Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Нет, это уже что-то не то. Хьюга едва не покраснела, однако в голове не всплыл ничей образ, так как несмотря на уверенность в своей влюблённости в Наруто-куна она никак не могла связать его лицо, да всего Удзумаки, с тем, о чём болтают некоторые девочки, обсуждая Саске-куна, а некоторые – Неджи.

Да чтобы Наруто-кун кого-то поцеловал, и не кого-нибудь, а её? Нет, смешно звучит. Мальчику-солнцу не до этих глупостей, он тренируется, любит Коноху и команду и идёт по выбранной дороге, спотыкаясь, падая и поднимаясь вновь. Хинате вполне хватало наблюдения издалека и воодушевляющей улыбки, что ей не предназначалась. Никаких обид, никакой ревности, лишь силы сделать ещё один шаг.

– Эй, Хината?

– Ой, прости, задумалась?

– Да неужели? – Шио закинула ногу за ногу и, поставив локоть на колено, подпёрла рукой подбородок. Взгляд у неё был преувеличенно скучающий. – И что надумала?

– Ну... – девочка осеклась, но уже через мгновение знала, что сказать. – Наверное, это здорово – лететь над морем.

Зеру прикрыл глаза, не давая им слезиться, и медленно выдохнул. Как только он стянул верхнюю часть неудобного гардероба на пояс, дышать стало легче, к тому же на уровне низких облаков было тише и спокойней.

Маховые перья крыла – мужчина давно научился соединять десять в два больших, хотя такая способность появилась лишь тогда, когда завершилось его пятое столетие – разрезали облако; Юсуи наклонился влево и вниз, снижаясь.

Городок не являлся каким-то особенным, самое заштатное место, до которого от Конохи было быстрей идти пешком, если бы у Зеру не было других дел. В правдивости информации самого преданного из известных шпионов и членов Лиги теней он сильно сомневался хотя бы потому, что верность эта относилась не к нему. Но Юсуи всё равно вовремя пришёл на место встречи, так как выкованное для его предков оружие было важнее.

Юмия – если мужчина правильно запомнил её имя – не здоровалась. Подняла голову, на мгновение поймала ничего не значащий взгляд и отдала в ответ такой же. Полы плаща шевельнулись, и Орочи нырнула в переулок.

Путь оказался короток.

– Сюда, – девушка остановилась у порога, пропуская его вперёд.

Мужчина толкнул рассохшуюся дверь, звякнул колокольчик. Его глазам предстали горы различного оружия, и в другой раз он бы поморщился от такого халатного отношения к предметам убийства.

Но сейчас ему было не до того.

Вторичного звона не было – Юмия успела проскользнуть следом. В оружейной никого не было, хозяин, вероятно, был довольно халатен.

Металл сиял, переливался благородным голубым, искрился; эфес манил протянуть руку и сомкнуть ладонь вокруг рукояти. Странная щекотка тронула грудину, и Зеру вдруг ощутил себя подростком.

Что-то громыхнуло в подсобке, хриплый голос выдал сочное проклятье. Орочи по-змеиному зашипела и исчезла из бокового обзора.

Оставшись в одиночестве, Юсуи не сдержался. За пару сантиметров пальцы предупреждающе кольнуло, но его рука дрогнула лишь на мгновение. Искушение было слишком велико.

Ещё чуть-чуть...

Всё.

Действительно всё: меч хоть и отзывался на его тщательно сдерживаемую чакру еле слышным гудением, но закрылся и ничем не отличался от самого обычного клинка. Да и даже малая реакция была враждебной.

Если он и искал партнёра, то Зеру им не признал. Чтоб увериться окончательно, мужчина попробовал поднять его одной рукой; оружие хоть и со скрежетом поддалось, но оказалось чудовищно тяжёлым, когда как в руке истинного хозяина будет летать, со свистом рассекая воздух и врагов.

Ну что ж, живые мечи не логичны.

К тому же, у него есть своя катана, что слушалась малейшей мысли, опережая тело.

Юсуи отреагировал на зов интуиции и шорох ткани плаща. Молниеносно развернувшись, он ударил наотмашь: меч не подвёл и не сломался о чёрный фламберг, гарда которого искрила едкими зелёными молниями. Глаза Орочи, смотревшей на него снизу вверх, были широко распахнуты, и поэтому, производя неприятное впечатление, казались слишком большими на нездоровом худом лице. Узкие зрачки болезненно расширились, а острые скулы свело судорогой – так сильно она стиснула зубы.

И это воин Лиги?

Боги, ей же тринадцать лет... Или четырнадцать?

Мужчина и не сомневался, что будь на его месте кто-то другой, то несчастный уже был бы разрублен.

Секунда, другая – он не двинулся и не ослабил хватку. Наконец Юмия мягко отвела двуручник в сторону и отошла на шаг назад. Если подумать, то меч она располагала под плащом как-то очень удачно, так как со стороны столь громоздкое оружие заметно не было.

– Прошу прощения, – произнесла она без толики раскаяния; молнии погасли вместе с напряжённой атмосферой. – Он сам. Думаете, подойдёт?

Девушка перевела взгляд на гигантский меч на стене.

– Он живой. Тот самый.

– И?

– Не тебе и не Шио решать.

Орочи промолчала, но Зеру всё равно пожалел о слетевших с языка словах, которые определённо были лишними.

– Транспортировка?

– Приведу сюда, – пауза. – Приведём.

Юмия кивнула, то ли соглашаясь, то ли не желая вступать в сухой ненужный спор.

Шукаку грузно упал на землю и охнул.

Уже третий раз.

Гаара, уже отыгравшись, сидел в спасительной тени дерева и старался дышать часто и не глубоко, но ровно, чтобы не совершать лишних движений. Мучавшая его вначале боль в теле после вчерашнего сменилась ноющими синяками на руках и ногах, а так же в боку, левом: Сейрам, оказавшейся настоящим мастером рукопашного боя, хватало умения не калечить, но она страшно бесилась, когда кто-нибудь из них переставал контролировать песчаную защиту. Иронично, но слабость Шукаку – отсутствие личного запаса песка – сыграла ему на руку. Собаку же хоть и старался, но доставалось ему в несколько раз больше, при том, что драться он фактически не умел.

Боль...

Чем он думал, когда хотел её испытать?

Впрочем, конкретно эта боль была даже в чём-то приятной. Наверное потому, что Гаара чувствовал себя живым.

На самом деле Хачи не устраивала того, что называют спаррингом. Тренировки были на защиту и силу. В первом случае девушка нападала, и предполагалось либо ставить блок, что было чистым самоубийством, либо уворачиваться в самый последний момент, а так как последнее выходило через раз, то Сейрам с лёту прошибала тонкий слой песка и начинала орать, пока кто-то из них корчился на земле от смягчённого удара. В какой-то момент ей начинало это надоедать, и тогда начиналось «перенеси это туда», «не копайтесь» и «бегите быстрее, идиоты!».

Глаза слипались, солнце грело слишком сильно.

Устал...

Собаку откинулся назад; запах тёплого дерева расслаблял и успокаивал. Вдруг его руки коснулось что-то ледяное. Парень вздрогнул, песок всколыхнулся.

Но это была всего лишь Шио, прислонившая к его предплечью запотевшую бутылку с водой.

– Утречка!

– Сейчас день.

– Мы не здоровались, – она перебросила ему бутылку. – Держи. Ох, пойду спасать...

Кицунэ была права: Сейрам, разгорячившись, несколько увлеклась, и Шукаку срочно требовалась помощь.