История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945 гг. Том 1. Подготовка и развязывание войны империалистическими державами

Принципиально это была новая теория наступления технически оснащенной армии, соответствовавшая объективным условиям вооруженной борьбы. Но, естественно, на первых порах в советской теории оперативного искусства далеко не все было разработано до конца и, как показал последующий опыт, не все было правильным.

Прежде всего несколько упрощенно оценивался маневренный характер будущей войны. Не проводилось существенного различия между маневренностью начального периода войны и ее последующих этапов. Отсюда излишний упор делался на маневренное начало наступательной операции (подход к обороне противника), на встречные столкновения. Вопросы организации наступления в условиях

¹ Конспект лекций по оперативному искусству (Военная академия и КУВНАС), 1928/29 учебный год. Литографское издание академии, стр. 3.

442

непосредственного соприкосновения с противником были разработаны слабо. Сила и упорство оперативной обороны врага недооценивались.

Крупным недостатком в оперативной подготовке высших командных кадров Красной Армии накануне войны было отсутствие соответствующего наставления или официального учебного пособия. В известной степени этот пробел был восполнен совещанием руководящих военных работников в конце декабря 1940 г., сделавшим серьезный шаг вперед в развитии советской теории оперативного искусства на основе опыта советско-финляндской войны и боевых действий в Европе в 1939— 1940 гг. Однако материалы совещания не были доведены до всего руководящего состава наших Вооруженных Сил. Была издана в декабре 1940 г. лишь заключительная речь на этом совещании Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко. В ней были подведены итоги проделанной работы и сформулированы указания, направленные на усовершенствование теории наступательной и оборонительной операций фронта и армии. Но эти указания, ставшие достоянием лишь узкого круга лиц, работавших в оперативных штабах или командовавших крупными объединениями, поступили в войска лишь за четыре — пять месяцев до начала Великой Отечественной войны и не могли быть усвоены командным составом в полной мере.

По существовавшим накануне войны взглядам, наступательная операция \ мыслилась как совокупность нескольких этапов боевых действий. В первый этап включался прорыв тактической обороны противника. Во втором и третьем этапах решались задачи развития тактического прорыва в оперативный, разгром резервов противника и уничтожение его главных сил.

Наступательная группировка войск требовала глубокого эшелонирования. \ Предусматривалось, по существу, создание двух эшелонов: атаки и развития успеха. Однако в практике тех лет эшелонами еще назывались авиационная группировка и резервы, ввиду чего говорилось о четырехэшелонном построении. При этом первый эшелон именовался «передовым воздушным эшелоном»; в него включалась авиация фронта и армий, а иногда и воздушные десанты. Его главной задачей было нанесение бомбовых и штурмовых ударов по всей глубине обороны противника с целью ее подавления и нарушения управления. Второй эшелон назывался «эшелоном атаки». Это были усиленные стрелковые корпуса ударной армии, прорывавшие всю тактическую оборону противника. Третьим был «эшелон развития прорыва», или «эшелон развития успеха», состоявший из одного — двух механизированных корпусов или кавалерийского корпуса, которые вводились в прорыв и должны были развивать успех в глубину. В последний (четвертый) эшелон входили резервы.

При прорыве слабой обороны противника и на танкодоступной местности считалось выгодным использовать механизированный корпус в эшелоне атаки.

Как опыт первой мировой войны, так и позднейшие взгляды вероятных противников, а также начавшаяся вторая мировая война указывали на то, что будущий враг окажет сопротивление силами, эшелонированными на значительную глубину. В наступлении приходилось считаться с необходимостью сломить сопротивление не только войск противника, находящихся в непосредственном соприкосновении с нашими войсками, но и его резервов (тактических, оперативных и стратегических) на ряде промежуточных рубежей.

Из такой оценки характера вражеской обороны вытекали соображения о последовательном, по этапам, решении задач в операции, об одновременном подавлении различных элементов обороны, эшелонированных в глубину, с целью нарушения их взаимодействия и наращивания силы ударов, ослабевающих в ходе борьбы с каждым эшелоном обороны противника.

