Королевы и монстры. Шах

Разминая мою шею, Деклан издает низкий одобрительный звук.

– Мне эта тоже нравится. Раздевайся.

Он делает шаг назад, складывает руки на груди и с жаром смотрит на меня.

И ждет.

Охереть, а этот мужчина умеет достойно встретить девушку дома.

Скидываю пальто, и оно падает на пол. Дрожащими руками расстегиваю блузку. Она шелковая, белая, с длинными рукавами – одна их тех, которые я взяла с собой в Нью-Йорк, когда собиралась ехать к Нат; кажется, это было миллион лет назад. Вся моя одежда осталась лежать в багажнике «Бентли», из которого меня похитили, и Нат все сохранила для меня у них дома.

Мысленно подмечаю, что надо потом будет спросить Деклана, что стало с той тюлевой юбкой от Бетси Джонсон, которая была на мне в тот вечер. А потом освобождаю свою голову от всего лишнего и скидываю блузку с плеч.

Лифчик летит на пол вслед за ней.

Деклан смотрит на меня алчным взглядом, пока я расстегиваю ширинку джинсов и тяну вниз молнию. Облизав губы, он наблюдает, как я их снимаю. Когда я вылезаю из трусиков и отбрасываю их ногой в сторону, он очень долго стоит без движения и разглядывает мое голое тело.

А потом убийственно медленно обходит меня кругом.

Стоя за моей спиной, убирает волосы у меня с шеи. Целует загривок, затем перемещается ближе к горлу и нежно покусывает меня, одновременно поглаживая мое тело и опуская руку между ног.

Оставаясь за мной, он горячо рычит мне в ухо:

– Это мое. Скажи это.

Его большая рука накрывает мою промежность и сжимает ее.

Задыхаясь от предвкушения, шепчу:

– Твое.

За свою оплошность получаю легкий шлепок между ног.

Я подпрыгиваю и выпаливаю:

– Ваше, сэр.

– Да, детка. И они тоже.

Он скользит рукой вверх по моему животу к левой груди, которую тоже сжимает, а потом к правой. Поигрывает с сосками, которые изнывают в ожидании его губ.

– Да, сэр. Они ваши.

Низкий довольный рык вырывается из его груди. Деклан поднимает руку еще выше и плотно прижимает ладонь к грудной клетке, прямо над бьющимся сердцем.

– А это, – шепчет он, зарываясь носом в мою шею, – это тоже мое, детка?

Захлебываюсь вздохом и закрываю глаза, откидываясь ему на грудь. Все мое тело гудит от электричества. Эмоции разносятся по венам как лесной пожар. Чувствительность кожи настолько обострена, что, кажется, я ощущаю каждую ниточку его пиджака своими лопатками.

– Да, сэр. Вся я, сэр. Вся я ваша.

Он тяжело выдыхает, согревая мою голую кожу. Взяв в кулак мои волосы, а другой рукой обвив шею, запрокидывает мне голову и целует меня.

Открываю рот и отдаю ему себя, отдаю, отдаю, и чувствую его стояк прямо у своей задницы. Скоро он даст мне то, чего я хочу, но все равно еле сдерживаюсь, чтобы не начать умолять его.

Прервав поцелуй, он произносит:

– Не двигайся, или будешь наказана.

Он идет к комоду слева от кровати и открывает ящик. Наклоняется и что-то достает. Когда он поворачивается ко мне, в одной его руке лежат наручники, а в другой – черная бархатная повязка на глаза.

– На колени.

В его голосе столько тьмы и огня, что по телу пробегает дрожь. Это его альфа-голос, его доминирующий голос. Я реагирую словно собака Павлова и пускаю слюни, опускаясь на пол.

Деклан не торопясь обходит меня, прекрасно зная, что чем дольше заставляет меня ждать, тем сильнее будет мое желание. Не понимаю, почему никто до него, ни один мужчина, не смог понять этого обо мне. Но я и сама о себе этого не понимала.

Он открыл во мне дверь, которую я даже не пыталась отпирать, да и вообще не знала о ее существовании.

– Дай мне руки.

Поднимаю руки и вытягиваю их, сведя запястья вместе. Он защелкивает на них наручники, укоротив цепь. Потом присаживается рядом, опускает повязку мне на глаза и поправляет эластичную ленту на затылке так, чтобы повязка прилегала плотно и не было видно совсем ничего.

Затем делает шаг назад, пока я дрожу на коленях, конвульсивно сглатывая, скованная и полностью ослепленная.

– Идеально, – довольно мурлычет он.

Между ног я уже вся мокрая. Мне хочется дотронуться до своего клитора и понять, насколько он взбух, но он мне этого не разрешал, так что я просто жду и трясусь, чувствуя себя восхитительно живой.

Слышу шелест ткани. Характерный звук расстегивающейся молнии. Он раздевается целую вечность.

А потом его голос раздается прямо у меня в ухе.

– Я собираюсь трахнуть тебя, пока ты связанная и ничего не видишь, сладкая моя. Но сначала я собираюсь полакомиться твоей сладкой киской и отстегать твою идеальную попку до красноты.

Мой выдох звучит как стон.

– Если ты кончишь до того, как я разрешу, я буду недоволен. Ты же хочешь, чтобы я был доволен?

Что-то бормочу ему в ответ. Даже скорее мямлю. Кажется, это звучит как согласие, но я сама уже не понимаю, пока Деклан не отвечает:

– Хорошая девочка.

В какой трепет повергают меня эти два простых слова! Как переполняется эмоциями моя грудь, готовая разорваться от сладкой боли!

Он приглаживает мне волосы рукой. Нежно целует в лоб. Пощипывает мои соски, так что я задыхаюсь. Потом он поднимает меня на ноги и ведет к постели. Он опускает меня прямо на свою коллекцию секс-игрушек и надавливает рукой на поясницу.

Ломающимся от эмоций голосом он произносит:

– Я принадлежу тебе, Слоан. Каждый уголок моей темной никчемной души. Каждый кусочек моего черного испорченного сердца. Все это твое, и всегда будет. Я твой раб, а не наоборот. Никогда не забывай это.

А потом он так крепко хлещет меня кожаной плетью, что я вскрикиваю.

– Скажи мне, если захочешь прекратить, – цедит он сквозь стиснутые зубы и бьет снова.

Громкий, надтреснутый стон срывается у меня с губ. Задница горит, а киска пульсирует. Твердые соски покалывает.

– Еще, – умоляю я. – Пожалуйста, сэр. Еще раз.

Он бормочет что-то на гэльском – это звучит как похвала. Я получаю еще один удар, и еще один. По моему заду разливается боль, за ней – жжение, а затем – мощная вибрация удовольствия.

Я могу кончить только от этого и от его слов.

Он грубо переворачивает меня на спину, силой раздвигает мне ноги и падает между ними, припадает к моему разбухшему клитору жадным ртом и начинает сосать.

Выгибаюсь, рычу и запускаю пальцы в его волосы.