Киноварь

– Тебе повезло, что я заметил, как он утягивает тебя за школу. Ой, как, сестрица, повезло. Я так взбеленился, когда увидел, как он лезет к тебе целоваться! — Пьетро пнул какой-то камешек с дороги и резко топнул. Лицо его было злым и несчастным. — Я в жизни так не бесился!

Ванда испуганно отпрянула, когда Пьетро подошел ближе и схватил её пальцами за подбородок, аккуратно приподнимая и заставляя смотреть ему в глаза.

– Я не хочу, чтобы какой-то урод лез языком тебе в рот. Кроме меня.

Последние слова током пронзили девушку, и она удивлённо заморгала, видя, как лицо Пьетро заполняет предательская краска. Он смущенно отпустил её, но Ванда не дала ему отойти.

– Ты ни с кем не целовалась. Я просто не могу представить, как кто-то забирает у тебя твой первый поцелуй. Как он остаётся в твоей памяти и в твоём сердце светлым пятном, как потом спустя годы ты вспоминаешь его, как касаешься своих губ, в надежде вспомнить, каково это было… Я не могу, меня ослепляет ревность и чувство собственничества. Ты должна быть моей, как бы эгоистично это не звучало. Ты моя, — повторил Пьетро жестче, заставляя Ванду трепетать от этих слов. — Я обливаюсь потом и прихожу в ужас, когда думаю о том, кто будет твоей первой любовью, твоим первым мужчиной, отцом твоих детей, и, черт, это невыносимо больно. Словно заживо вытаскивают сердце из груди.

– Тебе уже повезло, — прошептала Ванда. — Ты уже моя первая любовь.

– Это не то…

– Если ты так не хочешь, чтобы мой первый поцелуй принадлежат кому-то ещё, то… — Ванда задохнулась от этой мысли.

Пьетро никогда ещё не целовал её в губы. Он целовал ей щёки, лоб, подбородок, нос, шею, руки, колени, бедра, лопатки, ключицы, но не губы…

– Я бы хотел, чтобы твой первый поцелуй принадлежал мне, — твёрдо произнес он. — И чтобы мой первый поцелуй принадлежал тебе. Чтобы мы были ещё целее, ещё единее, чтобы…

– … чтобы поняли друг друга и ощутили нашу связь ещё сильнее.

Пьетро кивнул, подходя ближе, опуская свою руку ей на шею, позволяя ей удобно выгнуться ему навстречу. Ванда издала смешок, прочувствовав всю важность момента, и резко притянула к себе брата, отчего тот присел на скамейку рядом с ней.

Их первый поцелуй был неуклюжим, но таким страстным, что кровь стыла в жилах, и было нечем дышать. Ванда впервые касалась губ брата и это чувство было просто непередаваемо, словно наконец-то познал все тайны вселенной, словно добрался до всех её уголков, словно увидел, как рождается мир. А как он её целовал! Нежно, будто боясь причинить боль, но при этом кусал так, что губы потом долго болью отзывались об этом. А потом они смотрели друг друга в глаза, чувствуя такой прилив сил, что никакой мороз сурового ноября и никакой Томаш Кравчик не были им страшны. Они были выше всего этого.

***

Ванда в ужасе наблюдала за тем, как пламя охватывает стены комнаты и пожирает пол, как красные жуки ползут по кровати и лезут ей на руки.

Проснулась она от дикого жара и пронзительно закричала, когда увидела, что вся комната горит. Едва выпутавшись из простыни, она бросилась вон, споткнулась и покатилась по лестнице вниз, крича, что цех горит. Альтрон схватил её за плечи, и Ванда вскрикнула: металлические пальцы холодом обожгли ей кожу.

– Там ничего нет, — тихо произнес робот, и девушка подняла глаза на свою комнату.

Ни намека на пламя, ни дыма, лишь выбитая под корень дверь. Ванда задохнулась, с трудом глотая воздух, и, спотыкаясь, вернулась к кровати. Как только Альтрон обеспокоенно сообщил ей о том, что у неё жар и ей нужно поспать, он приварил дверь обратно и ушел. Пламя тут же вернулось, Ванда вжалась в кровать и зажмурилась.

