История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III. Том III

принцип имперской государственности «Одна Церковь, одна

власть, одна Империя». Не удивительно, что в последующие годы

исключительно Римская кафедра выступала гармонизирующей и

объединяющей силой на Западе, ежеминутно готовом привычно

для себя разделиться и обособиться1.

Сам не желая того, великий Франкский король последовательно

вел корабль германской государственности к неминуемому краху, не подозревая о том, что дела его рук обречены на провал. Да, на за-

падном Соборе 813 г. Франкский король был официально признан

«руководителем Церкви», и в его руках сосредоточилась высшая

политическая и церковная власть. Но дело заключалось в том, что

германцы восприняли имперскую идею слишком рано для себя.

1 Тейс Лоран. Наследие Каролингов. С. 21.

247

И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В

Римлян к Вселенской империи вел весь их тысячелетний уклад

жизни, но франки для этого оказались слишком детьми.

Запад и Восток, находящиеся под властью двух разных импера-

торов и тяготеющие к различным духовным центрам, начали по-

степенно отделяться друг от друга. Для Запада и самих пап давно

уже стало аксиомой, что все Вселенские Соборы созваны властью

Римского епископа, и их догматические определения получают

силу только после утверждения папой: «Всякий, желающий узнать

что-либо божественное и сокровенное, пусть прибегает к слову и

учению сего наставника». Когда папа Лев III не согласился вклю-

чать Filioque в Символ веры, Карл Великий спросил его: «Не от тебя

ли исходит повеление петь этот самый Символ в церкви?», и папа, помешкав, ответил утвердительно1.

А Константинополь пока еще жил «добрым» прошлым, не-

доумевая и по-своему понимая новые оттенки, звучавшие в по-

сланиях Римского папы. Когда на Седьмом Вселенском Соборе

папа Адриан, нисколько не смущаясь, заявил, что Римская церковь

является матерью и главой всех церквей, эту реплику восприняли, как обычное свидетельство, пусть даже и выраженное излишне ка-

тегорично, духовного авторитета Рима в Кафолической Церкви2.

Но вслед за этим папа потребовал от императоров, св. Тарасия и

Отцов немедленно анафематствовать иконоборческий Собор 754 г., созванный без его ведома (хотя, как известно, Константин V при-

глашал понтифика на это собрание), а потому противоречащий

святым канонам и традициям. Это уже было прямое наступление

на царские полномочия, но ввиду чрезвычайности ситуации и не-

обходимости восстановить с папой отношения, Константинополь

«проглотил» и эту неуклюжесть со стороны апостолика3. Однако в

действительности данное событие означало рождение нового века

и новых отношений в иерархии Кафолической Церкви.

Параллельно с этим Римский епископ вступил в жесткую кон-

фронтацию с Франкскими королями, в лице Карла Великого на-

ложившими свою мощную длань на папские полномочия и саму их

1 Пеликан Ярослав. Христианская традиция: история развития вероучения.

В 5 т. Т. 2. М., 2009. Дух восточного христианства (600 — 1700). C. 181.

2 «Благочестивейшим государям и светлейшим императорам и победонос-

цам, возлюбленнейшим в Бозе и Господе нашем Иисусе Христе чадам, авгу-

стейшим Константину и Ирине» // «ДВС». Т. 4. С. 370.

3 «Послание Адриана, святейшего папы древнего Рима к Константино-

польскому патриарху Тарасию» // «ДВС». Т. 4. С. 384.

248

П Р И Л О Ж Е Н И Е № 8

независимость от политической власти. В значительной степени

авторитет и сама легитимность власти Франкского короля, импе-

ратора Западной Римской империи, зависели от папы. Но здесь

присутствовал двухсторонний интерес и взаимозависимость —

безопасность Римского епископа и возможность получить те или

иные территории в Италии в свою собственность были подвласт-

ны Германскому императору. Столь неустойчивая конструкция

оставляла много возможностей для маневров. Папы играли на

противоречиях политики между франками и Константинопо-

лем, поочередно поощряя и давая небольшие авансы то одному, то другому властителю. Тем более что в духовном и церковном

отношении они с греками были гораздо ближе друг к другу, чем

к франкам.

Это были глобальные процессы, образно выражаясь, медленное

движение гигантских тектонических плит, и никто не мог знать, чем

они завершатся. Современники могли лишь наблюдать отдельные

локальные события, далеко не всегда отдавая себе отчет, в чем их

причина. Но сегодня мы с уверенностью можем констатировать, что столь наглядное различие в мотивации каждого из участников

исторического процесса не позволяло создать нечто органически-

цельное, единое — то, что некогда оказалось по силам древним рим-

лянам. Более того, как мы увидим, как Западная Римская империя, десятилетиями собираемая Карлом Великим, вскоре рассыплется

на несколько политических образований.

По одному справедливому выражению, универсальная импера-

торская власть на Западе утверждалась на универсальной миссии

Церкви. Односторонность этой конструкции по сравнению с ви-

зантийской «симфонией властей» очевидна. И идея христианского