Из тьмы

“О, моя задница”, - сказал Сеорл. “Ты когда-нибудь вернешься в свое королевство, выберешь новое имя и новый город и начнешь врать, как прелюбодейный безумец. Расскажи им о том, как рыжеволосые, власть имущие, пожирающие их, делали тебе всевозможные гадости. Твой народ купился бы на это. Большинство людей - не что иное, как сборище блудливых дураков ”.

Судаку громко рассмеялся. “Возможно, ты прав. Возможно, стоит попробовать. Какой смысл жить: провести остаток своей жизни, рассказывая неправду”.

Сеорл ткнул его в грудь указательным пальцем. “Послушай, приятель, после этой войны люди будут лгать в течение следующих пятидесяти лет. Любой, кто когда-либо имел какое-либо отношение к рыжеволосым, скажет: ‘Нет, нет, только не я. Я пытался надрать этим ублюдкам прямо по яйцам’. И все альгарвейцы, которые были самыми подлыми сукиными детьми, они скажут: ‘Нет, я понятия не имел, что происходит. Это были те другие блудники, и они уже мертвы’. Ты думаешь, я шучу? Просто подожди и увидишь ”.

“Нет, я не думаю, что ты шутишь”, - сказал блондин. “Это случится. Может быть, я смог бы это сделать ... если бы я когда-нибудь вернулся в Валмиеру. Но я не думаю, что собираюсь это сделать ”.

Вероятно, он был прав для себя, но у Сеорла была некоторая надежда сбежать. Если бы не его борода, он выглядел как ункерлантец, и он мог бы нанести удар по языку солдат короля Свеммеля. Если бы он мог убить охранника и забраться в форменную тунику этого парня, он мог бы улизнуть из лагеря для пленных. И если бы он мог это сделать, могло случиться все, что угодно.

Он все еще обдумывал пути и средства два дня спустя, когда ункерлантцы очистили лагерь пленников, выведя половину находившихся в нем людей - включая выживших из бригады Плегмунда - из этого места по улицам Трапани.

“Кто эти сукины дети?” - спросил ункерлантский лейтенант у охранника, пока пленники тащились вперед. “Предатели из герцогства Грелз?”

“Нет, сэр”, - ответил охранник. “Эти ублюдки - фортвежцы: подразделение, которое называло себя бригадой Плегмунда. И видите? С ними пара валмиерских свиней. Альгарвейцы повсюду собирали мусор. Сеорл достаточно хорошо следил за его словами.

“Бригада Плегмунда, да?” Офицер кивнул. “Да, я сталкивался с ними раз или два”.

“Чертовски плохо, что мы не взяли и тебя тоже”, - пробормотал Сеорл.

“Подземные силы пожирают тебя, заткнись, Сеорл!” - сказал другой фортвежский пленник, когда они продолжили свой путь. “Ты хочешь сделать все еще хуже, чем уже есть?”

“Как?” Спросил Сеорл, когда они побрели дальше. У другого парня не было для него ответа.

Они остановились у руин центрального лей-линейного караванного склада. Очередь пленников змеилась к платформам. Сеорл подумал о том, что могло быть еще хуже, и обратился к другим мужчинам из бригады Плегмунда по-фортвежски: “Нам лучше держаться вместе, что бы ни случилось. В противном случае, блудливые рыжеволосые могут обрушиться на нас со всей силой, потому что мы странные люди. Его глаза метнулись к Судаку. “Ты это уловил?” - спросил он блондина из Фаланги Валмиеры, также на его родном языке.

“Держу пари на свою задницу, что я это сделал”, - ответил каунианин на том же языке. Он был с людьми из бригады Плегмунда достаточно долго, чтобы научиться ругаться по-фортвежски, а также перенял другие мелочи. Сеорл хлопнул его по спине. Бандит презирал блондинов по общим принципам, но не испытывал неприязни к горстке людей, бок о бок с которыми сражался.

К его удивлению, фургон, в который охранники ункерлантера отвели его группу пленников, был предназначен для перевозки пассажиров. Он ожидал попасть на борт того, на котором перевозился груз или, возможно, животные. Иметь возможность сидеть в настоящем купе и наблюдать за проплывающим мимо пейзажем ... Это звучало не так уж плохо.

Это тоже было не то, что произошло. Отсек был сделан так, чтобы вместить четырех человек. Ункерлантцы втиснули в это пространство пару дюжин человек. “Ты подходишь!” - крикнул один из них на плохом альгарвейском. “Ты подгоняешь себя! Не ты, а мы”.

Люди протискивались на сиденья, на пол и на багажные полки над зарешеченными окнами. Сеорл сразу увидел, что на этих полках больше места для вытягивания, чем где-либо еще в купе. Он набросился на одного из них. Альгарвейцу пришла в голову та же мысль почти в то же время. Локоть Сеорла угодил ему под живот. Он упал обратно в бурлящую толпу внизу.

Сеорл вытащил Судаку из толпы и поднял вместе с ним на дыбу. “Спасибо”, - сказал блондин по-альгарвейски. “Зачем ты это сделал?”

Прежде чем Сеорл смог ответить, рыжеволосый, которого он толкнул локтем, и его приятель снова поднялись, как пара взбесившихся левиафанов, и попытались стащить его с ног. Ботинок Сеорла угодил одному из них в лицо. “О нет, ты этого не сделаешь, сын шлюхи!” - сказал он. Тем временем Судаку отогнал другого альгарвейца. “Вот почему”, - сказал Сеорл. “У каждого должен быть кто-то, кто прикрывал бы ему спину”.

“А”. Каунианин кивнул. “Я вижу это. Мы похожи на слишком много волков в слишком маленькой клетке”.

“Я ничего не знаю о волках”, - сказал Сеорл. “Все, что я знаю о тюрьмах, но я знаю их хорошо. Либо ты ешь мясо, либо ты сам мясо. Силы внизу съедят всех этих ублюдков. Никто не собирается меня есть ”.

Он наклонился с багажной полки, чтобы пнуть альгарвейца, который боролся с человеком из бригады Плегмунда за место на одном из сидений. Альгарвейец рухнул. Фортвежец оттолкнул его в сторону и помахал Сеорлу. Сеорл ухмыльнулся в ответ. У него было много практики в такого рода грязных боях. Это отличалось от солдатской службы. Здесь все, кроме нескольких приятелей, были врагами. Нужно напомнить приятелям, кто они такие, подумал он.

К тому времени, как все в купе разобралось само собой, у него было хорошее представление о том, кто сильный, а кто слабый. Слабые, лишенные друзей и глупые были втиснуты в пространство на полу между сиденьями. Некоторые из них были не более чем подставками для ног для более сильных пленников.

Крики из купе дальше по коридору говорили о том, что ункерлантцы заполняли его таким же образом. Как только вагон наполнился, хлопнула дверь. Лей-линейный караван по-прежнему не двигался. Оставалось заполнить множество других вагонов.

Наверху, в своем гнезде, Сеорлу было достаточно комфортно. Он не хотел думать о том, через что проходили бедные сукины дети, замкнувшиеся в себе внизу. Он не хотел, и поэтому он этого не сделал. У них не хватило мозгов или наглости позаботиться о себе. Никто другой не сделал бы этого за них.

Казалось, прошла вечность, прежде чем лей-линейный караван выскользнул со склада. С того места, где он находился, Сеорл мало что мог видеть, но он знал, что они направлялись на запад. Он пожал плечами. Он уже взял верх над ситуацией и ожидал, что сможет сохранить его, где бы он ни оказался.