Кровь в его жилах

Светлана добавила свое требование:

— И правду, Матвей Николаевич.

Тот помрачнел, сильнее пальцами сжимая железную спинку кровати:

— Я никогда вам не лгал, Светлана Алексеевна. Не имею такой привычки.

Она внимательно вглядывалась в него, ища любые признаки лжи. Жаль, что Баюша крепко спала и не могла ничем помочь.

— Вы Юсупов? Это правда?

Матвей скривился, бросив злой взгляд на Александра, и твердо возразил:

— Нет, я не Юсупов.

Александр чуть подался к нему и опередил Светлану:

— Я позволю себе повторить вопрос, потому что точно знаю, что человек, сообщивший мне это, не мог меня обмануть. Вы Юсупов?

Матвей упрямо сказал:

— Я не Юсупов. Я Рокотов Матвей Николаевич. Мне тридцать четыре года, и я до сих пор жив, хоть и родился у Дмитрия Юсупова вторым ребенком. Проклятье Юсуповых беспощадно ко вторым детям — в роду всегда выживает только один ребенок. Когда-то Григорий Юсупов и его сын Борис предали цесаревича Алексея Петровича Романова, и он проклял весь род Юсуповых. Я не Юсупов — это подтверждено проклятьем, не убившим меня. Я Рокотов — в возрасте шестнадцати лет я был изгнан из рода Юсуповых. Надо мной преломили мою шпагу — я больше не принадлежу роду. Не верите — могу хоть сейчас пройти проверку на скрытое проклятье. Думаю, в больнице будет нетрудно найти железную иглу.

Александр нахмурился, что-то быстро решая, а Светлана вспоминала: она столько раз видела Матвея на улицах почти обнаженным, что просто нереально скрыть такое смертоносное проклятье, которое было наложено на род Юсуповых.

— Не стоит! — сказала она слишком громко — Матвей уже начал стаскивать с себя пальто. — Я точно знаю, что на вас, Матвей Николаевич, нет проклятья.

Тот упрямо напомнил очевидный факт:

— Александр Еремеевич тогда не был магом. Боюсь, ему нужны твердые доказательства… — Матвей еще и улыбнулся при этом.

Светлана оборвала его — ей достались совершенно неправильные мужчины, создающие проблемы на пустом месте:

— Александр Еремеевич верит моим словам: я видела вас не раз за этот год — на вас не было проклятья.

К счастью, Громов энергичным кивком подтвердил её слова:

— Да, вашего слова более чем достаточно, Светлана Алексеевна. Только объясните, Матвей Николаевич, происхождение…

Сегодня был какой-то странный день — никто никого не хотел дослушивать и обрывал на полуслове. Вот и Матвей не дал Александру договорить:

— Все просто. Рокотов — фамилия по матери. Николаевич — имя моего деда по матери. Матвей — мое истинное имя, данное мне матерью. История моего рождения не афишировалась, потому что в роду Юсуповых заведено правило: «не рожать мертвецов!». Второй ребенок всегда мертвец — рано или поздно он умирал до достижения двадцати пяти лет, даже если дочь переходила в другой род к мужу. В моем случае были и другие причины молчать о моем рождении, а потом и об изгнании из рода. Официально я нигде не был объявлен Юсуповым. Так что вашим информаторам, Александр Еремеевич, можно только поаплодировать — они добыли очень секретную информацию.

Александра его ответ не устроил, а лесть о своем источнике сведений он, кажется, вообще не заметил:

— Изгнать из рода оракула? Необычно… Это противоречит интересам рода. Мне сложно в это поверить. Оракулов, согласен, прячут и берегут, но никогда не изгоняют из рода — это просто невозможно представить, этот дар ценен для рода. Это невероятная удача, позволяющая роду возвыситься.

Светлана вздрогнула, внезапно все понимая. Матвей пророчил лишь когда голодал и подвергался лишениям. Только верить в такое было страшно. Не может отец или мать так обращаться с собственным дитя…

Она спросила главное, боясь озвучивать свою догадку:

— Когда проснулся твой дар?!

Ответ Матвея убил, подтверждая её мысли:

— Рано. В пять лет. Тогда я еще был глуп и не умел ничего скрывать.

Она закрыла глаза — это было настолько отвратительно, что верить в такое не хотелось — даже Саша побелел, все понимая:

— Вас морили голодом в собственном доме?!

Матвей кашлянул, и Светлана открыла глаза, повторив вопрос Громова:

— Тебя держали в черном теле самые близкие для тебя люди?!

Он глупо, совершенно нелепо развел руки в стороны:

— Я был для них мертвец. Полезный мертвец, к которому не стоит привязываться и которого, пока он жив, надо использовать по полной. Первый раз я запророчил после тяжелой болезни…

— Почему вы не сбежали из дома? — спросил Алекандр. — Оракул же видит все варианты. Вы могли сбежать, подстроив свое будущее.

Светлана мертвым голосом, страстно мечтая привлечь к ответственности всех Юсуповых и понимая, что руки, как у мага, у нее коротки, а становиться императрицей она не собирается, сказала очевидно:

— Его держали на цепи, чтобы не сбежал. Холера! И это век гуманизма! Это век милосердия, это век, холера на всех Юсуповых, прогрессивных взглядов…

Александр снова отрешенно, словно его не задела судьба Матвея, уточнил — он сыщик прежде всего:

— Как вы добились изгнания из рода?

Тот пожал плечами:

— Загнал своими пророчествами Юсуповых в ситуацию, когда любое их действие шло в разрез с интересами рода. Они не смогли найти вариант, где бы не шли против императора Павла, и моей дражайшей бабушке, Ксении Феликсовне, пришлось изгнать меня из рода в обмен на выход из неприятностей с минимальными потерями. Император Павел был мягок и нерешителен, но даже он не прощал измен. Как-то так.

Александр продолжил свой допрос:

— Как вы получили назначение на должность главы магуправы Суходольской губернии?

Матвей солгал, не моргнув и глазом — Светлана на миг даже испугалась, что может все же ошибаться в нем:

— Я устал бродяжничать, устал голодать и замерзать. Зима была близко, а тут случайно освободилось место в магуправе из-за убийства предыдущего главы. Я шантажом заставил бывшего брата выхлопотать мне место в Суходольске. Только и всего. Еще вопросы?

— Ваш светоч…

Матвей думал недолго. Или вообще не думал? Он приподнял руку вверх и зажег на ладони яркий, бордовый, с уходящим в ослепительно-белый по краям огонек.

Светлана моментально провалилась в кромеж — возникнуть между мужчинами, спасая Матвея от Сашки она не успела: тот накрыл погруженной в первородную тьму ладонью светоч, гася его, и спокойно заметил:

— Ваш эфиропрофиль еще узнаваем, Матвей Николаевич. Спасибо, что создали слабый светоч. И… Светлана Алексеевна, удивительная реакция — я за вас спокоен.