Код Марвел: Сын Криптона

— Он придёт, — сказала она тихо, и в голосе послышалась уверенность, переходящая в угрозу. — Глупец. Вечно воображает, что способен контролировать то, что лежит далеко за гранью его возможностей.

Я промолчал, стараясь не выдать нарастающей неуверенности. За моей спиной Диана почти беззвучно вздохнула, будто борясь с эмоциями, а затем её дыхание стало размеренным и тяжёлым.

Веруса скользнула взглядом по девушке, как учёный, смотрящий на неполноценный экспериментальный образец.

— Девочка не понимает, что её отец — не герой, а всего лишь дикий волк, ведомый собственными инстинктами. И мне любопытно посмотреть, насколько хватит его «отцовской любви», когда начнётся истинное представление.

Я почувствовал, как внутри у меня шевельнулось тонкое подозрение: верен ли был мой план? Правильно ли я поступил, втягивая всех в эту игру?

Молча подняв на неё взгляд. Веруса, словно уловив мои сомнения, чуть наклонилась вперёд и повела пальцем по краю стола. В этом плавном жесте сквозило мечтательное нетерпение. Казалось, она предвкушает нечто замысловатое и роскошное — как гурман, ожидающий изысканное блюдо.

— Знаете… — произнесла она, прищурившись. Голос звучал чуть громче шёпота. — Вам придётся остаться у меня до рассвета. Всего на несколько часов. А там… будет видно. Может, и выпущу.

На миг она остановилась, словно смакуя свою мысль, а потом переключила взгляд на Диану, а за тем снова на меня.

— Это не обсуждается, — добавила она уже ледяным тоном и, почти не меняясь в лице, нажала крошечную кнопку сбоку от стола.

Раздался негромкий щелчок, а спустя секунду в кабинет вошли двое вооружённых мужчин. В их руках были укороченные автоматы, которые они не держали стволами вниз, они не скрывали очевидную угрозу в наш адрес.

— Правда, что ли? — я изогнул бровь, криво ухмыляясь. — Теперь мы в плену?

— Нисколько, — Веруса даже не вздрогнула. — Просто меры предосторожности. Не хотелось бы, чтобы вы натворили глупостей. — Она бросила на нас быстрый взгляд, в котором таился явный упрёк и при этом издёвка, будто разговаривала с подростками. — Поймите, дети, это всего лишь временная формальность.

Голос её звучал густо и плавно, как дорогой шёлк, но от этого не терял своей холодной жёсткости. Я без лишних возражений поднялся из-за стола. Диана молча двинулась следом, но по её походке и по напряжённо сжатым губам я понял, что она находится на грани эмоционального срыва. Вся эта история казалась ей, должно быть, страшным сном.

Нас повели по длинному коридору, чьи стены, выкрашенные в угольно-серый, были украшены старинными гербами и гравюрами — отсылками к прошлым победам этого ордена охотников. Длинные тени дрожали под редкими настенными лампами, а наши шаги гулко откликались во мраке. Впереди нас уверенно шёл один из охотников, второй, не отставая, замыкал шествие.

Наконец, нас привели в просторную комнату, где царили аскетичность и холодный уют. Стены из грубого камня выкрашены в выцветший серо-зелёный, под потолком незаметная лампа под матовым плафоном. В углу — простая, но аккуратно застеленная кровать, у окна — кресло с высокими подлокотниками и рядом маленький круглый столик. Ничего лишнего — всё функционально. Прямо, как и сама хозяйка этого места.

Главное, что бросалось в глаза, — массивные решётки на окнах. Они были явно установлены не только для эстетики. Я окинул их насмешливым взглядом, чувствуя внутри себя странную смесь веселья и досады.

Без лишних слов двое охотников вышли из комнаты. Дверь щёлкнула, запираясь на что-то металлическое, а мы с Дианой остались одни. Долгую минуту её молчание резало слух больше, чем любой крик. Она стояла с отрешённым видом, словно находилась глубоко в собственных мыслях.

