Искатель, 1998 №10

Но Аларик остался глух к ее речам.

— Искусству вырезать мертвые черепа из тыквы я научился еще ребенком, и этим занимались и Адель, да и ты тоже. Потом я научил этому Хедвиг и Виви Анн. Поэтому я не понимаю, почему особенно следует выделять этого беднягу Йерка…

Покинув супружескую чету Гуннарсонов, мы нашли Йерка неподалеку от дороги в небольшой торпарской^[11] лачуге с горницей и кухней.

Кристеру пришлось наклонить голову, чтобы пройти в дверь, я боялась, что он ударится головой о потолок. Когда Йерк Лассас, сидевший в черной качалке, встал, чтобы поздороваться с нами, оказалось, что он — сантиметр в сантиметр одного с Кри-стером роста.

Йерк, казалось, не был удивлен нашим визитом. Кристер, со своей стороны, перешел прямо к делу, чего нельзя было сказать о его прежних допросах при ведение этого расследования.

— У нас есть повод подозревать, что фру Ренман намеренно лишили жизни, и мы, разумеется, должны выслушать всех, кто присутствовал в субботу на приеме, где подавали раков.

Серо-карие глаза сидевшего перед ним Йерка были непроницаемы.

— Я беседовал с Хедвиг. И продумал каждую деталь в связи с этими тушеными грибами. Я помогал ей чистить грибы. Я присутствовал на кухне, когда она их готовила и сидел за столом справа от Адели Ренман, когда она ела тушеные грибы. Совершенно исключено, чтобы ей достался вредный или ядовитый гриб.

— Ваше свидетельство представляет наибольшую ценность. — Тон Кристера был вежлив, но серьезен. — И все-таки, господин Лассас, то, что фру Ренман убили с помощью грибного яда, — правда. А если точно — смесью яда мухоморов и сморчков.

— Вы сказали… яда сморчков?

Неужели такое неподдельное замешательство, которое продемонстрировал Йерк, могло быть наигранным?

— Но… но… Ни один из растущих сейчас сморчков не ядовит. А последние сморчки мы собирали еще до Иванова дня.

Внезапно выражение его худощавого лица изменилось. Оно по-прежнему отражало удивление, но это было удивление, смешанное с какой-то неохотой и колебанием.

— Нет, — приглушенно сказал он, — это ведь не может быть… Или же тут, в самом деле, какая-то связь?

Остановив качалку, он наклонился к Кристеру.

— В какой форме она приняла яд? Надеюсь… надеюсь, не в жидкой форме?

— Да!

Этот единственный слог задержался в воздухе и зарядил его напряжением. Затем, глубоко вздохнув, Йерк совершенно неожиданно улыбнулся своей кривой саркастической улыбкой.

— Олл райт! Тогда лучше всего вам арестовать меня. Не за само убийство и не за… как это теперь называется?., не за участие в преступлении, а, наоборот, как подстрекателя и вдохновителя. — Он изо всех сил старался казаться невозмутимым, но заметно было, что он взволнован. — Это было, по правде говоря, глупо с моей стороны, но я был в этом обществе новичком и кое-что наболтал, просто так, чтобы произвести впечатление. Речь зашла о грибах, и Адель заявила, что терпеть не может сморчки, и тогда я сказал, что ничего удивительного в этом нет, поскольку ядовитое вещество, которое извлекается из сморчков через пять минут после кипения очень опасно, и развлек их историей о том, как ребенок, которого угораздило выпить остаток такого отвара, умер, несмотря на все усилия врачей спасти ему жизнь. Затем пошли общие рассуждения на эту тему, и Хедвиг утверждала, что может есть сморчки даже в сыром виде, а я пытался разъяснить, что разные люди по-разному восприимчивы именно к яду сморчков.

— Когда происходила эта беседа?

— В канун Иванова дня, — с несчастным видом сказал Йерк. — Мы все были приглашены к Ренманам, они вернулись в пятницу из Франции, и я впервые встретился с ними. Там была тетя Отти, Турвальд, Йерда и Аларик… Отти заметила: «Как прекрасно, что сморчки в этом году уже кончились», но Виви Анн сказала, что в этот же день видела в лесу целую колонию этих грибов, и я посоветовал ей не обрывать уж точно последние в этом сезоне грибы.

