Из тьмы

Писатель уставился на него. “Ты шутишь”.

Терпение Ильмаринена лопнуло. “А ты идиот”, - огрызнулся он. “Они действительно позволяют тебе разгуливать без подгузников? Как ты удерживаешься от того, чтобы не испачкать пол?”

“Кем ты себя возомнил?” - возмущенно спросил автор газетного листа.

“Кто-то, кто знает, о чем говорит”, - ответил Ильмаринен. “Очевидно, то, о чем тебе никогда не приходилось беспокоиться”. Он допил вино и гордо вышел.

Как он и предсказывал, лей-линейный караван маршала Ратхара прибыл на следующее утро. Каравану пришлось пройти через несколько регионов, где альгарвейцы, как предполагалось, все еще вели бои. На нем не было ни царапины. Для Ильмаринена это был красноречивый признак того, что война, по крайней мере здесь, на востоке Дерлаваи, почти подошла к концу.

Когда Ратхар вышел из фургона, Ильмаринен ухитрился оказаться в первом ряду тех, кто ждал, чтобы поприветствовать его. Он подумал, что при необходимости применил бы магию, но в этом не оказалось необходимости. Эмблемы его полковника, значок мага и несколько осторожных толчков локтями сделали свое дело.

Ратхар оказался моложе, чем он ожидал. И, также к его удивлению, маршал Ункерланта остановился и указал на него. “Ты маг Ильмаринен, не так ли?” Спросил Ратхар по-альгарвейски. Классический каунианский не был широко распространен в его королевстве, и он, должно быть, знал, что Ильмаринен не будет говорить на его языке.

“Это верно”, - ответил Ильмаринен на том же языке, в то время как офицеры и высокопоставленные лица уставились на него. “Что я могу для вас сделать, сэр?”

“Что Куусамо делает в Ботническом океане?” Спросил Ратхар.

“Бей в гонги”, - ответил Ильмаринен. “Лови рыбу. Что-то в этом роде. То, что любой другой делает в океане”.

Ратхар покачал головой. Он был похож на недовольного медведя. “Это не то, что я имел в виду. Какую магию Куусамо творит в Ботническом океане?”

“Ничего такого, о чем мне кто-либо рассказывал”, - сказал Ильмаринен, что имело то преимущество, что было технически правдой. У него были некоторые идеи о том, чем могли заниматься его коллеги в районе Наантали в Куусамо, но он не мог их доказать. Он мало что слышал от этих коллег с тех пор, как ушел сражаться - что имело смысл, потому что, попав в плен, он не смог бы рассказать то, чего не знал.

“Я тебе не верю”, - сказал маршал Ункерлантера. Ильмаринен пожал плечами. Ратхар сделал то же самое. Его плечи были в два раза шире, чем у Ильмаринена. Один из сопровождавших его младших офицеров, человек, на котором было написано "телохранитель ", похлопал Ратхара по плечу. Ратхар нетерпеливо кивнул. Сопровождаемый своей свитой, он пошел дальше.

Церемония сдачи состоялась в тот же день в столовой хостела, единственном помещении, достаточно просторном, чтобы вместить хотя бы приличную часть всех людей, которые хотели там быть. Король Майнардо сидел за столом в одном конце комнаты. По правую и левую руку от него стояли двое альгарвейских офицеров, оба они выглядели необычайно мрачно. К нему повернулись великий генерал Норамо из Куусамо, маршал Араужо из Лагоаса и маршал Ратхар из Ункерланта. Их свита столпилась позади них. Ильмаринен стоял среди последователей Нортамо, и ему пришлось подняться на цыпочки, чтобы разглядеть некоторых из них.

Наряду с солдатами трех королевств, которые проделали основную работу по разгрому Алгарве, были небольшие контингенты из Валмиеры, Елгавы и Сибиу. И в отряде Ратхара был человек в фортвежской форме. Ильмаринен посмотрел, нет ли у него на буксире янинца. Его не было.

