История героя: Огонь наших душ

Фассина ловкими движениями обрабатывала рану на торсе Рекке, который, оживленно жестикулируя дальней от повреждения рукой, что-то высказывал вайлианке, блестя своей неизменной усмешкой. Эдер шумно глотал воду из кожаного бурдюка, задрав тот к небу — кадык утомленного дирвудца так и ходил вверх-вниз. Текеху, встретившись взглядом с Кьеллом, просиял довольной, пусть и немного жестокой, улыбкой. Похоже, он тоже считал, что работа выполнена на отлично.

— Эдер, — обратился к дирвудцу бледный эльф, подходя ближе. Тот прекратил опустошать бурдюк, и ожидающе воззрился на эльфа. — Освободишь несчастных на помосте? Ключи от их цепей всяко в одной из этих куч мусора, — он кивнул на валяющиеся на земле трупы. — Направь их на корабль, подвезем бедняг до приличного порта, — блондин согласно кивнул, и двинулся в сторону рабов.

— Как думаете, народ, сначала в темницы — Вахаки освободим, вместе с прочими сидельцами, или пойдем поговорим с устроившимися в крепости типами? — спросил Кьелл остальных.

— Нужно помочь Вахаки, — немедленно отозвался морской годлайк. — Экера, они ждут свободы.

— Давай познакомимся с Вахаки, Кьелл, — весело ответил Рекке. — Ворота ты запер, никто не уйдет.

— Мне все равно, куда мы пойдем, но мы это сделаем не раньше, чем я закончу с этим постенаго импруденско[8], — безэмоционально проговорила Фассина. — Не хочу, чтобы он истек кровью.

— Ты волнуешься за меня, Фассина? — шутовски оскалился Рекке. — Я тоже тебя люблю! — он подмигнул вайлианке. Та только закатила глаза.

— Ладно, — ответил Кьелл на это практически полное единодушие. — Дождемся Эдера, и вперед.

***

— Подойди поближе, чужеземец, мне плохо видно твое лицо, — голос женщины-аумауа звучал с нарочитой слабостью, но ее мускулистая фигура была заметно напряжена — словно хищник, спрятавшись в зарослях, готовился к прыжку на обманутую его мимикрирующей окраской жертву.

— Да, сейчас, — отозвался гламфеллен, и, шагнув к толстым деревянным прутьям решетки, ударил.

Ци хлынула по меридианам его руки, придавая конечности невероятные силу и прочность, и кулак бледного эльфа врезался в тяжелую створку массивной двери, срывая ее с петель и швыряя прочь. Говорившая едва успела отпрыгнуть в сторону — без малейшего следа притворной слабости, показанной ранее. Кьелл снял со стены едва светящий фонарь, и поднял его выше, входя в камеру. Неверный, дрожащий свет озарил сидящих и лежащих на полу разумных, подсвечивая их раны, увечья, и травмы, и отражаясь в их глазах, не смотря ни на что, горящих огнем вызова. Он подошел ближе к обратившейся к нему женщине. Грязь и остатки белой боевой раскраски покрывали ее жесткое, желтокожее лицо пятнистой, отслаивающейся коркой, а глаза цвета морской волны смотрели с недоверием и толикой удивления.

— Кто ранен, кого первым лечить? — буднично осведомился бледный эльф. — Может, вас голодом морили? Мне моя судовой врач пару зелий выдала на такой случай.

— Кто ты, чужеземец? — спросила ровным голосом аумауа. — Что ты здесь делаешь?

«Чужеземец, чужеземец… какой чужеземец?» сварливо подумал гламфеллен. «Не, надо попросить у Онеказы пайцзу какую-нибудь. В виде вешаемой на шею огромной тарелки — золотой, ага, — с надписью ‘не чужеземец’. Или, если я, к примеру, куплю в Некетаке недвижимость, мой статус в профиле автоматически апдейтнется, и меня прекратят задалбывать этим ‘чужеземцем’? Репутацию я всяко прокачал до капа уже — пашу на благо Хуана без отгулов и выходных.»

— Кьелл Лофгрен, — отозвался он устало. — Вас освобождаю. Да, я подброшу вас до Ори о Коики на своем корабле. Как, хотите?

