Киноварь

– Давай уже поговорим нормально, — прошипела она, и Пьетро закатил глаза.

– Ну?

– Баранки гну. Если я… ну как бы с ним… это ещё не значит, что я не хочу с тобой общаться. Я понимаю ты обиделся, — Ванда попыталась взять Пьетро за руку, но тот вырвал свою ладонь из её пальцев. — Но ты всё ещё мой брат…

– Вот именно что брат! Я должен быть рядом, когда такой чмо, как Кравчик, тебя лапает, и бить его за это. А я тупо наблюдаю за этим и дико бешусь. Злюсь не на него, а на тебя! За то, что позволяешь. Однажды я не сдержусь и убью его.

– Пьетро…

– Отстань от меня, — он ужом проскользнул перед ней, и Ванда расстроенно побрела в следующий кабинет.

***

Ванда склонила голову набок, стараясь не смотреть Томашу в глаза, и с увлечением разглядывала свои перчатки, бездумно ковыряя дырку на указательном пальце.

– Ты сегодня особенно прекрасна, — заметил Кравчик, выдыхая на морозе облачко пара.

От холода лицо его раскраснелось, уши горели, глаза блестели радостью. Ванда уже давно догадалась, что он неспроста приволок её после школы за дома. Здесь было тихо, никто не пялился и Томаш явно надеялся на их первый поцелуй.

Он положил свои руки ей на талию, и Ванда испуганно вскинула голову. Кравчик её не обижал, для Ванды сюрпризом стало то, что он выполнял любой её каприз, но девушке в общем-то на него было плевать. Она не собиралась подминать его под себя, крутить им как ей вздумается и издеваться над ним. Он был ей безразличен. И целоваться с ним у Ванды не было никакого желания.

– Я не хочу, — призналась она, кладя ему руки на грудь.

Томаш удивленно заморгал и вздохнул.

– Не нравлюсь, — заключил он.

Ванда кивнула.

– Ты сама согласилась.

– Я знаю. Но пока слишком мало времени прошло, чтобы я… ну, ты в общем понял.

– Пятый день встречаемся, — напомнил он ей.

– Знаю.

Томаш пожевал губу. Лицо его вдруг стало серьёзным, внезапно он схватил Ванду за запястье и больно сжал. Девушка охнула от неожиданности. Кравчик подошёл ближе и их глаза встретились. Она видела его решительность и вдруг ощутила себя маленькой ***дцатилетней девочкой, которую чуть не трахнул какой-то байкер за гаражами. Их носы столкнулись и Томаш опустил взгляд на её дёргающиеся в страхе губы.

– Не хочу, — повторила Ванда, пытаясь отцепить от себя Кравчика.

– Эй!

Ванда мало что успела понять тогда. Удары Пьетро были обрывистыми, он швырял Томаша в снег и лупил со всей дури так, что, казалось, трещал даже воздух. И хоть девушка прекрасно помнила тот день, когда Пьетро в порыве гнева избил дальнобойщика, она никогда бы не подумала, что Пьетро может повторить свой подвиг. Кравчик лишь слабо сопротивлялся, ползая по асфальту, слепо вскидывая кулаки и получая болезненные удары в ребра.

– Пьетро, хватит, остановись. Ещё покалечишь его! — опомнилась Ванда, подскакивая к брату и хватая его за плечи.

Брат резко выдохнул, стирая с лица грязь, у него было такое выражение, словно он раз сто наступил на чьё-то дерьмо. Такую ненависть Ванде ещё не приходилось видеть во взгляде Пьетро.

– Ещё раз к ней подойдешь — я тебе шею сломаю, — пообещал брат и сплюнул. — Понял?

– Ну, мы это ещё посмотрим, — Томаш отполз на безопасное расстояние, он плохо видел: из разбитого лба кровь стекала прямо на глаза.

– Пойдём, — Ванда ухватила Пьетро за рукав и потащила за угол. — Ну же!

– Сама приползёшь, — крикнул ей след Кравчик, и девушка с великим трудом удалось удержать брата на месте.

Когда они отошли на безопасное расстояние, Пьетро наконец выпутался из крепкой сестринской хватки. Они свернули в сторону центра и молча шли, угнетенно рассматривая валящий хлопьями снег. Пьетро выхватил школьную сумку Ванды из её рук и закинул себе на плечо.

– Чтоб я ещё раз тебя рядом с ним увидел…

Девушка вздохнула. Милый братец, ты не понимаешь, что всё испортил. Теперь тебя Томаш просто со свету сживёт.

– С какого перепуга ты вообще обратила на него внимание? Какого, мля, Ванда?! — Пьетро остановился и посмотрел на сестру тяжёлым взглядом. Девушка потупила взор, почувствовав себя неуютно. — Меня позлить решила, отомстить? Ну что ж, поздравляю, у тебя это хорошо получилось. Да, ты прекрасный манипулятор.

Пьетро двинулся дальше так быстро, что Ванде пришлось за ним бежать.

– Нет, я не хотела над тобой издеваться.

– Да? А что за хрень тогда была всю эту неделю?

Девушка вздохнула, понимая, что Томаш такой подлянки ей уже не простит и больше нет смысла скрывать всё от брата. Тем более за эти дни Кравчик так ей надоел, что лучше было повеситься, чем общаться с ним дальше.

– Он тебя бил.

Пьетро заскрежетал зубами. Снег на его чёрных как смоль волосах напоминал серебро.

– Мне больно было наблюдать за тем, как тебя постоянно избивают и задирают на заднем дворе. Мне не хотелось больше видеть твои синяки.

Пьетро внезапно остановился, и Ванда уткнулась носом ему в спину.

– И ты решила продать себя? — ядовито поинтересовался он, и девушка похолодела, виновато опустив руки.

– Не совсем, хотя в общем-то смысл ясен. Я ему нравилась, и он согласился к тебе больше не приставать, если я…

– Ой, дура!

– Что сразу дура, а? — обиделась Ванда, смешно выпятив нижнюю губу.

– Дура потому что, — буркнул брат. — И как такая идиотская идея пришла тебе в голову?

– Я хотела помочь, — голос дрожал, и Ванда сама не заметила, как вдруг перешла на визг и заплакала. Пьетро растерялся.

– Это мужские разборки, тебе не надо было вообще вмешиваться. Я понимаю, ты хотела, как лучше, считая, что таким образом ты мне помогаешь. Но, во-первых, ты меня жутко разозлила. А во-вторых, Кравчик теперь будет думать, что я прячусь за женской юбкой!

– Прости меня, пожалуйста…

– Чёрт! Я-то думал, что любовь зла — полюбишь и козла. Думал, что ты вообще свихнулась, раз тебе вдруг стал так нравится Кравчик, а ты вот как, оказывается…

Ванда отвернулась, едва сдерживая рвущиеся из горла рыдания, чтобы проходящие мимо люди не смотрели на неё так осуждающе. Ишь, ревёт тут.