Кровавая весна 91-го продолжается

На скулах блондина заиграли желваки, лицо закаменело.

— Девушка, вы не могли бы пересесть за другой столик, вон туда хотя бы? — парень указал глазами в дальний угол. — Извините за неудобства, но мне, действительно, надо поговорить с Алексеем.

Лера вопросительно глянула на Максимова.

Андрей кивнул. Девушка встала и неторопливо направилась к указанному месту. Блондин проводил её взглядом и снова повернулся к Андрею.

— Ты побил Славу, правильно?

— Да, в честном спарринге, — подтвердил Максимов. — У Владимира Евгеньевича и его ребят — никаких претензий. Меня отпустили, из секции я ушёл, и всё на этом закончилось.

— Мы хотим провести с тобой бой, — спокойно ответил Артур.

— Мы — это кто? — лениво поинтересовался Максимов.

Я и он, — блондин указал глазами на брюнета. — Сначала встретишься с Никитой. Камера будет фиксировать ваш спарринг. Выигрываешь, сразишься со мной. Можно не сразу, а через неделю-другую, например. Побеждаешь нас, никаких проблем не будет, обещаю. Но, сразу предупреждаю, у тебя нет шансов. Проигрываешь, тоже расходимся как в море корабли.

— К чему этот детский сад? — иронично хмыкнул Андрей. — «Кровавый спорт» пересмотрели, или фильмы с Брюсом Ли? Зачем из ничего создавать себе лишний геморрой? Выяснять что-то, доказывать? На вид вы взрослые парни, скорее всего студенты, зачем это вам?

— Я не обязан объяснять, но поскольку сам к тебе подошел, скажу, — Артур улыбнулся одними губами, глаза остались холодными, лицо — бесстрастным. — Мы с Никитой с детства занимаемся восточными единоборствами, начинали с карате.

— Это как? — удивился Максимов. — Оно же было запрещено.

— В Советском Союзе, да, — кивнул блондин. — Наши родители — дипломаты. Работали в Японии, Корее, других странах. В Токио мы с Никитой познакомились и подружились. Вместе занялись сначала шотоканом, потом кекусинкаем. Никитита затем поехал в Бразилию, там начал практиковать джиу-джитсу. А я — таеквондо в Корее. Два года назад в нашей стране официально разрешили карате. Мы хотим основать свою ассоциацию и школу единоборств. Открыть секции по всему Союзу. Деньги и связи есть. С твоим сэнсеем и его учениками уже договорились — они станут ядром нашей организации. Но кое-кто очень сильно подпортил им репутацию. Догадываешься, кто?

— Догадываюсь, — криво усмехнулся Максимов. — От меня чего хотите? Чтобы я показательно под камеру лег?

— Нет, — слегка улыбнулся блондин. — Бои будут честными. Нам самим интересно поработать, посмотреть на твою технику и подготовку. Рассказывали — ты используешь нестандартные приемы: колени, думаю, из тайского бокса, а удар по голени, откуда?

— Неважно, — отрезал Андрей. — И вообще, у меня нет желания тратить на это время. Ваши половые драмы, ассоциации карате меня не волнуют. Я, конечно, понимаю: вы хотите снять на камеру, как красиво укладываете выскочку, посмевшего нокаутировать Славу, но мне это зачем?

— Согласен, незачем, — чуть помолчав, признал Артур. — Что же придется, как в таких случаях полагается, обозначить кнут и пряник. С чего начнём?

— Давай с пряника, — попросил Максимов.

— Мы дадим тебе денег за бой, годится? — ухмыльнулся блондин. — Сто рублей. Это хорошие бабки за честный спарринг. Можем даже провести его не в полный контакт, нам главное показать разницу уровней. Получится прекрасная рекламная история, которая станет одной из легенд основания нашей ассоциации.

Артур сделал паузу и добавил, многозначительно указав глазами, на сидевшую в отдалении Леру.

— Соглашайся, девушке своей хороший подарок купишь, или в ресторан поведешь.

— А что с кнутом? — Максимов с интересом ожидал ответа.

