Кровь в его жилах

Светлана тяжело вздохнула:

— Остались мы с вами?

Он подтвердил кивком:

— Остались лишь мы с вами. И если я своих врагов знаю, и знаю, что их не было в Суходольске, то про ваших мало что известно. Это точно не потомки графа Кальтенбруннера — я проверял. Остальных ваших врагов Михаил Константинович не знает.

— Что сказал Матвей Николаевич?

— Он отстранен от расследования.

Такого ответа Светлана не ожидала — она вскинулась:

— Простите? Почему?!

— Он юродивый, — просто ответил Александр.

— И что? Чистый светоч, без эфирного отпечатка создателя-мага, как было у Ермиловки, может создать любой церковник…

Он подхватил её мысль:

— … любой истово верующий. И юродивый. Матвей Рокотов — юродивый. У него нет алиби на ночь перед преступлением у Ермиловки, он дал вам неправильное предсказание. И он юродивый, который легко может создать светоч.

— У него нет причин меня убивать!

— Мы не знаем, кто за ним стоит.

Светлана уперлась — в Матвея она верила:

— За каждым кто-то стоит. За Михаилом Волковым — его род и отец. За вами — кромешники. За мной…

— Тоже кромешники? — предположил Александр. Скрывать после того, как использовала тьму, свое происхождение было глупо. Светлана честно призналась:

— Григорий Кошка. За мной стоит Григорий Кошка — он мой отец. За любым человеком кто-то есть. Это не повод…

Александр твердо сказал, перебивая Светлану:

— Рокотов — это фамилия по матери. По отцу Рокотов — Юсупов. В его родственниках много Романовых, давно конкурирующих за престол с Рюриковичами.

Она отмахнулась, надеясь, что почти искренно:

— Где я и где престол. Я простой маг управы Суходольска…

— А Рокотову выхлопотали назначение сюда как раз Юсуповы. Простите, Светлана Алексеевна, но пока расследование веду я, мне и решать, кто опасен для вас, а кто нет.

Она протянула астры обратно Александру:

— Мое мнение не учитывается, да?

Громов уперся взглядом в пол, буравя носки до глянца вычищенных сапог:

— Простите. — Букет обратно он не принял.

— Матвей мой друг! — продолжила настаивать Светлана. — Нравится вам это или нет. Я имею право встретиться с ним. Вам меня не остановить.

Александр оторвал взгляд от сапог и посмотрел прямо в её глаза:

— Тогда позволите быть с вами рядом во время встречи с Рокотовым? Я хочу лишь обезопасить вас. Зря вы отказались от охраны.

— Её оплачивал князь Волков. Я не могу себе позволить зависеть от него.

— Охрану в том числе оплачивал и я. От меня вы тоже не хотите зависеть?

Светлана замолкла, не зная, что сказать. Она устала, как физически, так и морально, — лопнула, словно воздушный шарик, и все её силы улетели прочь. Была радость от прихода Сашки, но вся прошла, растаяла без следа. Голова ныла, мышцы ног тянуло, в животе продолжал тлеть уголек. Ей не хотелось спорить и что-то доказывать, тем более Александру. Как-то в этот раз они неправильно столкнулись своими судьбами. Мужчины нужны, чтобы помогать решать трудности, а не создавать новые, причем на пустом месте. Матвей не тот, кто её предаст. Он пошел на слишком большие жертвы, чтобы помочь ей, и нежелание Александра это понять бесило. Хотя нет, не бесило, не злило, просто лишило сил.

Глава четвертая Открываются тайны Матвея, а Светлана вновь умирает

В палате висела тишина, которую Светлана не собиралась разбивать. Пусть Александр сам выпутывается из этого липкого, порождающего недоверие, затянувшегося молчания. Светлана имеет право быть капризной — она еще не отошла от ранения. Когда-то давно Александр безмерно удивил её, сказав, что доверяет ей, потому что она никак это самое доверие не нарушила. Так вот: Матвей ни разу не подвел Светлану. Он ни разу её не предал. Что бы Александр ни думал о Матвее, она будет верить в невиновность Рокотова. Быстро нарастающая между ней и Александром стена подозрения её не волновала. Просто так бывает — внезапно оказалось, что они слишком разные. Хорошо, что это выяснилось сейчас, а не позже.

Александр задумчиво посмотрел на Светлану и, кажется, смирился с её упрямством:

— Я телефонирую Рокотову, но учтите — я буду под дверьми палаты, я буду этой ночью охранять вас. Мне не нравится то, что происходит. Это дурно пахнет. Светоч слишком страшный способ убить. Он уничтожает душу. Это не то, что обычно применяют для убийства. Все слишком серьезно, Светлана Алексеевна. Я… — он неожиданно смешался и поправился: — и Михаил Константинович, и Константин Львович, и пар… И Петров с Синицей — мы все очень волнуемся за вас.

Пока она решала, что ответить ему, он резко встал и достал из кармана шинели кристальник:

— Прошу прощения… Я сейчас телефонирую Рокотову. Сообщу, что вы хотите его видеть. — Александр отошел к окну, за которым стремительно темнело. Ночь вступала в свои права. В парке зажигались фонари, тревожа душу желтоватым, болезненным светом. Метель усиливалась, порывами ветра стуча в стекла.

Светлана лишь кивнула — что сказать она не знала. Она лишь бесцельно перебирала пальцами край жесткого пододеяльника. Александр снова удивил её. Баюша мирно спала в своей корзине и даже не подозревала, что объект её беззаветной любви так рядом. Она тоже устала за этот месяц.

Александр принялся тихо, сухо говорить с Матвеем. За рамки вежливости он не выходил, но неприязнь — или все же страх за Светлану? — так и читалась в его голосе. Она старалась не прислушиваться к разговору с Матвеем — Александр не стал накладывать заглушающее плетение. Зря. Сейчас она хотела одного — тишины. Ловить разбегающиеся во все стороны мысли было трудно, особенно под хрипловатый, до одури красивый голос Александра. Ей надо собраться. Князь Волков в чем-то прав: она, действительно, запуталась в происходящем. Сейчас под удар неожиданно попал Матвей. Надо все обдумать и… что-то решить. Она привыкла, что Саша на её стороне, и осмыслить иное не получалось. Она снова оказалась одна на капище, преданная родными.

Александр закончил разговор с Рокотовым коротким: «Ждем!» — и снова кому-то телефонировал. Кажется, охране больницы, потому что он распорядился пропустить статского советника Рокотова в палату к титулярному советнику Богомиловой. «Забавно, — машинально подумала она, — к советнику, не советнице, чтобы присутствие женщин на истинно мужских должностях не было заметно.» Это до сих пор обескураживало, как и то, что среди своего выпуска с магкурсов, Светлана была единственной, продолжавшей службу — остальные уже давно вышли замуж.