Игра на двоих

Понимая и уважая чувства Хеймитча, я так и не решаюсь побеспокоить его. Вместо того, чтобы толкнуть дверь, опускаю руку, резко разворачиваюсь и возвращаюсь к себе домой. Родители уже встали: мама готовит завтрак, бабушка и дедушка смотрят телевизор, надеясь услышать последние новости о том, чем заняты другие Дистрикты и Капитолий в ожидании прибытия Победительницы.

Поднявшись к себе, я стараюсь заняться чем-нибудь, что не требовало бы особенной концентрации, но позволяло бы отвлечься. Листаю книгу, делаю пару записей в ежедневнике, собираю вещи. Их совсем немного: блокнот, талисман - серебряная зажигалка отца и подарок ментора на Рождество - тонкий, но острый серебряный нож с блестяще-черной рукояткой и гравировкой в форме волка.

Вскоре ко мне все же присоединяется Хеймитч, чтобы вместе встретить Эффи, Цинну и мою команду подготовки. Как обычно проникнув на чердак через окно и до смерти напугав подопечную, Хеймитч усмехается и как ни в чем не бывало разваливается в кресле, наблюдая за моими безуспешными попытками успокоить сдающие нервы. Ровно в полдень раздается громкий стук в дверь. Я слышу голос Бряк и чувствую приторно-сладкий запах ее новых духов, уже спускаясь по лестнице. С обонянием можно попрощаться, по крайней мере, на ближайший час. Стоит открыть дверь, как я лишаюсь зрения и слуха: меня ослепляют переливающиеся всеми цветами радуги наряды помощников стилиста и оглушают их приветственные вопли. Не позволив мне сказать ни слова Цинне и Эффи, команда подготовки хватает меня за шкирку и тащит обратно наверх, чтобы привести в порядок и передать в руки стилисту, а затем - на растерзание - капитолийке.

Вения без лишних предисловий вовремя отлавливает меня на пути в душ и отправляет в ванную. Терпеть не могу терять время, лежа в ванне под слоем всевозможных мыльных и маслянистых жидкостей. Вообще-то мне нравится плавать - в жаркую погоду я с удовольствием провожу целые дни, купаясь в лесном озере. Но горячая ванна под чутким руководством капитолийцев? Нет, спасибо. Однако сегодня у меня нет выбора. Ароматические масла, белоснежная пена, морская соль - в ход идет весь арсенал огромных косметичек моей команды подготовки. Пока я продолжаю медленно вариться в кипятке, а Флавий и Октавия критически осматривают мое лицо, руки и ноги, ощупывают кожу и слегка отросшие волосы, оценивая масштабы катастрофы, качая головой и поминутно всплескивая руками, и дают указания Вении, какие инструменты подготовить. В итоге, она достает и раскладывает на моем письменном столе все, что они привезли из Капитолия. Слышу ворчание Хеймитча и злорадно улыбаюсь: ментор не позволит этим цирковым клоунам превратить меня в такую же раскрашенную куклу.

Ровно час спустя меня извлекают из остывшей воды, насухо вытирают полотенцем, натягивают на моментально замерзшее тело халат и провожают обратно в комнату. Прогнав Хеймитча с его излюбленного места, Флавий усаживает меня в кресло и отворачивается к столу, чтобы взять ножницы и расческу и заняться, наконец, “этим ужасом”, как он называет мои волосы - только потому, что короткие стрижки все еще в моде. Послав ментору виноватую улыбку и кивнув на отвлекшуюся команду подготовки, я молча прошу его остаться. Надеюсь, он поймет намек. И ментор оправдывает мои ожидания, с ногами забираясь на кровать под неодобрительными взглядами Вении и Октавии. Однако надолго задержаться ему не удается: в комнату разноцветным вихрем влетает Бряк с криком “где эта старая и жалкая пародия на ментора?!”

– За старого ответишь! На себя в зеркало глянь!
– огрызается ментор.
– Не пора ли к пластическому хирургу? Или уже не помогает?

Если бы взглядом можно было убить, от мужчины осталась бы лишь горстка пепла. Слегка наклонив голову, я скрываю лицо за волосами и тихо смеюсь. За перебранками Хеймитча и Эффи можно наблюдать бесконечно, настолько комично они выглядят. Слишком разные, с противоположными взглядами и образом жизни, эти двое никогда бы не встретились (а если бы и встретились, то разбежались бы через секунду), не вмешайся Капитолий. Теперь они вынуждены не только регулярно встречаться, но и работать вместе, быть одной командой, подготавливая очередного трибута к очередным Голодным Играм.

– Так на что тебе сдалась такая жалкая пародия на ментора, как я?
– невинно улыбаясь, интересуется Хеймитч.