Она не слышала треска огня, не чувствовала запаха дыма, не задыхалась от вони, и когда вновь открыла глаза, поняла, что пламя было не огненно-рыжим, а красным. Алым. Таким, как молнии, которые она выпускала из пальцев. Словно она сама сотворила этот пожар. Она коснулась стены, не ощутив жара и видя, что огонь не пожирает её руку. Но она ведь видит это! И жуков она тоже видит. Неужели из-за тоски по брату, она перестала контролировать свою силу и теперь её обуревают галлюцинации?

Ванда часто задышала, покосившись на случайно выбитое в панике окно, из которого задувал ветер, и укуталась в одеяло, стараясь не думать о мерзких жуках, оккупировавших её кровать.

– Пьетро, — слабым голосом позвала она. — Вернись ко мне, прошу. Мне страшно. Мне кажется, я схожу с ума. Я не могу без тебя, Пьетро…

========== Глава 4 ==========

Я обещал тебе, что Старк сполна хлебнет за все свои грехи,

И обещал тебе, что я сотру его с лица земли.

– Есть! Открывайте шампанское! — торжественно крикнул Старк и вздохнул, когда все недоумённо на него покосились. — Я написал программу, которая активируется, когда Альтрон входит в военную базу данных США или каких-то других стран. Вообще, я даже удивлен, что программа сработала. Она писалась в жуткой спешке…

– Ближе к делу. Где Альтрон? — нетерпеливо перебил его Пьетро и, Старк метнул в него свирепый взгляд.

– Хватит! — гаркнул Капитан, заметив, что Старк и Пьетро не собираются перестать играть в игру под названием «Кто кого сожжёт взглядом раньше».

– Это подарок судьбы, что программа сработала. Или она была просто написана гением. Сам себя не похвалишь — никто не похвалит, — устало заключил он и потёр глаза, стараясь не обращать внимание на буравившего его взглядом Пьетро.

Мутант его напрягал, и находиться с ним в одном помещении Тони жутко не хотелось. И он безумно злился на Роджерса, что тот его выпустил. Радовало лишь то, что Беннер и Клинт разделяли его мнение.

– Тони…

– Вы, Капитан, нетерпеливы словно девка на танцах! Радиус нахождения Альтрона накрывает всю Восточную Европу. Каков шанс того, что он находится именно в Соковии?

Сердце Пьетро волнительно затрепетало.

***

Ванда с трудом оторвала голову от слишком горячей подушки и еле заставила себя сесть на кровати. Ей было ужасно плохо, она почти не спала, а озноб был такой сильный, что у неё зуб на зуб не попадал. Она медленно, словно во сне, опустила правую ногу на холодный, продуваемый ветром пол, и зашипела, когда стопу пронзила дрожь. Стены продолжали мерно полыхать, но Ванда уже не обращала внимание. Свет от неощутимого огня освещал комнату даже тёмной ночью.

Девушка привстала с кровати и натянула первый попавшийся в руки свитер, одновременно нашаривая ногой ботинки. Как же одновременно холодно и жарко. Голова невыносимо болела, во рту будто кошки нассали.

Ванда пригладила растрёпанные волосы, стараясь придать себе как можно более приличный вид, и вышла из комнаты. В цехе было пустынно, парочка роботов окружили Альтрона, тот высокой горой возвышался над ними. Заметив девушку, он подошел к перилам и склонил голову, изучая её. Ванда поёжилась.

– Плохо выглядишь, — заметил Альтрон.

У Ванды не было сил даже на то, чтобы кивнуть.

– Синяки под глазами с каждым днём становятся всё больше и темнее. Ты вообще спишь? А ешь? Скоро кожа до кости останутся. У тебя жар, ты вся горишь, — просканировав её тепловизором, сообщил робот.

Ванда опёрлась бедром о перила, потому что руки, спрятанные в кармане свитера доставать не хотелось, и осмотрела ангар.

– Куда-то собираешься?

– В город.

– Надолго?

– На весь вечер.