— Спасибо тебе, Кьелл, — ответила Вахаки с недоверчивым облегчением в голосе. Ее соплеменники обменялись несколькими недоверчивыми фразами, бросая удивленные взгляды на бледного эльфа. — Мое имя — Бауха. Каковы бы ни были твои причины для помощи нам, Вахаки благодарны тебе. Но мы не уйдем без мести. Все насельники этого отвратительного места должны умереть.

— Да я только за, — пожал плечами гламфеллен. — Давайте мы вас полечим немного, и пойдем работорговцев добивать. Текеху, работай, — он махнул морскому годлайку. Тот заспешил к раненым Вахаки, что встретили его радостными и одобрительными репликами.

***

Вскоре Вахаки, подлеченые и напоенные укрепляющими зельями, были вооружены добытым с трупов вырезанных отрядом Кьелла тюремщиков, и содержимым небогатого арсенала темниц. Вся компания проследовала к выходу из застенков, где, выйдя на свет божий, немедленно натолкнулась на примечательную группу. Солдаты, сопровождающие нескольких богато одетых разумных, спешили к все еще запертым воротам форта, намереваясь сбежать. Углядев гостей, они немедленно сбили что-то вроде испанской терции — строй-каре с бронированными алебардистами и копейщиками впереди, и аркебузирами за их спинами. В центре квадрата из вооруженных разумных устроились охраняемые ими работорговческие шишки.

Воины Вахаки, вопя боевые кличи и улюлюкая, ринулись на этот строй незамедлительно, игнорируя как предупреждающий крик Кьелла, так и тут же взявшие их на прицел стволы аркебуз. Казалось, их неровный строй будет сметен ружейным залпом, а наступательный порыв захлебнется, напоровшись на пули и повиснув на остриях пик, алебард, и поллэксов, но за мгновение до выстрела воины Хуана прянули вниз, пригибаясь, покатились по земле, взметнулись в высоких прыжках, и слитно ударивший огонь аркебуз пропал втуне, не достигнув уклоняющихся храбрецов. Вахаки налетели на работорговцев, бросаясь им в ноги и вцепляясь в направленное на них оружие, некоторые же и вовсе ринулись прямо на острия, пробороздившие их тела жестокими ранами, но не остановившие. Строй солдат Кривой Шпоры смешался моментально, и компании Кьелла оставалось только поддержать эту безумную атаку, увенчавшуюся полным и безоговорочным успехом.

— Месть свершилась, Кьелл, — подошла к бледному эльфу Бауха, кровожадно ухмыляясь. Она продемонстрировала ему отрубленную голову орлана, с шерстью цвета осенней листвы. На мертвом лице застыла в последнем спазме гримаса удивления. — Этот разумный был главным здесь. Теперь, его голова займет свое место на ограде моего дома.

— Вот и славно, — ответил Кьелл. — Ты и твои соплеменники отлично сражаетесь. Правда, некоторые из вас опять Текеху работы добавили.

— Наши раны не болят, когда их овевает ветер свободы, — женщина улыбнулась с неожиданной мечтательностью.

— Угу, но полечиться все же не помешает, — меланхолично ответил гламфеллен. — Двигайте пока на корабль. У нас на острове еще осталась пара дел, закончим их — и сразу на Ори о Коики.

Сам Кьелл тоже проследовал на «Онеказу». Он собирался отдать приказ о тотальном разграблении работорговческого гнезда. Единственным источником дохода его предприятия по спасению мира оставалось вот такое вот беспардонное мародерство, да и освобожденных рабов надо было как-то обеспечить. Команде джонки придется сегодня поработать грузчиками, и немало.

***

«Онеказа» сделала небольшой крюк, остановившись на острове Вайхоту, ближайшем из населенных Хуана клочков земли, и высадила там всех освобожденных рабов. Кьелл щедро снабдил их деньгами и запасами из награбленного на Кривой Шпоре, пытаясь хоть так компенсировать несчастным вытерпленное от людоловов. Из спасенных от работорговцев, на джонке остались лишь Вахаки, и приснопамятный годлайк смерти, откликающийся на прозвище Красавчик Элиам — он предложил Кьеллу свои услуги моряка, и тот не нашел ни единой причины отказать. Сейчас Элиам торчал в «вороньем гнезде», и его жуткая физиономия, смахивающая не то на глухой шлем из плоти, не то на морду монстра из ужастиков, обводила горизонт едва заметными щелочками глаз.