Кровавая весна 91-го продолжается

— Идёт, — кивнул москвич.

— Сколько у меня времени? — поинтересовался Максимов.

— Мы будем улаживать свои дела с документами месяц-полтора, — охотно ответил Артур. — В течение этого срока надо решить со спаррингом или двумя, как получится. Будешь готов, передай Владимиру Евгеньевичу или кому-то из старшей группы. Как только сообщат, мы в Пореченск подскочим.

— О том, что я вам надаю по щам, ты не веришь? — иронично поднял бровь Андрей.

— У тебя нет никаких шансов, мальчик, — усмехнулся блондин. — Поработаем в легкий контакт, сам поймешь. Ничего страшного, получишь чуть по лицу, зато двести рублей заработаешь.

— Поживем-увидим, — многозначительно заметил Андрей и глянул на часы:

— Мы уже четыре лишних минуты говорим. Ты закончил? Девушка уже скучает.

— Всё, ухожу, — Артур поднялся. — Раз договорились, не буду больше задерживать. И парней заберу, чтобы вам свидание не портить.

Сразу, как только он отошел, появилась официантка с подносом. Молча выгрузила мороженое, коктейли и моментально испарилась.

— Чего они от тебя хотели? — поинтересовалась Лера, усаживаясь на своё место.

— Провести спортивный поединок, — усмехнулся Максимов, провожая взглядом вставшую из-за стола и потянувшуюся к выходу компанию.

— Зачем? — удивилась девушка, зачерпнула ложечку мороженого, обильно политого растопленным шоколадом с тертым орехом. Неторопливо посмаковала лакомство, зажмурилась и добавила:

— Рудик говорил, ты из карате ушёл.

— Ушёл, — подтвердил Андрей. — Но проблема в том, что карате меня догнало. Ребят впечатлил мой поединок со Славой — хотят повторить, но уже со своим участием.

— Они, что будут драться с тобой все вместе? — удивилась Лера.

— Нет, только два москвича по очереди, возможно, с недельным или двухнедельным перерывом, — пояснил Максимов. — И не драться, а проведут спортивные поединки. Им надо развивать свою ассоциацию, нужна реклама, а я своим боем с местным каратистом серьезно подгадил.

— Как интересно ты живешь, — иронично хмыкнула Лера. — Сражения с маньяками, драки со шпаной, спортивные поединки с каратистами — передохнуть некогда. Прямо Чингачгук Большой Змей на тропе войны. Смотри только во всадника без головы не превратись.

— Скорее мои противники останутся без скальпов, — Максимов показушно выпятил губу и сделал лицо бывалого гангстера. — Я стреляю два раза. Второй раз — на похоронах того, в кого стрелял в первый. На Диком Западе был такой Билли Кид — известный американский бандит. Он быстрее всех выхватывал револьвер из кобуры. Убивал налево и направо. Так вот Билли Кид сказал, за точность цитаты не поручусь, но приблизительно что-то в таком духе: «Раньше люди считали, что думали обо мне плохо, но если освобожусь, покажу им, что такое по-настоящему плохо».

— Нет, ты не Чингачгук, скорее Лимонадный Джо, — насмешливо фыркнула Лера.

— Ошибаешься, с хорошими людьми — я сама доброта, с плохими — ужас, летящий на крыльях ночи, — весело сообщил Андрей. — Ладно, давай о серьезном. Помощь твоя нужна. Потребуется превратить незадачливого Ромео в Казанову, пользующегося успехом у девушек.

— Это как? — удивилась Валерия. — И зачем?

— Да есть у меня один одноклассник. Сохнет от несчастной любви, бедолага. А девушка на него внимания не обращает, испортил репутацию своими страданиями и вздохами. Я ему как-то помощь обещал, а вчера пришлось его буквально из-под колес автомобиля вытаскивать.

— Ого, — глаза девушки загорелись азартом. — Давай теперь с самого начала и поподробнее.

Максимов кратко изложил ситуацию, рассказал о попытке Гринченко броситься под машину. Упомянул о своем обещании помочь.

— Что от меня требуется? — деловито уточнила Лера.

— Найти из своих подружек, красивую девушку, а ещё лучше парочку, чтобы изобразили влюбленность к «изменившемуся» Олегу, — улыбнулся Андрей. — Можно смоделировать, например, случайную встречу, когда Лена, увидит, как Олег встречается с другой, эффектной красоткой.

— Думаешь, подействует? — с интересом осведомилась Валерия. — Эта ваша Лена к нему, насколько поняла, равнодушна.

— Конечно, подействует, — усмехнулся Максимов. — Пусть она хоть плевать на него хотела. Но внезапное резкое изменение поведения от пылкой влюбленности до холодного игнора уже вызовет интерес, с чем это связано, и недоумение, неужели она так подурнела? А когда Колокольцева увидит, что с Гринченко встречаются красивые и яркие девчонки, равнодушной она остаться просто не сможет. А эмоции, это уже первый большой шаг от безразличия к чувствам.

— Страшный ты человек, Андрей, — Лера прищурилась, внимательно рассматривая парня синими глазищами. — Я уже боюсь с тобой общаться. Вдруг ты мною так же манипулируешь?

— Тобой — никогда, — спокойно ответил Максимов. — Я искренен. Никогда не буду тебя ни к чему принуждать.

— Но ты всё-таки интриган, — улыбнулась девушка. — Такой коварный план разработал. И откуда всё эти нюансы знаешь? Ладно, бы это говорил дядька сорокалетний, уже поживший и много повидавший, так нет же, пацан зелёный. И вообще, ты подозрительно поумнел Воронов. Раньше был обычным парнем, сейчас совершенно другой человек.

— Много читал книг по психологии, у бабушки, — скромно признался Андрей. — И да, если ты не заметила, мы все меняемся, растем, начинаем встречаться с красивыми девушками.

— Да? — подняла точеные бровки платиновая блондинка. — Скажи, может Виталика ты тоже показательно размазал, психолог? Когда вы начали в загадки играть — это мне сразу подозрительным показалось.

«Всё-таки, Лерка — умная», — отметил Максимов. — «Сразу суть ухватила».

— Учти, я все равно узнаю, так что не думай мне врать! — синие глазищи потемнели. От напрягшейся фигурки девушки повеяло ледяным холодом.

«Надо говорить правду, но не всю, но подать так, чтобы ко мне претензий не оставалось».

— Я не собирался этого делать. По крайней мере, сначала, — пояснил Андрей. — Но когда он начал рассказывать, как мог скрутить маньяка в одиночку, а потом, о кандидате в мастера по боксу, которого легко победил, это вызвало инстинктивное отторжение. Я понял, что Виталик хвастун и дурак. Решил его проучить немного. А что, не надо было?

Минуту Лера пристально изучала лицо невозмутимого Максимова, затем расслабилась.