависает в воздухе на высоте двух метров! Усёк?

– Иди в жопу – лениво послал я Андрюшеньку и направился в баталерку. Нужно было срочно проверить чемодан с лежащей на его дне «гражданкой».

На мебельной фабрике, куда нас привезли на тентованной «шишиге», мы развили бурную деятельность по добыче ножек от стульев. Дальновидный Серж сбегал в магазин за водкой и спустя час обменял её у какого-то не опохмелившегося с утра работяги на два мешка чудесных буковых палок. Себе он где-то раздобыл две гранёные ножки из железного дерева.

– Осталось только дырки просверлить и цепочку поставить. Все дела – Серж аккуратно засунул своё «железо» в офицерскую сумку, которую он прихватил с собой.

– Похоже, что после нашего визита на эту фабрику никто из училища больше сюда не поедет – заметил Андрюшенька.

– Это почему же? – уставился на Андрюшеньку Серж.

Лунатик только развёл руками и ухмыльнулся, а я вспомнил , что могло скрываться за этой ухмылкой.

Месяц назад в кубрик влетел обалдевший от счастья Плевок и, захлёбываясь слюной, сообщил нам «по секрету», что первые два взвода идут на молочный завод, который находится на проспекте Гагарина. Он посоветовал нам взять с собой пакеты «для молочки», потому что курсантов там должны угостить.

На следующее утро нас построил какой-то похожий на Дуремара полковник и восторженным тоном заявил

– Товарищи курсанты, впервые за последние три года нашему училищу разрешили провести экскурсию на молочном заводе! Это – большое событие! Всё, что от вас требуется – это дисциплина. Не надо ничего трогать, а тем более, брать своими руками! Ведь работники завода могут подумать, что курсантов нашего училища плохо кормят… – он говорил так ещё минут десять, но никто его не слушал, мечтая поскорее добраться до молочного конвейера.

На заводе нам дали местного экскурсовода – толстую тётку с перманентной завивкой, втиснутую в накрахмаленный белый халат. Кудряшки у тётки были мелкие и фиолетового цвета.

– Как Мальвина – высказался Лунатик.

– Мальвинища – поправил его циничный Серж – смотри какое жоплО!

– Отставить разговоры в строю! – сурово приказал Дуремар, услышав слово «жопло».

Тётка повела нас по цехам, и первым был творожный. Огромные марлевые мешки с творогом висели над ваннами, в которые с них стекала сыворотка. Пахло кислятиной. Стукач Жако, прячась за нашими спинами, расковырял один из мешков и вовсю набивал творогом полиэтиленовый пакет.

– Эй, мальчик! – крикнула стукачу тётка-экскурсовод, заметив проводимую им диверсию – это невкусный творог!

– Вот мля! – сказал себе под нос Жако и, пряча за спиной добычу, ласково спросил у тётки – а почему он невкусный?

– Полуфабрикат. Не готов ещё. Дальше будет цех с готовым творогом, расфасованным в пачки. И отдельная линия – это сырки с изюмом!

Все облизнулись, а Жако бросил пакет с «невкусным творогом» на пол и задвинул его ногой под ванну.

На «отдельной линии» мы порезвились всласть, а потом были ещё молочный, кефирный, сметанный и сырный цеха. Обожравшись до сблёва и набив пакеты всевозможной молочной продукцией, мы мечтали теперь только об одном… В завершение всего этого действа, Мальвинища привела нас в комнату с длинным столом, который ломился под тяжестью поставленных на него тарелок с пакетами молока, пачками творога и кусками «Российского» сыра.

Первым из-за стола испарился Жако. За ним последовали и другие.

Полковник, глухо матерясь, повёл нас обратно в училище. Мы держались как могли, сжимая что есть силы свои, готовые разорваться, сфинктеры, но всё же потеряли в пути обосравшуюся часть взвода. С тех пор я перестал пить молоко.

– Центнер сырков с изюмом и два мешка буковых палок… Разве эти вещи сопоставимы? – с умным видом заявил я Лунатику – тут никто ничего и не заметит.

– Может ты и прав – сказал Андрюшенька – только эти мешки надо сразу в «шишигу» под лавки зашхерить, пока Девочка за попу не взял. Скажет, что воруем и заставит на место положить.

– А в училище не заставит?

– Нет, конечно, скажем, что это запчасти для стульев из ленкомнаты – уверенно произнёс Лунатик и подмигнул нам с Сержем – «Тиха украинская ночь, но сало надо перепрятать»!

– Это правильно! – подтвердил Серж и потащил мешки к «шишиге».

В училище мы принесли мешки в ленинскую комнату, переложили заготовки в огромный чемодан книгоноши, и Серж закрыл его на замок.

– Захотят – сопрут – покачал головой Андрюшенька.

– Пусть попробуют – сказал, похрустывая пальцами Серж – башку отшибу.

В то время, как вся рота собиралась в оперный театр, мы втроём, переодевшись в сортире автостанции, рысью домчались до Краснофлотской и сели в трамвай.

Я посмотрел в пакет, который Андрюшенька прижимал к груди

– Что хоть там, фирмА?

– Да, не, почти одни «демократы» : «Пудис», «Карат», «Омега»… Я тут с одной тёлкой познакомился, у неё мамаша в «Мелодии» работает! Вот, достаёт. Запакованные. Всё чинно.

– И по чём гоните?

– Эти по рублю.

«А что, навар тоже нехилый, если по трояку брать»! – подумал я про себя. Ведь, на жаргоне барахолки «рубль» был десятью рублями, «пятак», соответственно, пятьюдесятью, а «червонец» – сотней. Флойдовский двойник «The wall» семьдесят девятого года новый стоил, к примеру, «двенадцать» рублей.

– А пласты от Боба где? Ты же говорил, что там всё круто?

– Спокуха, Хрящ, и бронтозавры будут нашими! – хитро подмигнул мне Андрюшенька – не спеши. Всему своё время!

На «куче» Лунатик быстренько сдал полпакета своих «упакованных» демократов, параллельно приобретя «Angel station» Манфреда Мэнна и какую-то неизвестную штатовскую команду под названием «Santa Fe».

– Ты зачем этот шлак взял? – спросил Андрюшеньку Серж, едва поспевающий следить за действиями нашего одарённого еврейского мальчика – договорились же только проверенные команды брать!