Код Марвел: Сын Криптона

Веруса на миг будто застыла, размышляя над моим предложением, и в её глазах промелькнуло что-то похожее на веселье, словно это всё —игра, в которой она давно прописала правила. Наконец, она скользнула взглядом по мне и ответила:

— Связаться могу. Джек почему-то любит поддерживать со мной связь, дразнить, провоцировать. Но что мне за радость играть по твоим правилам? — Она прищурилась. — Я спрашиваю себя: зачем мне это?

Я ухмыльнулся, показывая абсолютное спокойствие:

— А ты ему просто передай, что у тебя в гостях его обожаемая дочь, — я позволил себе ледяную, насмешливую улыбку. — И что она безумно скучает по своему папочке и мечтает увидеть его хотя бы одним глазком.

За моей спиной я услышал, как Диана вздрогнула, а в её голосе прорвалась паника:

— Брюс, что ты делаешь? Зачем говорить всё это? Это же ловушка! Мы так не договаривались! Ты обещал помочь мне! А не сдать моего отца этим.

Я обернулся к ней, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно:

— Диана, не забывай, что я охотник. Мы защищаем людей в первую очередь. И ты сама призналась, что застала отца за тем, как он закусывал каким-то бедолагой, которому перегрыз глотку. Я пока не понимаю, остался ли он в здравом уме или превратился в обезумевшего монстра, движимого яростью и голодом.

— Брюс, ты не посмеешь! Мы же друзья! Я доверилась тебе! — в отчаянии вскрикнула Диана, и я заметил, как её глаза начали блестеть от слёз, а в голосе прорезались хриплые, почти звериные нотки.

Я покачал головой, безжалостно отрезая:

— Не делай глупостей. Ты знаешь, на что я способен, и у тебя нету шансов. Не стоит усложнять ситуацию. Мне нужен твой отец. Срочно. Я не могу искивать его по всему свету, поэтому лучше использовать тот единственный способ, который сработает наверняка: ты — стимул, ради которого он рискнёт всем, даже в полубезумном состоянии. Так что не мешай мне, просто помолчи.

Мой голос сорвался на раздражение. Диана, словно услышав это, открыла рот, чтобы сказать ещё что-то, но лишь выдохнула и замолчала, опустив голову.

Веруса, наблюдавшая за нашей перепалкой с явно приподнятым настроением, невесомо усмехнулась:

— Узнаю школу Уистлера. Принцип «цель оправдывает средства» — это очень по-нашему. Ты мне нравишься, парень. Не хочешь вступить в Кабалу? У нас как раз не хватает тех, кто готов переступать через любые границы ради результата.

Я перевёл на неё взгляд:

— Нет уж, благодарю. Обойдусь. Мне вполне достаточно и единожды с вами поработать. — Я сощурился. — Лучше скажи, когда сможешь связаться с Джеком?

Женщина сделала вид, будто оценивает меня с головы до ног по-новому, и улыбнулась кончиками губ — улыбкой, лишённой каких-либо тёплых чувств:

— Да хоть сейчас. Мне это тоже выгодно, мальчик.

Веруса потянулась к старинному телефону, стоявшему на столе. Это была массивная модель с круговым циферблатом и тяжёлой трубкой, украшенной латунными вставками, — редкий антиквариат, выглядевший так, будто пережил не одно поколение владельцев. Она сняла трубку со спокойной элегантностью, словно делала это на светском приёме, и начала набирать номер, не спеша, смакуя каждую цифру, точно щёлканье диска служило ритмом для красивой мелодии.

— Знаешь, Брюс, — проговорила она безмятежно, не отрывая взгляда от телефона, — мне доставляет особое удовольствие подобный расклад: ты буквально подносишь моего врага ко мне на блюдечке. Приятно, когда кто-то облегчает тебе задачу.

Последовали гудки — один, второй, третий. Наконец в трубке послышалось тяжёлое дыхание, а затем хриплый, уставший голос, в котором явственно звучала звериная нотка.

— Алло…

— Джек, — мягко выдохнула Веруса, и в её голосе прозвучало что-то обволакивающее, почти гипнотическое, — какая удача, что ты на связи. Я тут как раз о тебе думала. Как продвигаются твои попытки контролировать ситуацию?

На том конце — молчание, лишь неровное тяжёлое дыхание, словно человек пытается справиться с эмоциями.

— Что тебе нужно, Веруса? — наконец ответил Джек, в его голосе сквозила тревожная злость. Видимо, тембр Верусы насторожил его.

— Тебя, — ответила она глухо и почти нежно. Затем коротко рассмеялась — низко, безрадостно. — Утром, с первыми лучами солнца, жду тебя у себя в гостях, в «Капкане». Одного. Без твоих «лесных друзей». И давай без твоих дешёвых трюков. Просто ты и я.

— Почему, я должен идти в ловушку, ведьма?

Веруса сделала вид, что улыбается, хотя в её голосе холод сгущался всё сильнее:

— Разве я обязана все объяснять? Ну тогда думаю, тебе будет интересно узнать, что твоя прелестная дочь решила провести ночь под моей крышей. Хорошая девочка, милая, спокойная — прямо как ты в молодости, когда ещё не умел пользоваться своими клыками. Представляешь, она осталась у меня переночевать, а я так обрадовалась этому. У нас с ней так много общего — в том числе семейные тайны, кровавые воспоминания. Возможно, стоит даже устроить скромный домашний вечер. Она прекрасна, Джек. Похожая на тебя, будто зеркальное отражение.

На другом конце трубки я услышал, как дыхание Джека срывается на угрожающее рычание:

— Ты врёшь.

— Ну, конечно, я вру, — насмешливо протянула Веруса. — Я же охотница. Ложь — одно из моих любимых орудий, и я не стесняюсь пускать её в дело. Но в этот раз, увы, всё правда. Она здесь, в чёрном платье, стоит рядом. Та же бешеная злость в глазах, тот же стержень. Природное упорство, унаследованное от тебя. Любуюсь, не могу не восхищаться.

— Если ты хоть пальцем... — начал было Джек, но Веруса перебила его безжалостным, почти механическим тоном:

— Тихо. Не говори банальностей. Я не собираюсь её убивать… пока. Я же дама слова. Придёшь — она будет цела и невредима. Возможно, слегка запугана, но это ерунда. Не появишься — ну, посмотрим, как долго ты сможешь оставаться «отцом» без дочери. Завтра на рассвете, Джек. Не задерживайся. Ты же знаешь, как я ненавижу, когда меня заставляют ждать… могу и потерять интерес к невинной жертве.

На миг в трубке воцарилась тишина. А затем сквозь динамик прорвался глухой рык, почти вой, полный сдерживаемой ярости:

— Я буду там. Но если с ней случится хоть что-то… ты будешь умирать, Веруса. Медленно, мучительно. Я заставлю тебя умолять о смерти, и она не придёт, пока я не решу, что с тебя хватит.

Женщина прижимала трубку к уху ещё несколько секунд, словно впитывая эти слова, а затем еле слышно выдохнула:

— До встречи.

И, не дожидаясь ответа, мягким движением положила трубку на рычаг.

Она повернулась ко мне, и я заметил, как её глаза, прежде неподвижные, теперь сверкнули чуть более живым огнём. Только этот огонь не приносил облегчения — напротив, в нём читалось то самое безумное сияние, которое делает человека по-настоящему непредсказуемым.