Крид – Пир костей

— Приветствую вас, братья, — тихо сказал он на ломаном греческом. — Лошади готовы. Нам нужно выехать до того, как стража сменится.

Виктор кивнул и внимательно осмотрел животных — четыре крепких горных пони, невысоких, но выносливых, привычных к узким тропам и опасным перевалам. Это был разумный выбор для путешествия, которое им предстояло.

— Ворота ещё закрыты, — заметил Велимир. — Как мы выберемся?

— Есть другой путь, — ответил брат Авет. — Следуйте за мной.

Он повёл их не к главным воротам, а к небольшой потайной двери в крепостной стене, скрытой за выступом скалы. Такие секретные выходы были обычным делом в крепостях — они позволяли защитникам совершать вылазки в случае осады или тайно отправлять гонцов за помощью.

— Эту дверь знают только монахи и немногие доверенные воины, — объяснил Авет, доставая ключ из-за пазухи. — Она ведёт к тропе, которая спускается к подножию холма в обход главной дороги.

Он открыл дверь, и они вывели лошадей наружу, стараясь производить как можно меньше шума. Тропа, как и обещал монах, была узкой и извилистой, но достаточно безопасной даже в темноте. По ней они спустились с холма и вскоре оказались в долине, откуда можно было двигаться на восток, к озеру Ван.

Когда первые лучи солнца коснулись горных вершин, путники были уже далеко от Крепости Солнца, двигаясь по малоприметной тропе среди холмов. Виктор ехал впереди рядом с Аветом, внимательно изучая окрестности и прислушиваясь к любым необычным звукам. Мефодий и Велимир следовали чуть позади, готовые по первому сигналу изменить направление или укрыться от возможной опасности.

— Сколько времени займёт путь до монастыря Святого Георгия? — спросил Виктор у проводника.

— Если всё будет хорошо, три дня, — ответил Авет. — Первый день мы будем двигаться по долинам и низким холмам, на второй начнём подниматься в горы, а на третий достигнем озера Ван и монастыря. Но… — он помрачнел, — с учётом того, что происходит в тех краях, могут быть задержки или необходимость менять маршрут.

— Ты бывал в монастыре Святого Георгия недавно? — поинтересовался Виктор.

— Два месяца назад, — кивнул Авет. — Тогда всё было спокойно. Монахи жили своей обычной жизнью — молились, работали в садах, переписывали древние манускрипты. Но уже тогда настоятель, отец Саркис, говорил о странных снах, которые видели некоторые братья. Сны о тьме, поднимающейся из глубин озера, о красных глазах, наблюдающих из темноты.

— И что он думал об этих снах? — спросил Виктор.

— Он считал их предупреждением, — задумчиво ответил Авет. — Монастырь Святого Георгия не просто место молитвы. Он был основан как стража, охраняющая нечто древнее и могущественное. Что именно — знают только настоятели, передающие эту тайну из поколения в поколение. Но все монахи воспитываются с пониманием важности своей миссии.

Виктор обменялся быстрым взглядом с Мефодием. Рассказ армянского монаха подтверждал их теорию о том, что в монастыре или поблизости от него действительно могла находиться Печать Равновесия, и монахи были её хранителями, даже если не все из них понимали истинную природу охраняемого артефакта.

— А что с Храмом Врат? — спросил Виктор. — Тем, что высечен в скале у восточного берега озера?

Авет заметно напрягся при упоминании этого места.

— Нехорошее место, — сказал он тихо. — Даже до нынешних странных событий местные жители избегали его, особенно по ночам. Говорят, там можно услышать голоса умерших, особенно в полнолуние. Монахи Святого Георгия совершают туда регулярные паломничества, чтобы прочитать специальные молитвы, удерживающие… что-то… внутри.

— Что-то? — переспросил Виктор. — Ты не знаешь, что именно?

— Нет, — покачал головой Авет. — Эта тайна известна только настоятелю и, возможно, нескольким старшим монахам. Остальным говорят лишь то, что Храм Врат — место, где граница между мирами особенно тонка, и наш долг — поддерживать эту границу своими молитвами и бдительностью.

Путешествие продолжалось в молчании, каждый обдумывал услышанное. Пейзаж вокруг них постепенно менялся — плодородные долины сменялись более дикой местностью, деревья становились реже, а камней и скал — больше. Они двигались в основном вдоль небольших речек, стекающих с гор, останавливаясь только для короткого отдыха и кормления лошадей.

К вечеру первого дня они достигли небольшого поселения — нескольких домов, сложенных из грубого камня и прилепившихся к склону холма как ласточкины гнёзда. Авет предложил остановиться здесь на ночь, объяснив, что дальше на много миль не будет никакого жилья, только дикие горы.

— Здесь живёт моя двоюродная сестра с семьёй, — сказал он. — Они приютят нас, и мы сможем узнать последние новости из района озера Ван.

Виктор колебался. Останавливаться в населённом пункте было рискованно — кто-то мог узнать их или доложить о странных путниках слугам Хозяина Даров. С другой стороны, информация о ситуации в районе озера могла быть бесценной, а ночлег в доме позволил бы им лучше отдохнуть перед сложным горным переходом.

— Хорошо, — согласился он наконец. — Но мы выдадим себя за паломников, направляющихся к святым местам возле озера Ван. Никаких упоминаний о настоящей цели нашего путешествия.

Авет кивнул и повёл их к одному из домов, стоявшему чуть в стороне от остальных. Их встретила средних лет женщина, похожая на проводника — такие же тёмные глаза и волосы, такой же решительный взгляд. Она тепло поприветствовала брата, обменявшись с ним несколькими фразами на армянском, затем повернулась к остальным с гостеприимной улыбкой.

— Добро пожаловать в наш дом, — сказала она на ломаном греческом. — Я Сирануш, сестра Авета. Входите, отдохните с дороги.

Дом был простым, но чистым и уютным. Основную часть занимала общая комната с очагом посередине, вокруг которого располагались низкие лежанки, покрытые коврами и шкурами. Воздух был наполнен ароматами трав и свежеиспечённого хлеба.

Сирануш пригласила их сесть у очага и подала ужин — простую, но сытную еду: ароматный плов с бараниной и сухофруктами, свежий лаваш, кислое молоко и горный мёд. После дня, проведённого в седле, горячая пища казалась настоящим пиршеством.

Во время еды Авет расспрашивал сестру о новостях из района озера Ван. Её ответы, переведённые для Виктора и остальных, были тревожными.

— Ситуация ухудшается, — сказал Авет, выслушав сестру. — Исчезновения людей участились. Теперь пропадают не только одинокие путники или пастухи, но и целые семьи из отдалённых деревень. А те, кто возвращается, ведут себя странно — говорят о «новом хозяине», который скоро придёт, чтобы изменить мир.

— Они упоминают что-нибудь конкретное? — спросил Мефодий. — Имя этого «хозяина» или то, как именно он изменит мир?