Гвоздь & винил

– «Матросская тишина» – с серьезным видом произнёс Серж – что тут думать-то?

– Старый, я понимаю, что ты с юмором, но нас с вами только за одно название из Системы попрут! – ответил Лунатик и аккуратно похлопал Сержа по плечу – проще надо быть, к народу поближе…

– Ага – подтвердил я мысль Андрюшеньки – будь проще, и люди к тебе потянутся. Давайте подсчитаем, во что нам это встанет.

– «Граф считает счета на своём счету»! – радостно воскликнул Андрюшенька фразу Челентано из фильма «Блеф» и демонстративно похлопал себя по карманам в поисках бумаги и ручки – мне писать нечем.

– Ты ещё лацбант расстегни! Какой мудак ручку и бумагу на дискотеку берёт?! В уме надо считать! – разозлился на Лунатика Серж.

Мы быстренько в уме посчитали, что на всё наше хозяйство нужно примерно тысячу рублей, и за полгода, если каждый будет сдавать по два рубля с получки, мы их соберём.

Всё было бы прекрасно, но первые двести рублей, оторванные от нищих курсантских сердец, были подрезаны из сумки Андрюшеньки в тот же день. Человек, взявший хрусты, собранные на аппарат, пожелал остаться неизвестным. Нет, в казарме и до этого процветало различное воровство, но оно было не так заметно. А тут – целых две сотни!

– Я поговорю с мамой – она вышлет – грустно пообещал Лунатик – кто бы это мог быть?

– Пока не знаю – угрюмо сказал Серж – а как узнаю – удавлю!

Поговорив с людьми из всех четырёх взводов, я выяснил, что за два месяца, проведённых нами в училище, у моих коллег пропало трое наручных часов, две пары фирменных штруксов, одна пара кроссовок и деньги по мелочевке от трояка до червонца. Вора не нашли и не знали на кого думать. Близился первый зимний отпуск, и было понятно, что наш таинственный незнакомец к нему обстоятельно готовится.

– А помнишь, у нас в школьных лагерях тоже всякие вещи пропадали? У меня вот зажигалка данхилловская пропала, а я думал – потерял – сказал Лунатик.

– И чего? – спросил я Андрюшеньку.

– Ничего. Теперь я думаю, что её у меня спёрли. Закон кармы.

– А карма тут при чём? – полез я в джунгли индуизма и буддизма.

– При том, что я эту зажигалку у папика скоммуниздил! А карма штука такая – всё к тебе возвращается!

– Тут ты не прав, май дарлинг! – возмутился я – мы эти две сотки ни у кого не воровали, а собрали честным путём. Люди сами отдали нам деньги!

– Согласен. Сами отдали. Но в глубине души у меня уже был план в отношении этих денег…

– Какой, в жопу, план? Ты же сам родил идею насчёт дискотеки и мы начали собирать бабло! Вот и всё.

– Проф, ты не знаешь. Изначально я хотел разделить эти мани на троих, и потратить на баб и бухло в отпуске. Но карма не дремлет! За своё криводушие я был наказан!

– Ты когда-нибудь сам себя наебёшь – разочарованно проговорил я и отвалил от Лунатика.

– Уже – едва расслышал я тихий голос Андрюшеньки, забиваемый хриплым динамиком репродуктора, из которого неслись бравурные марши.

«Беда никогда не приходит одна» – это я понял, когда в училище началась эпидемия гриппа, а за ней, как сопутствующие товары в магазине, посыпались другие неприятные события.

Эпидемия косила под корень здоровье всего училища, и за три дня больных оказалось так много, что пришлось срочно искать для них отдельную казарму. Половина нашего взвода слегла в карантин с высокой температурой. Почему-то в этот тихий оазис для болезных попал и наш совершенно здоровый Лунатик. Мы с Сержем, рискуя драгоценным здоровьем, проникли в карантин и поговорили с Андрюшенькой.

– Психология наука хитрая и основанием для действий во время эпидемий служит именно она – с видом знатока начал нас инструктировать Андрюшенька, параллельно с разговором доставая из банки тягучий мёд и наматывая его на ложку – если болеет много народа, то почему – бы не заболеть и тебе? Ведь так хочется полежать и потянуться с утра вместо того, чтобы бежать на эту сраную зарядку! Вот и слейся с болеющими массами!

– Зришь в корень – подтвердил Серж – и как сливаться?

– Начнём с градусника. Вещь эта, конечно, очень хрупкая и обращаться с ней надо уметь. Главное следить за движухой и глазами доктора. Хладнокровие и ловкость рук дадут вам возможность «набить» температуру – Лунатик постучал пальцем по воображаемому градуснику и продолжил – если этот вариант не прохавался, надо искать другой. Можно накапать на кусочек сахара несколько капель йода, проглотить его и спустя полчаса идти в медпункт для замера температуры – меньше чем тридцать семь и пять не будет!

– А я думаю, что ты в школе так часто шланговал! Наблатыкался?! – воскликнул я, а Лунатик сделал огромные глаза и приложил к губам палец, призывая меня не орать так громко.

– Да-да, и в школе я шланговал, только не кричи, и я продолжу. О кей?

– Продолжай. Больше мешать не буду.

– Так вот, если первые два способа не действует, мы тупо садимся рядом с батареей и прикладываем к ней градусник!

– Ну, да, легко сказать «прикладываем» – прервал бодрую речь Андрюшеньки Серж – там прапорюга – фельдшер всегда пасёт. Эта фишка отпадает.

– Ладно – согласился Андрюшенька – есть ещё один способ закосить, но он мало испытан. Надо намазать под мышкой вьетовским бальзамом «Золотая звезда». Говорят, очень помогает.

– Ага – скептически ухмыльнулся Серж – а от чего не сказали. Ты то сам как сюда попал?

– Пришёл и упал в обморок – самодовольно глядя на нас с Сержем, ответил Лунатик – я открыл в себе некоторые способности….

– Хера се! – искренне удивился Серж – а у кого таких способностей нет? Им что делать?

– Ничего. Службу тащить – улыбнулся Андрюшенька и отправил в пасть очередную порцию мёда.

– Понятно всё с тобой. А когда ты отсюда выйдешь? – спросил я.

– Никогда – ответил Лунатик и облизал ложку – как всех отсюда пнут, тогда и выйду. А вы приходите. Можете мне почитать что-нибудь принести. Здесь только «Правда» и «Красная Звезда», и то нарезанные, гальюн-таймс, короче.

– Ладно, мы тебе ненарезанных принесём – сказал Серж и похлопал Андрюшеньку по плечу.

Мы шли к выходу по казарме, пропахшей лекарствами, сапожным кремом и псиной. Я смотрел по сторонам, и мне казалось, что все, лежащие на койках больные, как один похожи на Андрюшеньку и попали сюда благодаря натиранию бальзамом подмышек и паданию в обморок.

А на следующий день на семинаре по истории КПСС я увлёкся рисунками в блокноте, и был пойман с поличным майором Лунцевым, который давно точил на меня зуб, вероятно подозревая в тайном антисемитизме. Сурово нахмурившись, он брезгливо пролистал мой блокнот, затем положил его к себе в портфель и пообещал отдать замполиту нашего батальона. В довершение к инциденту Лунцев вывел в журнале напротив моей фамилии жирную «пару».

– В отпуск небось хочется, а, Бобров? – спросил майор весело потирая руки.