В маленьком домишке несколько минут царила напряженная тишина. Но тут я неуверенно прошептала:

— Стало быть… значит, кто-то пошел и отыскал грибы, замеченные Виви Анн, а потом — совсем просто — появился этот опасный для жизни напиток. Надо было лишь сварить в кастрюле грибы и сохранить отвар!

— И который потом, для пущей верности, приправили декоктом из красных мухоморов.

Кристер угрюмо стиснул зубами трубку.

— Знать бы только хорошенько, встречаются ли оба эти вида грибов одновременно в лесу.

— Нет, — ответил Йерк. — Мухомор — гриб осенний. — Я видел первые ярко-красные шляпки в здешних краях две недели тому назад.

Во мне немедленно проснулись мои хозяйственные наклонности.

— А сморчки нельзя высушить и сохранить в таком виде несколько месяцев?

— Конечно. Но тогда серная кислота испарится от соприкосновения с воздухом. Именно в этом секрет сушки на воздухе. Потом, если в виде редчайшего исключения, приходится сохранять яд, лучше отварить грибы свежими.

Кристер Вийк внимательно, как и я, слушал простые, но компетентные объяснения Йерка. Пустив несколько великолепных кругов дыма, он пробормотал:

— И откуда только у вас все эти познания о грибах… ядовитых и съедобных?

Йерк Лассас пожал плечами.

— Я знаю, хотя и поверхностно, довольно много о довольно многом.

— Сколько вам лет?

— Тридцать восемь.

— И у вас еще нет какой-нибудь постоянной профессии?

— Нет.

— Отчего?

Йерк снова пожал плечами.

— Недостаток выдержки. Авантюризм. Страсть к переменам. Скверный характер. Выбирайте любое, что вам по душе.

— Почему, вернувшись домой, в Швецию, вы поехали в Ронсту?

Мгновение он сидел неподвижно, разглядывая свои руки. Затем, встретив взгляд Кристера, откровенно ответил:

— Йерда — единственная, кто у меня остался из тех, с кем я, в той или иной степени, могу считаться в родстве. Я знал, что она замужем за богатым землевладельцем, и хотел узнать, не одолжат ли они мне деньги. — Нетерпеливым жестом он пригладил взъерошенные светло-каштановые волосы. — Кров над головой у меня есть. Я не совсем без средств. Но того, что у меня есть, мне недостаточно…

— Недостаточно для чего?

— Я… я вбил себе в голову, что покончу с бродяжничеством. Хочу осесть спокойно… здесь, в Швеции. И, как не романтично это звучит, я охотнее всего последую примеру Кандида^[12] и буду возделывать свой собственный сад. А тут я узнал, что мой старый учитель-садовник собирается продать сад, приносивший ему доход, и мне надо сколотить пятнадцать-двадцать тысяч, чтобы купить его. Я думал, что удастся взять взаймы в банке, но банки заморозили все кредиты. Да, тогда я поехал сюда. Это была идея, которая ни к чему не привела, потому что я ведь внезапно понял, что у Аларика, видит Бог, нет тысячекроновых бумажек, чтобы одолжить мне. Но где-то мне надо было перекантоваться летом… вот так получилось, что я оказался здесь.

— Не обдумывали ли вы возможность попросить взаймы у состоятельной сестры Аларика?

— У Адели Ренман? — Он задорно улыбнулся. — Это, пожалуй, не тот случай. Она была невосприимчива к моему обаянию. А кроме того, — она слишком деловая женщина для того, чтобы делать столь ненадежные инвестиции.

Кристер попросил его под конец засвидетельствовать, что он делал на приеме, где подавали раков, между одиннадцатью пятнадцатью и одиннадцатью сорока пяти.

Тут он оказался менее уверен в своих высказываниях, но предположил, что примерно в четверть двенадцатого столкнулся с Эйнаром внизу у озера. Затем они вместе прослушали лекцию Аларика об алкоголизме. В половине двенадцатого, а может быть, немного раньше или немного позже, Йерк побывал в туалете в холле нижнего этажа, а остальное время до рокового часа — одиннадцать сорок пять — провел на кухне с Хедвиг.