Основная роль в наступательной операции отводилась «ударной армии», т. е. армии усиленного состава, предназначенной для действий на главном направлении в ударной группировке фронта. Таких армий во фронте могло быть одна — две. Остальные, не получавшие средств усиления или получавшие их немного, именовались «сковывающими армиями», или «армиями вспомогательного назначения»,

ш

i

и предназначались для участия в наступлении на второстепенных направлениях. Военно-воздушные силы фронта в наступательной операции должны были обладать значительной мощью.

Состав ударной армии предполагался очень сильным: 3—4 стрелковых корпуса (12—15 стрелковых дивизий), 1 — 2 механизированных корпуса или кавалерийский корпус, ВВС армии из 3—4 авиационных дивизий, а также средства усиления: 10—12 артиллерийских полков, несколько танковых полков (танки НПП¹), инженерных батальонов, подразделений войск химической защиты и т. д.

Нормы оперативных плотностей для прорыва полевой обороны противника на направлении главного удара были следующими: одна стрелковая дивизия на 2—2,5 километра; 50—100 артиллерийских орудий и столько же танков на 1 километр фронта прорыва. При этом считалось, что танки могут частично заменить артиллерию и при достаточном их количестве артиллерийские плотности могут быть уменьшены. Если это было верно для начала 30-х годов, когда противотанковая артиллерия во всех странах находилась в зачаточном состоянии, то уже опыт борьбы с японскими войсками на реке Халхин-Гол доказал необходимость расширения задач артиллерии за счет подавления системы противотанковой обороны противника и, следовательно, недопустимость уменьшения ее плотностей.

Глубина фронтовой наступательной операции мыслилась от 150 до 250 километров, операции ударной армии — от 75 до 100 километров. Общая ширина полосы фронта в наступательной операции могла колебаться в пределах 150—300, а ударной армии — 50—80 километров. Ширина полосы главного удара, т. е. самих участков прорыва, предполагалась: для фронта — 60—80, для ударной армии—20—30 километров. Темпы наступления для фронта и армии в среднем должны были составлять 10—15 километров в сутки; от подвижных же войск требовалось довести темпы до 40—50 километров в сутки.

Фронт, по взглядам того времени, мог наносить удар одной — двумя, а иногда и тремя ударными армиями, прорывавшими оборону противника на одном общем участке. Предполагалась возможность использования таких группировок ударных армий двух фронтов на смежных флангах, с прорывом вражеской обороны в этом случае на участке в 120—150 километров. Фронт мог наносить удар своими ударными армиями и на различных участках для прорыва обороны противника на нескольких направлениях п дробления его фронта.

Ударная армия могла наносить удары центром своей группировки, одним из флангов, либо (при действиях в узкой полосе) всеми имеющимися у нее силами. Предусматривалась возможность (реализованная, в частности, на Халхин-Голе) нанесения ударов обоими флангами по сходящимся направлениям для окружения и уничтожения противостоявшей группировки противника силами одной армии.

Ведение наступательной операции начиналось артиллерийской подготовкой атаки пехоты и танков. Прорыв тактической глубины вражеской обороны считался моментом, выгодным для ввода в сражение подвижных групп фронта и армии, так как с этого времени им обеспечивался выход на оперативный простор. Вторые эшелоны армий и фронта могли быть использованы для окружения противника, для расширения прорыва или развития наступления в глубине его обороны.

В полном соответствии с пониманием характера войны, в которой маневренным действиям отводилось важное место, разрабатывался и вопрос о встречном сражении. Считалось, что такие сражения будут возникать не только в начальный период войны, когда еще нет сплошного фронта, но и в последующие периоды, главным образом в глубине обороны противника в борьбе с его сильными резервами. Развитие встречного столкновения мыслилось как наступление стороны, упреждающей противника в развертывании его войск, и как поспешный переход, к обороне стороны, опаздывающей с развертыванием.