— С кнутом всё проще и эффективнее, — ядовито улыбнулся блондин. — Чтобы ты, в свою очередь, понимал логику наших поступков: ассоциация карате, которую мы собираемся открывать, это большие деньги. В столице есть кооператоры, готовые вложить большие деньги в раскрутку нашей организации. Предки уже подготовили несколько крупных коммерческих проектов, которые можно провести под крылом будущей ассоциации. Подробности, извини, я тебе рассказывать не буду. Скажу одно, пока некоторые барыги продают пачки масла и запчасти тракторов за рубеж, мы будем работать на будущее — на кону огромные бабки. Советую не становиться у нас на пути. Нам нужен этот спарринг и красивая легенда, и мы её получим.

— Слушай, Артур, а чего ты именно ко мне и Пореченску прицепился? — хмыкнул Максимов, изучая лицо блондина. — Город у нас небольшой, вы — москвичи, залы и свои филиалы собираетесь открывать по всей стране, правильно?

Артур кивнул.

— Так какого рожна вы ко мне пристали? Подберите себе подставного мастера в столице, заплатите ему бабки, устройте показушный конфликт и на камеры набейте ему рожу.

— Ты не понимаешь, — огорченно качнул головой парень. — Всё уже продумано. Пореченск — для нас самое удобное место: от Москвы сравнительно недалеко, есть команда, которую мы знаем и доверяем. Будем тут регистрироваться, и делать базу по своим соображениям, тебе о них знать необязательно. Нам так рекомендовали.

— Так делайте, — согласился Максимов. — Я здесь причём? Не надо устраивать дешевых шоу. Взрослые же люди!

— После твоего боя со Славой, поползли нехорошие слухи, — буркнул Артур. — Ваш спарринг широко обсуждают в спортивной среде. Кикбоксеры и борцы над каратистами смеются, какой-то пацан с желтым поясом лучшего бойца и инструктора нокаутировал. Из секции народ уходит. Нам нужно показательно реабилитироваться, привлечь к себе интерес. Тут выход только один: спарринг с тобой под камеру, при всех. Я готов даже тебе ещё одну сотню добавить, и драться в легкий контакт, чтобы не покалечить. В конце концов, что ты теряешь? Ничего. Наоборот, нормально денег заработаешь. Двести рублей на дороге не валяются.

Максимов вспомнил лежащие дома в ящике письменного стола пачки сторублевок и десяток, усмехнулся.

— Что смешного? — напрягся Артур.

— Да так, ничего, — ответил Андрей, невинно смотря на блондина. — Почему тебе нужен бой, понял. Насчёт кнута ничего не услышал. Бить меня будете?

— Нет, конечно, — мотнул головой москвич. — Зачем? Мы не бандиты. Есть гораздо более эффективные методы.

— Это, какие? — насторожился Максимов.

— Тут всё просто. Тебя никто трогать не будет, — гаденько ухмыльнулся Артур. — Но жизнь невыносимой сделаем. Обвиним тебя в трусости, например.

— Да плевать, — хмыкнул Андрей. — Обвиняйте, сколько хотите, мне как-то все равно. Я на такие дешевые разводки не реагирую.

— Ты не понимаешь, — заявил москвич. — Мы сделаем так, что тебя будут оплевывать все. И не только за трусость. Найдем за что. Окружающие будут смеяться, подкалывать, как думаешь, ты долго так выдержишь? А ведь прессовать будут не только тебя, но и твоих друзей и девчонку. Сделать ты ничего не сможешь, если в ментовку обратишься, там с тебя просто поржут. Что ты им скажешь, что над тобой все смеются и издеваются? Менты тебя пошлют и правильно сделают.

— Лерку и пацанов не троньте, — помрачнел Максимов. — А то я прямо сейчас могу рыло начистить.

— Хочешь подраться? Это запросто, — обрадовано кивнул Артур. — Только давай, как цивилизованные люди не будем громить кафе, и омрачать отдых окружающим. Можно пойти в зал и там поработать. А я как раз по дороге камеру захвачу.

— Так, стоп, — немного успокоившийся Андрей поднял ладони. — Считай, что на спарринг я согласился. Но не сейчас. Я только вчера дрался, мне ещё одни проблемы не нужны. Да и восстановиться, прийти в себя после замеса надо. Раз ты так хочешь, давай подеремся, место я назову позже. И предупреждаю, приду со своей группой поддержки, камеру тоже с собой захвачу, чтобы снять спарринг со своей стороны. Идёт?