Империя света

— Понял.

— Если упустишь, следи за женой.

Чхольсу открыл дверь и вышел из офиса.

15:00 Яремная ямка

27

Мне нужен шоколад… Мари уронила голову на грудь и помотала ей из стороны в сторону. Острый подбородок уткнулся в яремную ямку. Еще чуть-чуть, и она была бы похожа на марионетку с оборвавшейся нитью. Ах, сейчас бы кусочек черного шоколада! Она порылась в ящике стола, но нашла лишь смятую серебристую этикетку, испачканную в шоколаде с внутренней стороны. В отчаянии ей хотелось развернуть ее и слизать хотя бы это.

На столе лежала стопка пригласительных на автосалон, которые надо было разослать клиентам. Для нее это была не просто кипа мелованной бумаги. Несколько человек обязательно заявятся на выставку и будут искать Чан Мари, ожидая от нее улыбок и радушного приема, а потом, так и не купив машину, преспокойно пойдут домой, и недовольный директор опять будет злобно сверлить ее взглядом. Вся эта цепочка эмоций таилась в бумажной стопке на ее столе, и каждый раз при взгляде на нее Мари нестерпимо хотелось шоколада. Но шоколада не было и быть не могло: в прошлом месяце, когда она раздалась в талии на два с лишним размера, она решительно отказалась от всего сладкого. Однако талия никак не уменьшалась. Хотя Сонук и говорил, что ему нравились ее округлившиеся бока и живот, она ему не верила.

— Ты это говоришь, чтобы меня успокоить. Я сама знаю, что уже старею.

— Да нет же, мне правда нравится.

Этот разговор повторялся из раза в раз, каж проверка пароля у пограничников. Сонук поглаживал живот Мари и делал ей комплименты, она ему не верила, в ответ он убеждал ее, что говорит правду.

Однажды Сонук сказал:

— В молоденьких девушках собрано все худшее, что может быть в женщине.

— Ты думаешь?

— Они несдержанные, капризные, нервные, вечно хотят чего-то, как маленькие дети. При этом сами не знают, чего хотят. А ты совсем другое дело. В тебе только положительные качества женщины. Ты спокойна, умеешь обнять и выслушать, от тебя веет теплом. Ты уверенно и с готовностью смотришь на жизнь.

Ничего-то ты обо мне не знаешь. И впредь не узнаешь, да и незачем тебе знать. Прости, но я не такая, как ты думаешь. Я всего лишь влюблена.

Она попыталась мягко улыбнуться, как рафаэлевская Мадонна, но уголок рта невольно дернулся в саркастической усмешке. Ее молодой любовник ничего не заметил, и вместо слов они поцеловались. Язык Сонука агрессивно пробивал себе путь, врезаясь в ее язык, словно лезвие ножа. Да ты и впрямь самоуверен по жизни. Ты, наверное, думаешь, что можешь делать что тебе заблагорассудится с этой стареющей женщиной. А я ведь тоже в свое время думала, что могу изменить мир, но сейчас только поняла, что на самом деле не могу даже толком справиться с банальным. желанием съесть что-то сладкое.

Мари снова утопила подбородок между ключиц. В удовольствии от любовной связи с двадцатилетним мальчиком было нечто мазохистское, словно она висела под потолком совершенно голая, и все вокруг видели ее срамное место. Она лишь чувствовала, как ее восприимчивость к людским упрекам становилась все болезненнее, заставляя остро ощущать малейший неодобрительный взгляд со стороны, стыдливо пряча глаза, и пока она безнадежно увязала в этой запретной связи, ее не покидало чувство, что она наказывает сама себя.

16:00 Боулинг и убийство

28

— Мне фисташковое с миндалем.

— А мне со вкусом зеленого чая.

Киен расплатился за обоих. Прыщавый паренек за прилавком взял круглую серебристую ложку и зачерпнул мороженое из лотка. Получившиеся шарики он аккуратно положил в бумажные стаканчики и по очереди протянул им. Они взяли по пластиковой ложке и сели за столик. Киен посмотрел на улицу сквозь стеклянную стену кафе. Сотни людей лихорадочно сновали во все стороны, и подземный комплекс Международного торгового центра напоминал гигантский муравейник.

— Давненько мы с вами не виделись, — начал Киен.

— Да, действительно.

В «Баскин Роббинс» было почти пусто. Кроме них в зале сидели еще три девочки, с виду школьницы, которые увлеченно болтали о чем-то своем. Двое мужчин принялись есть свое мороженое.

— В последнее время меня все тянет на холодное.

— Правда? Обычно с возрастом, наоборот, начинаешь избегать холодную пищу.

— Мне все время как-то жарко.

— Ну это даже хорошо.

— Еще потею сильно, а летом вообще беда.

Киен не сводил глаз с собеседника. Он не ожидал, что сможет так легко найти его. Они вместе были в группе связи № 130, но даже тогда не были близко знакомы. Ли Санхек готовил их по совершенно разным направлениям.

— Я думал, что даже не вспомню ваше имя… — сказал Киен.

Мужчина смотрел на него без тени улыбки. В его глазах читалось сильное опасение. Что у тебя на уме, а? Какого черта ты заявился?

— Столько лет прошло. Не ожидал вас увидеть.

— Я шел по Чонро, и вдруг ваше имя само всплыло в памяти, как какое-то откровение. Как будто высветилось на электронном табло.

Мужчина с усмешкой фыркнул. Тусклый, потемневший цвет кожи выдавал нездоровую печень — вероятно, результат злоупотребления алкоголем. Все его тело напрочь утратило былой тонус. К собственному удивлению, Киен поймал себя на том, что вид коллеги его крайне разочаровал. Он разглядывал его, словно ревизор из Пхеньяна, прибывший с идеологической проверкой. Вполне возможно, что тот смотрел на Киена точно так же. При этой мысли ему сделалось неловко.

— То есть хотите сказать, вы вот так ни с того ни с сего вызвали меня только потому, что вам вдруг вспомнилось мое имя и вы подумали: «А дай-ка встречусь с ним», — так?

— Нет, не совсем.

Киен съел еще ложку мороженого. Сладкая молочная масса скользнула в горло. Он поднял глаза и продолжил:

— Послушайте, господин Ли.

— Что?

Тот, кого он назвал господином Ли, вынул изо рта ложку. Его взгляд был полон тревоги и раздражения.

— С вами не происходило ничего странного вчера или сегодня? — осторожно начал Киен. У него задрожали колени. Стол слегка затрясся, и Киен с силой надавил на него правым локтем, чтобы остановить вибрацию.

— О чем это вы? — Глаза мужчины нервно забегали.

— Может, вы заметили что-нибудь странное в эти дни?

Ли повернул голову и окинул взглядом этаж.

— Хвоста не было, я проверил по пути сюда, — успокоил его Киен.

— Послушайте меня.

— Да, говорите, — нетерпеливо подгонял Киен.

Ли слегка пригнул голову и заговорил вполголоса:

— У меня больной ребенок.

— Что?

— Церебральный паралич. С женой мы в разводе, и без меня за ним некому будет ухаживать. Вы же сами сейчас видели, я торгую сотовыми телефонами, еле-еле свожу концы с концами. А еще надо платить за спецшколу для ребенка, и тогда вообще ни гроша не остается.