Нортамо заговорил по-альгарвейски: “Дерлавейская война длилась слишком долго и обошлась слишком дорого. Союзные королевства подготовили документ о капитуляции, который я держу для Альгарве. Причинив столько мучений всем окружающим королевствам, потеряв в битве собственного короля, Алгарве теперь признает поражение и принимает на себя ответственность за последствия своих собственных темных деяний ”. Он подошел к Майнардо и положил перед ним документ о капитуляции.

“Могу я высказаться, прежде чем подпишу эту бумагу?” - спросил новый король Алгарве.

“Говори, что хочешь”, - ответил Нортамо. “Однако ты должен знать, что это не изменит условий, которые являются не чем иным, как твоей полной и безоговорочной капитуляцией”.

“О, да, я это знаю”, - ответил Майнардо. Мезенцио был пламенным лидером. Его младший брат только казался усталым. Кивнув, Майнардо сказал: “Я не могу не признать, что мы побеждены. Это правда. Это ясно всем. Но я говорю всем вам, что наше мужество, наша жертва, наши страдания не будут напрасными. Вы можете победить нас, но однажды мы восстанем снова ”. Он обмакнул ручку в чернила, подписал капитуляцию и вернул ее командиру куусамана.

Нортамо также подписал его. Он передал его маршалу Араужо. После того, как лагоанский лидер поставил свою подпись, он церемонно отнес его к столу, за которым сидел маршал Ратхар.

“Я благодарю тебя”, - сказал Ратхар. “От имени моего повелителя я тоже хочу сказать слово. Алгарве сделал все возможное, чтобы убить Ункерланта. Оно не сожалеет, что участвовало в этой войне. Оно сожалеет только о том, что проиграло ”. В этом, рассудил Ильмаринен, он был абсолютно прав. Ратхар продолжил: “Мы намерены заставить Алгарве долго, очень долго сожалеть”.

Он написал свое имя, затем позвал с собой фортвежского офицера, чтобы тот поставил еще одну подпись. Покончив с этим, он передал документ малым королевствам востока - не то чтобы Валмиера считала себя таковой до начала войны. Наконец, все подписали капитуляцию.

Нортамо обратился к альгарвейским офицерам: “Джентльмены, будьте так добры, сдайте свои мечи. Теперь вы военные пленники”.

Бросив на него яростные взгляды, офицеры повиновались. Король Майнардо сказал: “Что со мной?”

“На данный момент ты король той части Алгарве, которой мы решим позволить тебе править”, - ответил командующий куусаман. “С вашей стороны было бы мудро надеяться, что вы продолжите играть эту роль, даже если считаете ее менее чем возвышенной. Король Доналиту уже направил запрос о вашей экстрадиции в Елгаву”.

Ильмаринен случайно узнал, что Доналиту потребовал — громко потребовал - экстрадиции Майнардо в Елгаву. Насколько Ильмаринен мог судить, Доналиту никогда за всю свою жизнь не делал ничего настолько унизительного, как подача запроса.

Маршал Ратхар сказал: “Король Свеммель также имеет права на тебя, ты должен представлять короля Мезенцио и понести наказание за все, что Альгарве сделал с Ункерлантом”.

Теперь передо мной интересный выбор, подумал Ильмаринен. Если бы мне пришлось обратиться либо к Доналиту, либо к Свеммелю, кого бы я выбрал? Маг Куусаман покачал головой. Подобные варианты делали самоубийство совершенно привлекательным.

У Майнардо могло быть больше жалоб или протестов. Если бы он это сделал, услышав, что его искали в качестве гостя - так сказать - и Елгава, и Ункерлант, он поспешно заткнулся. Маршал Араужо из Лагоаса поднял документ о капитуляции и сказал: “Давайте все, с обеих сторон, вознесем хвалу высшим силам. Война на востоке Дерлаваи закончена”.