Итальянская комедия Возрождения
Шрифт:
Параболано. Отлично.
Россо. Попытаюсь достать те, что были написаны для мессера Паскуино в этом году; среди них должны оказаться тысячи занятных вещей.
Параболано. Клянусь честью, Россо, ты настоящий человек.
Россо. Кто этого не знает?
Параболано. Однако не будем терять время. Зайдем домой, а потом ты отправишься к старухе и передашь ей мои приказания.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Мастер Андреа. А вы — давай Бог ноги, когда в этом не было никакой нужды. Ведь только ради вас синьор Параболано, вернувший вас домой in visibilium,{111} заставил меня прибегнуть к чисто неаполитанскому приему.
Мессер Мако. Ладно, поговорим о другом. Скажите, учитель, каким путем рождаемся мы на свет?
Мастер Андреа. Через дырку.
Мессер Мако. Широкую или узкую?
Мастер Андреа. Широкую, как печь.
Мессер Мако. А рождаемся для чего?
Мастер Андреа. Чтобы жить.
Мессер Мако. А чем жить?
Мастер Андреа. Едой и питьем.
Мессер Мако. Значит, я буду там жить, ведь ем я как волк и пью как лошадь: «клянусь честью», «клянусь Богом», «целую ручку». А что с нами будет, когда проживем свой век?
Мастер Андреа. Все помрем, каждый в своей дыре, как пауки.
Мессер Мако. А разве все мы не дети «Андара» и «Андеры»?
Мастер Андреа. Все мы дети Адама и Евы, макаронник ты мой, без соли, без сыра и без огня отпаренный.
Мессер Мако. Однако, я думаю, как хорошо было бы вот так просто взять и переплавиться в придворного, без всяких забот, лечь в этакую форму — и готово! Мне этой ночью примерещилось, да и Грилло это подтвердит.
Мастер Андреа. У вас губа не дура. Но, к сведению вашей милости, выплавляют так же пушки, колокола и башни.
Мессер Мако. И башни? Я думал, что башни сами рождаются, как они родились в Сиене.
Мастер Андреа. С вашей стороны это было грубой ошибкой.
Мессер Мако. А хорошего из меня выплавят придворного?
Мастер Андреа. Отличного.
Мессер Мако. Почему?
Мастер Андреа. Потому что легче сделать человека, чем пушку. Но так как вы остановились на таком отменном способе — поспешим.
Мессер Мако. Пошли, я сегодня же хочу улечься в форму, иначе сдохну от нетерпения.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Альвиджа. Хлопот у меня больше, чем сразу на двух свадьбах. Кому подавай мазь, кому порошков против зачатия, одному не терпится передать мне письмо, другому поручение, третьему нужно приворотное зелье, этому — одно, тому — другое. А Россо, наверное, разыскивает меня. Разве я его не предупреждала?
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Россо. Как удачно, что я тебя застал.
Альвиджа. Я ведь коммунальная ослица.
Россо. Брось все прочие плутни и наколдуй так, чтобы хозяин нынче же ночью наигрался вволю.
Альвиджа. Вот только скажу несколько слов своему исповеднику и тотчас же вернусь. Подожди меня здесь.
Россо. Ты найдешь меня либо здесь, либо возле дома моего хозяина. Однако что это там за монах?
Альвиджа. Тот самый, которого я ищу. Оставь нас.
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Настоятель. Oves et boves universas, in super et pecora campi.{112}
Альвиджа. Вы всегда погружены в молитву.
Настоятель. Нет, не слишком этим злоупотребляю. Я не из тех, кто особенно спешит поскорее попасть в рай. Ведь все равно я туда попаду, не сегодня, так завтра. Он так велик, что мы, слава Богу, все в нем поместимся.
Альвиджа. Верю и все же думаю, что это не так: ведь сколько народу туда уже попало и хочет попасть. Даже в Колизее, когда там представляют Страсти Господни,{113} и то собирается столько народу, что продохнуть невозможно.
Настоятель. Ты этому не удивляйся. Ведь душа, если можно так выразиться, подобна лжи, она места не занимает.
Альвиджа. Не понимаю.
Настоятель. Exempli gratia:{114} представь себе — ты находишься в крохотной каморке, крепко запертой изнутри, и через дверь объявляешь, что-де слон перед смертью составил завещание. Разве это не ложь, достойная отлучения?
Альвиджа. Да, отче.
Настоятель. Так вот, комнатушка от этой лжи не загромождается, да и не загромоздится, хотя бы ты еще тысячу раз соврала. Так и душа в раю никакого места не занимает. Словом, в раю могут запросто поместиться целых два мира, не то что один!
Альвиджа. Все-таки великое дело, когда понимаешь толк в Писании! Ладно, а теперь, святой отец, мне хотелось бы узнать от вас еще две вещи: во-первых, суждено ли моей наставнице попасть в райскую обитель, и, во-вторых, жив ли еще турка или нет?
Настоятель. Что касается первого, то твоя наставница пробудет в чистилище двадцать пять дней или около того, затем будет отправлена на пять или шесть дней в преддверие ада, а уж после этого dextram patris coeli coelorum.{115}
Альвиджа. Однако говорили обратное — что она уже осуждена.
Настоятель. Мне ли не знать?
Альвиджа. Змеиные языки!
Настоятель. Что же касается пришествия турки, то все это враки. А если бы он даже и пришел, тебе какое дело?