Королевство пепла

— Смотри, — прошептал Рован, его дыхание коснулось ее уха.

Она открыла глаза на бледный свет.

Не океан, поняла она, когда села, других тоже разбудили слова Рована.

Наверху, прилегая к пещерному потолку, словно они были звездами в скалах, сияли синие огни.

Светлячки, как фонари. Тысячи, находящие бесконечное отражение в черной воде. Звезды выше и ниже.

Краем глаза Аэлина увидела Элиду, прижавшую руку к груди.

Море звезд — вот чем стала пещера.

Красота. В этом мире была красота. Звезды все еще светились, все еще горели, даже погребенные под землей.

Аэлина вдохнула прохладный пещерный воздух, напитанный синий светом. Пусть он течет через нее.

Сотрясти звезды. Она обещала это сделать. Сделала так много, но осталось еще больше. Им нужно было спешить. Сколько пострадало от когтей Мората?

Красота осталась — и она будет бороться за нее.

«Нужно сражаться».

Это была постоянная песня в ее крови, ее костях. Рядом с силой, которую она глубоко затолкнула и успокаивала с каждым вздохом. Последний бой.

Она убежала, чтобы она могла это сделать. Думая обо всех тех, кто все еще бросает вызов Морату, бросает вызов Маэве, пока она тренировалась. Она не колебалась. Не осмеливалась сделать паузу.

Она подсчитала бы это время. По возможности.

Изумруд на ее обручальном кольце сверкнул своим огнем.

Это был эгоизм — связать себя с мэйтом, когда ее кровь предназначена для пожертвования. И все же она вышла из лодки, чтобы найти их. Кольца. Набег на уловку был запоздалым. Но если у нее не было шрамов, напоминаний о том, где она была, кем она была и что она обещала, ей понадобится этот клочок доказательства.

Аэлина могла поклясться, что живые звезды над ее головой пели, небесный хор, который плыл по пещерам.

Звездная песня вела их вдоль реки, плывя рядом с ними последние мили до моря.

Глава 39

Вражеская армия прибыла не через три, не через четыре, а через пять дней.

Благословение и проклятье, решила Несрин. Благословение, что было время на подготовку, чтобы ракины унесли некоторых из самых незащищенных людей Аньеля в лагерь, покрытый снегом по ту сторону Белоклычьих Гор.

И проклятие для страха, который терзал замок, теперь изобилующий теми, кто не мог или был не способен совершить путешествие. Поднявшись на четвертый день, они увидели черные линии, идущие к ним через территорию Задубелого леса, которую они разрушили.

К рассвету на пятый день они были около окраины озера, равнины.

Несрин сидела на вершине Салхи на одном из шпилей замка, Борте на Аркасе — рядом с ней.

— Для армии демонов они идут медленнее, чем моя собственная мать.

Несрин фыркнула.

— У армий есть припасы, и придётся пересечь реку и упавший лес.

Борте принюхалась.

— Похоже на чертовски большое количество неприятностей для такого маленького города.

Действительно, наездники ракинов не были впечатлены Аньелем, конечно, не после лагеря в Антике, до того, как они пришли сюда.

— Сохранив этот город, взяв Феррианскую Впадину к северу от него, мы сможем проложить путь к северу. Может быть это и уродливое место, но жизненно важное.

— О, земли прекрасны, — сказала Борте, глядя в сторону озера, сверкающего под зимним светом, от близлежащих горячих источников, плывущих по его поверхности. — Но здания… — она скорчила гримасу.

Несрин усмехнулась.

— Возможно ты права.

Несколько мгновений они наблюдали, как армия ползла все ближе. Теперь люди бежали на улицы, торопясь к стенам с бойницами.

— Я удивлена, что Сартак позволит будущей императрице лететь против них, — лукаво сказала Борте. В эти недели девушка неустанно дразнила ее.

Несрин нахмурилась.

— Где Йеран?

Борте высунула язык, несмотря на то, что армия медленно приближалась к ним.

— Горит в аду, как я полагаю.

Даже вдали от своих соответствующих титулов и давнего соперничества обрученная пара не согревала друг друга. Или, возможно, это была часть игры, в которую они играли, играли уже много лет. Чтобы симулировать отвращение, когда становилось ясно, что они убьют любого, кто представляет угрозу для них.

Несрин подняла брови, и Борте скрестил руки на груди.

— Он ведет последних двух целителей в крепость. — действительно, почти черный ракин появился над равниной.

— Нет желания наконец-то жениться перед битвой?

Борте отшатнулась.

— Почему?

Несрин ухмыльнулась.

— Потому что у тебя будет брачная ночь?

Борте рассмеялась.

— Кто сказал, что у меня ее не было?

Несрин застыла.

Но Борте только наклонила голову, щелкнула языком Аркасу, и всадник и ракин воспарили в ясное небо.

Несрин смотрела на Борте, пока та не добралась до равнины, пролетая мимо Йерана, ее рука показа дерзкий жест, который, возможно, интерпретировался как гигантский, вульгарный жест воину.

Темный ракин Йерана вскрикнул от возмущения, и Несрин улыбнулась, зная, что Йеран, вероятно, делает то же самое, даже с двумя целителями, едущими с ним.

Но улыбка Несрин оказалась недолгой, когда она снова увидела марширующую армию, все ближе и ближе с каждой минутой. Непрерывная, неутомимая масса стали и смерти.