Искательница бед и приключений

Мужчины с трудом сдвинули с места бронзовую дверь – за века она вросла в камень.

Внутри пришлось зажечь факел. В его свете мы разглядели, что попали в зал с несколькими примыкающими комнатами.

Иверс мигом ожил и кинулся обследовать помещение. Я едва успела встать у него на пути и грозно шикнуть. Отвела к каменному выступу и велела сесть. Сердито бурча, профессор повиновался.

Остальные разбрелись по залу, изумляясь новым открытиям.

Впрочем, их было немного.

Несколько каменных лавок, устланных слоем спрессованной пыли и волокон – все, что осталось от шерстяных ковров. Посередине комнаты возвышался то ли стол, то ли алтарь, в одной из стен был устроен большой очаг, и даже с дымоходом.

В очаге осталась ржавая, но крепкая решетка, на полу лежала кочерга и несколько вертелов. А рядом – вот чудо! – стояла глиняная ваза, полная каменного угля. Можно развести огонь.

Однако мы не нашли прочей утвари, мебели или культовых предметов.

Жутко было ходить по комнате, откуда ушли люди несколько тысяч лет. Словно бродишь по гробнице. Еще более жуткой от того, что останков в ней не обнаружилось.

Озия присел у очага, выгреб на пол кучу песка и мусора и взялся развести огонь.

– На нижнем ярусе есть колодец, – вспомнила я. – Схожу и наберу воды.

– Я с тобой, – сказал Аджиб. – Тут водятся ящерицы. Не помешает на них поохотиться.

Мы сделали короткую вылазку. Колодец оказался полон. Аджиб вгляделся в него особым зрением аквамансера и подтвердил, что пить воду можно. Я наполнила флягу Иверса и прихваченную из лабиринта погребальную чашу.

Аджибу тоже повезло – за полчаса он ухитрился наловить десяток крупных ящериц. В скальный дом мы вернулись изрядно приободренные.

– Здесь можно жить, – сказал Аджиб, разделывая добычу. – Теперь не пропадем. Продержимся какое-то время, пока не найдем выход.

Огонь разгорелся жаркий, но ужасно чадил. Конечно, нельзя ожидать хорошей тяги от дымохода, где за века накопилась куча грязи. Но обед искупил все неудобства. Даже Эвита не стала воротить нос, когда Аджиб предложил ей самую мясистую ящерицу. Мы прикончили остаток галет и заварили последние крупинки чая.

После чего всех потянуло в сон.

Чем бы ни было это здание в прошлом, но места в нем хватало. Впервые за дни путешествия мы позволили себе роскошь уединения.

Эвит и Озия ушли в примыкающие к залу комнаты и устроились на каменных скамьях.

Аджиб взял на себя обязанности часового. Он вышел наружу и неплотно прикрыл за собой дверь.

Мне не хотелось оставлять Иверса одного. Если рана воспалится и ночью начнется жар, ему потребуется помощь. Поэтому я расположилась на полу у очага, скрестив ноги, и, прикрыв глаза, наблюдала, как затухает пламя. Можно представить, что сижу в гостиной Абеле Молинаро, в удобном кресле, и вспоминаю о пережитых опасностях и приключениях.

Что удивительно, Иверс не пытался меня прогнать. Однако долго ворочался и спустя полчаса встал. Он запалил факел и принялся бродить по залу, обследуя стенные ниши.

Я молча наблюдала за ним. Откровенно говоря, профессор выглядел ужасно. Натуральный пещерный человек. Лохматый, в синяках и ссадинах, в потрепанной и грязной одежде.

Но глаза на его лице, освещенном желтоватыми всполохами, горели как у зверя, почуявшего добычу, ноздри трепетали и раздувались.

– Габриэль, угомонись уже! – тихо позвала я его. – Тебе нельзя двигаться!

– Джемма, я кое-что нашел! – откликнулся Иверс взволнованным шепотом.
– помоги достать!

Я поспешила к нему. Под его руководством вытащила из каменной ниши пару тяжелых палок и перенесла к очагу.

– Знаешь, что это такое? – Иверс поднял брусок, к которому была приделана поперечная перекладина. – Стреломет. Их изображения встречаются на фресках, но целое оружие еще не находили.

– Этот целым не выглядит.

– Он распался на части. Но все они здесь, и несколько стрел. Уверен, что смогу его починить. Вот колесико, пружина, витая стальная проволока, крюк... Хорошо бы смазать, конечно.

Он уселся рядом и увлеченно принялся прилаживать обломки друг к другу.

– Нашел себе игрушку, – я с упреком покачала головой.

– Не игрушку, а артефакт. Наша первая ценная находка в этом городе. Но прежде чем я доставлю его в музей, стреломет послужит нам оружием в случае нападения.

Он прикрепил пружину и сильно потянул за рычаг. Но тут же выпустил его, стиснул зубы, хрипло выдохнул и прижал ладонь к боку.

– Габриэль, хватит! Да что с тобой такое! – завелась я. – Почему не можешь ни минуты посидеть спокойно? Дай-ка осмотрю твою рану.

Он покорно позволил распахнуть себе рубашку. Когда я отдирала присохшую ткань, Иверс даже не ойкнул, лишь сдавленно зашипел.

Я осмотрела длинную царапину вдоль нижнего ребра на поджаром мужском животе. Осторожно коснулась бархатистой, горячей кожи кончиками пальцев.

Иверс прерывисто вздохнул.

– Воспаления нет, – я опустила подол рубашки на место. Мне вдруг стало очень жарко, и не хотелось убирать руку, а хотелось провести ладонью по его напряженным мышцам. – Но все же за раной нужно следить. Какая я идиотка! – я хлопнула себя по лбу. – Стенки колодца на первом ярусе заросли белым лишайником. Он действует не хуже подорожника. Нужно срезать его и приложить к твоей ране. Я сейчас схожу...

Иверс положил руку мне на плечо и удержал.

– Потом, – сказал он тихо. – Успеется. Давай еще посидим. Ты сама хотела, чтобы я дал себе покоя. Составь мне компанию.

Габриэль придвинулся ближе, опустил руку за моей спиной, и какое-то время мы занимались бессмысленным, но приятным делом – наблюдали, как мерцают угольки в очаге.

Профессорское плечо прижималось к моему, и мне страстно захотелось опустить на него голову. Удивительное открытие: оказывается, наедине с Иверсом может быть уютно. И даже молчание не воспринималось тягостно.

Хотя время от времени меня все же потряхивало – когда возвращалось понимание, во что мы влипли и где находимся.

Мы в мертвом городе, о котором никто не знает. Полном ловушек. За нами охотятся бандиты.

– Что же будет дальше, Габирэль? – спросила я негромко. – Мы явились непрошеными в город-призрак и попали в западню к древним богам.

– Время древних богов прошло. Сейчас мы тут хозяева. Мы выберемся через святилище на поверхность, либо обыщем пещеру и найдем другой выход, – сказал Иверс так буднично, как будто планировал поход в продуктовую лавку. Меня его уверенность одновременно успокаивала и раздражала.