Королевство пепла

Не тогда, когда они должны были как можно быстрее отправиться в путь, и это предложение, которое она сделала ему, было доказательством того, что она все еще хотела, что между ними, клятвы, которые они дали…

— Я предполагаю, что яркий изумруд для меня, — сказала Рован с полуулыбкой.

Она рассмеялась. Мягкий, шепчущий звук был так же драгоценен, как кольца, которые она нашла для них в этом кладе.

Она взяла его за руку, и он попытался не вздрогнуть от облегчения, постарался не упасть на колени, когда она скользнула рубиновым кольцом на его палец. Он идеально подошел, кольцо, несомненно, было сделано для короля, лежащего в этом кургане.

Неожиданно Рован схватил ее за руку и одел изумрудное кольцо.

— Что бы не произошло, до самого конца, — прошептал он.

В его глазах было серебро.

— Что бы не произошло, до самого конца.

Напоминание — и обет, более священный, чем свадебные клятвы, которые они дали на том корабле.

Пройти этот путь вместе, назад из темноты железного гроба. Чтобы встретить то, что ждало их в Террасене, проклятие, древние обещания богам.

Он провел большим пальцем по ее руке.

— Я снова сделаю татуировку. — она сглотнула, но кивнула. — И, — добавил он, — я хотел бы добавить еще одну. Мне и тебе.

Ее брови поднялись, но он сжал ее руку. «Тебе придется подождать и посмотреть, принцесса».

Еще один намек на улыбку. На этот раз она не отказалась от молчаливой беседы. Как обычно.

Он открыл рот, чтобы получить ответ на вопрос, который он до смерти хотел задать. «Можно я тебя поцелую?» Но она убрала свою руку.

Любуясь, что обручальное кольцо сверкало на ее пальце, ее губы сжались, когда она повернула ладонь.

— Мне нужно немного времени.

Ни одной мозоли не было на ее руках.

Аэлина нахмурилась на слишком тонкое тело.

— И снова нарастить мышцы. — легкая дрожь была в ее словах, но она сжала руки в кулаки по бокам и ухмыльнулась на ее одежду — одеяние в Страже Тумана. — Это будет так же, как в старые времена.

Пыталась. Она вспоминала былую развязность и пыталась быть такой. И он тоже. Пока ей не понадобиться больше.

Рован криво усмехнулся.

— Как и в старые времена, — сказал он, следуя за ней из кургана и вернувшись к реке и лодке, — но с гораздо меньшим количеством сна.

Он мог бы поклясться, что в проходе подскочила температура. Но Аэлина продолжала идти.

Потом. Этот разговор, это незавершенное дело между ними, потом они вернутся к нему.

Глава 38

Казалось, королеве и ее супругу нужно было уединение. Элида больше удивилась, увидев Фенриса в его прекрасной мужской форме, чем тому золоту, которое он и Гавриэль носили, почти выплескивая свои карманы.

Лоркан тихо рассмеялся, собрав сокровища в свои сумки. Больше, чем некоторые могли мечтать.

— По крайней мере, она думает на шаг вперед.

Фенрис успокоился, когда он присел на корточки перед своей сумкой, золото в руках мерцало, как его волосы. В его темных глазах ничего не было теплого.

— Мы в этом положении только из-за тебя.

Элида напряглась, когда Лоркан встал. Гавриэль прекратил упаковывать, и его рука переместилась к кинжалу.

Но темноволосый воин склонил голову.

— Скажи мне это позже, — сказал он, не взглянув на Элиду.

Фенрис обнажил зубы.

— Когда мы выйдем из этого, — прошипел он, — ты и я все уладим.

Улыбка Лоркана была жестокой чертой на лице.

— Это будет удовольствием.

Элида знала, что он это имел в виду. Он был бы рад взять на себя все, что Фенрис бросил на него, чтобы участвовать в этом разрушительном, кровавом конфликте.

Гавриэль вздохнул, его золотые глаза встретились с Элидой. Ничего нельзя было сказать или сделать, чтобы переубедить их.

И все же Элида задумалась, предполагая, что можно сделать, чтобы они не сражались друг с другом, чтобы месть не свершилась, когда Аэлина и Рован вышли из коридора.

Златинец висел на поясе королевы, несомненно возвращенный принцем. Его сверкающий рубин выглядел как аметист в синем свете фонаря, сверкающий с каждым шагом Аэлины.

Они едва забрались в лодку, когда шипение вырвалось из прохода, в котором они были.

Напрягшись, Рован и Гавриэль быстро оттащили лодку с берега. Существа, везшие ее, пришли в движение, потянув их дальше в реку.

Лезвия мерцали, все бессмертные воины были смертельно напряжены.

Однако Аэлина не достала Златинец. Не подняла горящую руку. Она просто замешкалась рядом с Элидой, ее лицо было словно камень.

Шипение стало громче. Теневые, когтистые руки, выступали из прохода, где на них попадал свет.

— Они злятся из-за сокровищ, — пробормотал Фенрис.

— Они могут встать в очередь, — сказала Аэлина, и Элида могла поклясться, что золото в глазах королевы засветилось. Вспышка глубоко скрытого света, затем ничего.

В пещерах пронесся ледяной ветер. Шипение остановилось.

Содрогнувшись, Элида пробормотала:

— Я не думаю, что вернусь на эти земли.

Фенрис усмехнулся, чувственный смех, который не коснулся его глаз.

— Я согласен с тобой, леди.

…

Они плыли в темноту еще один день, затем два. Тем не менее море не появлялось.

Аэлина спала без сновидений, тяжелой дремотой, когда крепкая рука сжала ее плечо.