Я подошёл к окну, сел в кресло и, откинувшись, с интересом посмотрел сквозь металлические прутья на пустую улицу. Там царил полумрак, редкие фонари лениво освещали тротуары. Казалось, город спит, глубоко и без сновидений, не ведая, что здесь, наверху, затевается настоящая драма.

«Решётки? Забавно, — подумал я про себя. — Они искренне верят, что поймали меня в клетку. Но, если я захочу, уйду в любое мгновение. Смешные люди…»

Эта мысль не только веселила, но и дарила странное удовлетворение. Как хищнику, запертому в вольере вместе с неосторожными сотрудниками зоопарка.

Я бросил взгляд на Диану:

— Присядь, успокойся. — Я старался говорить тихо, почти мягко. — Всё под контролем, не волнуйся.

Но девушка не ответила. Она словно не слышала моих слов или не желала слышать. Сделав пару неуверенных шагов, она опустилась вдоль стены, обхватила свои колени и спрятала в них лицо. Плечи её мелко дрожали.

— Ты… ты предатель, — срываясь, прошептала она сквозь тяжёлое дыхание. — Ненавижу тебя. Я думала… надеялась… — Она всхлипнула, потерянная и одинокая. — Я доверилась… а ты просто… использовал меня.

В её тихих словах не было яростного укора, а звучала только боль и разочарование. Сдавленная обида, от которой сжималось мое сердце.

Я закрыл глаза и вздохнул. Глухое, зудящее чувство вины на мгновение напомнило о себе. Но я отодвинул его прочь: сейчас не время. Возможно, позже мы сможем поговорить, я всё объясню. А сейчас, пусть она выплачется. Пусть немного пройдёт её отчаяние.

А сейчас… сейчас я продолжу игру.

Глава 23

Я продолжал смотреть в окно, наблюдая, как застывший в полутьме горизонт постепенно окрашивается в розоватые тона. Небо словно потянулось за первыми лучами солнца, расплескав нежные оттенки по облакам. Я на мгновение залюбовался этой красотой, пытаясь отвлечься от тяжёлых мыслей и эмоций, которые бурлили во мне. Но внутри всё равно шевелилась тревога.

“Вот и солнышко,” — подумал я с лёгкой горечью. “Час пробил, и скоро эта небольшая история увидит свой финал. В ближайшее время Джек должен явиться… Прийти сюда, в ловушку, которую я сам спланировал. Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь окажусь в роли злодея из дешёвого боевика?”

Я усмехнулся, но смех вышел скорее нервным, чем весёлым. С каждым мгновением росло осознание, что, возможно, я перемудрил со всеми этими планами. Можно было завершить дело иначе и гораздо быстрее, не заставляя близких людей страдать. Моя подруга, например, сидела у стены, всхлипывая, но упрямо не произносила ни слова — видимо, серьёзно разочарована мной. Глядеть на это было тяжело.

“Ну ладно, что сделано — то сделано,” — с неохотой заключил я про себя. “Скоро всё постараюсь исправить…”

Стараясь отогнать тяжёлые мысли, я сосредоточился и активировал свой суперслух, намеренно удерживая его в границах клуба. В голове появился целый мир звуков и шорохов, которые соединились в чёткую трёхмерную модель всего здания. Я различал каждый коридор, каждую лестницу, слышал едва уловимые дыхания и шёпот людей, проверяющих помещения. Сосредоточившись на этом своеобразном «эхо» реальности, я насчитал больше тридцати вооружённых охотников.

Клуб уже опустел от обычных посетителей: никого из тех, кто обычно здесь веселился, не осталось. В танцевальном зале они устроили засаду и теперь терпеливо ждали, когда же появится их «добыча». А в центре, там, где обычно крутились танцоры, стоял вынесенный стол, рядом с которым было выставлено три стула. На одном из них восседала Веруса. По тому, с каким холодным величием она расположилась в самом центре пустого зала, было понятно, что ей нравятся показные, пафосные жесты.