Прежде чем ответить, Бряк внимательно изучает свое отражение в зеркале, а затем подлетает ко мне и осыпает поцелуями и ничего не значащими фразами типа “как я рада тебя видеть!”. Как ни странно, мой ответ “взаимно” не является наглой ложью. Я действительно скучала по этому пестрому капитолийскому недоразумению, по ошибке именуемому вторым наставником. Вспомнив теплые слова, сказанные ею на прощание перед Играми, советы, пусть и не настолько полезные, как подсказки ментора, и искреннее желание помочь, я нахожу в себе силы крепко обнять ее в ответ, за что ловлю что ни на есть самую искреннюю улыбку, на которую способна эта женщина.

Наконец, покончив с приветствиями, Эффи снова поворачивается к Хеймитчу:

– Надо поговорить.

– Прямо сейчас?

– А ты занят?
– недовольно приподнимает бровь Бряк.

– Ну, - протягивает ментор, - я как бы слежу за тем, чтобы подопечные Цинны не превратили моего любимого трибута в таких же разодетых и раскрашенных шутов, как они сами.

Вся команда подготовки дружно оборачивается в его сторону, собираясь фыркнуть и высказать собственное мнение, но тут в комнату проскальзывает тот, кто одним появлением заставляет обе стороны замолчать и успокоиться.

– Не беспокойся, Хейм. Я не позволю им зайти слишком далеко.

– Ну наконец-то! Еще один нормальный человек в этом цирке!
– ментор театрально закатывает глаза, поднимается с кровати и спешит навстречу вошедшему Цинне.

– Хеймитч!

– Что тебе надо, Бряк?
– вскидывается мужчина, пожимая руку стилисту.

Та лишь беззвучно шевелит губами. Все, что мне удается разобрать - “новости из Капитолия” и “ты должен знать”. На мгновение я настораживаюсь и пытаюсь понять, что это значит, но, поймав приветливо-теплый взгляд Цинны, отгоняю прочь все волнения. Стилист не меняется: и одежда, и макияж идеально подходят под определение “скромно, но со вкусом”.

Пока команда подготовки продолжает колдовать над моими волосами и лицом, мы с Цинной обмениваемся приветствиями и последними новостями.

– Очень жаль твоего отца, - осторожно замечает парень.

– Ты знаешь?

– Да, Хеймитч рассказал мне еще осенью. Мы иногда звоним друг другу. Как ты?

– Скучаю, - грустно улыбаюсь я.

Ментор знает, что иногда я нахожу в себе силы прийти на кладбище. Он не только препятствует подобным прогулкам, но порой даже составляет мне компанию. Мы сидим на скамейке напротив могилы, разговариваем с сойками-пересмешницами, свившими гнездо на дереве, растущем возле надгробия. Я воскрешаю в памяти обрывки воспоминаний, связанные с отцом и иногда делюсь ими с Хеймитчем. В ответ он рассказывает о своей семье.

По глазам Цинны видно, что он хочет сказать что-то еще, но так и не решается. Я его понимаю: сейчас не самый лучший момент и не самое подходящее место для подобных разговоров. А потому мы переходим на посторонние темы. Тем временем команда подготовки заканчивает свою работу. Флавий слегка подровнял кончики волос и оставил их распущенными, Октавия нанесла легкий, почти незаметный макияж, а Вения покрыла ногти привычным черным лаком.

Приходит время выбрать наряд: стилист привез пару чемоданов с одеждой. Видя мой недоуменный и слегка испуганный взгляд и помня, что я терпеть не могу примерку, он смеется и отвечает:

– Это для всего Тура. Сейчас можешь выбрать, что понравится. Но я бы советовал что-нибудь неброское.

– Конечно, не будем нарушать традиции серого от пыли Дистрикта 12, - нервно посмеиваюсь я в ответ.

В итоге мы останавливаемся на плотных серых джинсах, белоснежном свитере крупной вязки и ботинках. В таком виде я и спускаюсь вниз, где меня ждет сюрприз. Не самый приятный сюрприз с белыми волосами, бровями и губами. Я бы назвала его неудачной подделкой под Сноу, да только обидится сильно, и Эффи не простит мне подобной грубости. Но в любом случае он отнюдь не из тех, кого я бы хотела видеть в первый день Тура. Цезарь. И что он здесь делает? Я останавливаюсь на середине лестницы и кидаю вопросительный взгляд по очереди на каждого из присутствующих в гостиной. Эффи готова зашипеть и уж точно не собирается отвечать на мои вопросы, Хеймитч пожимает плечами и посылает мне одобрительную улыбку. Смущенные родители робко стоят в дверном проеме, не решаясь помешать процессу съемок. Цинна легко подталкивает меня в спину. Мне не остается ничего, кроме как спуститься и попасть в объятия Фликермена.