Когда пойдёт снег

Глядя на мой вопросительный взгляд, магистр хмыкнул:

— А ты что хотела? Не все обладают магией и приходится использовать артефакты. Вот я, например, маг — воздушник. Могу устроить ураган или наоборот успокоить. Но во врачевании полный ноль. Для таких как я и создают артефакты.

Любезность и словоохотливость магистра меня напрягла. Он всегда был строгим, а сегодня улыбается, болтает.

— Где я? Это тюрьма? — наконец, решилась я спросить, когда Олев замолчал и убрал кристалл.

— С чего это вдруг? Ты совершила преступление? — прищурился мужчина.

В памяти промелькнули все эпизоды моих нарушений: разговор с мальчишкой, побег, похищение.

— Я же данница, — пришёл в голову спасительный аргумент. — Это не пансион, а куда ещё могут поместить такую как я?

Мужчина поднялся и, подойдя к тумбочке с лекарствами, начал что-то замешивать в стакане.

— Во дворец, например.

— Дворцовая тюрьма, — ахнула я. Мэрис же рассказывала, что сильных забирают в королевские застенки.

Магистр развернулся и глядя в моё расстроенное лицо проговорил:

— Ну почему снова тюрьма? Обычное служебное крыло дворца. Здесь живёт прислуга и младший обслуживающий персонал. Пока ты останешься тут.

— А потом? — прошептала я.

— А потом видно будет.

Магистр сунул мне стакан с лекарством и коротким — пей! Велел всё выпить.

Сладковато-горькая жидкость полилась по горлу согревая и успокаивая. А мужчина терпеливо ждал, когда я допью содержимое.

— Теперь отдыхать. Всё остальное завтра.

— Последний вопрос, — умоляюще я посмотрела на мужчину. — Как я тут оказалась?

Магистр уже подошёл к двери, но остановившись ответил:

— Тебя нашёл на дороге какой-то капитан.

Неужели Тар? Нет, такого не может быть.

Успокоительное лекарство начало набирать силу, глаза сами собой закрылись, а я только успела натянуть одеяло повыше, когда сон одолел меня.

Открыла глаза я только утром. Первые солнечные лучи едва осветили небо. Маленькое мутное окошко почти не пропускало свет. На улице тишина. В очаге уже погас огонь, но в комнате было ещё тепло.

Поднявшись с кровати, я прошлась по комнате. Вместо шкафа в углу стоял большой сундук. Наверное, в таких прислуга хранит свои вещи. Заглянув внутрь, я испытала разочарование, сундук был пуст.

Подошла к окошку, но ничего кроме внутреннего двора из него видно не было. Мимо прошли пара солдат — стражников. Вдалеке, у сараев, пробежала женщина с вёдрами.

Вернувшись к кровати и налив воды в стакан, я села и выпила его залпом.

Спать больше не хотелось.

Тревожные мысли начали лезть в голову. Где сейчас девочки? Нашли их или они уже далеко? Что с ними сделали, после того, как Мэрис выкинула меня? Я даже не подумала спросить об этом магистра. Угрызения совести прервал короткий стук в дверь.

Это магистр, должно быть.

Открыв дверь, я замерла от неожиданности, это был не магистр. На меня смотрела красивая девушка в тёмно-синем платье и белом переднике. Воротник и манжеты платья были украшены белоснежным кружевом, это натолкнуло меня на мысль, что девушка работает горничной.

— Привет! — дружелюбно улыбнулась она. — Можно мне войти?

Я, растерявшись окончательно, промямлила:

— Конечно, конечно, проходи.

— Меня Бэла зовут, — представилась девушка.

— А я Лина, — вот я и привыкла к этому имени.

Девушка опустила на кровать стопку одежды.

— Вот, тебе принесла. Магистр Олев передал. Ты одевайся и пойдем завтракать на кухню.

— А сам магистр где? Ты, случайно, не знаешь, когда я смогу с ним встретиться?

Девушка пожала плечами.

— Сейчас он не во дворце, но скоро приедет за тобой. Так, он говорил, кажется. Но не раньше обеда наверняка.

Бэла улыбнулась и прошептала:

— Все магистры ужасные лежебоки. Сначала по ночам с книжками сидят, а потом утром встать не могут.

Её веселость заражала, я и сама не заметила, как начала улыбаться.

— Ну, ты не копайся, а то всё вкусное съедят без нас.

Сказав это, Бэла вышла из комнаты, а я начала одеваться. Нижнее белье несказанно порадовало, в отличии от того, что носили в пансионе, ткань была мягкая и белейшая.

Вместо гамаш и тёплых носков, здесь лежали тонкие чулки. Значит, во дворце тепло и на улицу меня не погонят.

Верхнее платье голубого цвета с серебристой вышивкой по подолу, длинными рукавами и в-образным вырезом горловины, мне понравилось особенно. Только вырез был настолько низкий, что ошейник было видно во всех мелочах.

На ощупь я нашла и вытащила камень. Синий. Пора менять. Но это сделаю не я и не сейчас. Вернув камень на место, начала сомневаться, стоит ли вообще выходить на люди в таком виде.

Постучавшись, в комнату вошла Бэла.

— Вот, совсем забыла, — она передала мне голубые туфельки на маленьком каблучке. Они были сделаны из плотной ткани и украшены цветочками из атласа.

— Ого, — выдохнула я. — Вот это красота.

Туфельки оказались в пору и совсем не ощущались на ноге.

— Это сказка какая-то, — улыбалась я, прохаживаясь по комнате.

Довольная Бэла, наблюдая за мной, тоже улыбалась.

— Знаешь, — замялась я. — Может есть какой-нибудь шарфик ещё?

— Зачем? — удивлённо посмотрела на меня девушка.

— Надо спрятать это, — скривившись показала я на ошейник.

— Зачем? — опять спросила она. — Красивое ожерелье.

Я глубоко вздохнула.

— Это не ожерелье, это ошейник.

— Да нет же, — упорствовала девушка. — Это очень красивое ожерелье. Но, если хочешь, я пойду, поищу, чем его можно прикрыть.

— Огромное тебе спасибо, — с облегчением выдохнула я. А Бэла уже выходила из комнаты.

Через пару минут она вернулась с лёгким белым газовым шарфиком в руках.

— Вот, — сказала она. — Но я всё равно не понимаю, зачем прятать такую красоту.

Я намотала шарфик вокруг обруча, и Бэла повела меня в кухню.

— А ты не знаешь, как давно я здесь? — закрывая дверь комнаты, спросила я.

— Так вчера утром привезли.

— Привезли только меня или ещё кого-нибудь?

— Тебя одну, — подозрительно проговорила девушка. — А что, был кто-то ещё?