Лебёдка аэронавта

– Дело, прежде всего в концентрации, - ответил Ферус.
– Чтобы увидеть лес не хватит горстки деревьев.

Фолли нахмурилась.

– Кажется, словно... они разговаривали друг с другом?

– Ничего настолько сложного, как мне кажется, - сказал эфиромант.
– Хотя, какое-то примитивное общение наверняка есть.

Бриджит прочистила горло и сказала осторожно.

– Простите, мастер Ферус?

Эфиромант и его ученица подняли на нее взгляды.

– Да?

– Не хочу показаться назойливой, но... О чем вы говорите?

– О книгах, моя дорогая, - ответил Ферус.
– О книгах.

Бриджит моргнула.

– Но у книг нет души, сэр.

– У тех, кто их пишет, есть, - сказал Ферус.
– Они оставляют частички и обломки себя, когда кладут слова на бумагу, крохотные обрывки и невнятные мазки своей сущности.
– Он фыркнул.
– В основном беспорядочно, но собрав достаточно фрагментов можно собрать что-то близкое к целому.

– Вы верите, что и библиотека имеет душу, - осторожно произнесла Бриджит.

– Я не верю, юная леди, - чопорно сказал Ферус.
– Я знаю это.

– ...Поняятно, - протянула Бриджит.
– Спасибо за ваш ответ.

– Всегда пожалуйста.

Следуя за Бенедиктом они, наконец, добрались до гостиницы по оживленной улице, проходящей по галерее с видом на верфь. На наружной вывеске, как и у многих подобных заведениях, красовалось фантастическое животное, по слухам действительно существовавшее давным-давно — Бриджит знала, что большинство гостиниц в хаббле Монинг были украшены примерно так же. Надпись ниже гласила — Постоялый двор "Черная Лошадь".

Они вошли в обычный для такого места общий зал, где подавали еду и питье, бывший, по сути, небольшим баром или закусочной. Потолок нависал очень низко. Бенедикту даже пришлось немного наклонить голову, чтобы не стукнуться о толстые балки, поддерживающие второй этаж. Воздух был плотным и дымным. Несколько мужчин и женщин, сидящих за столами, держали трубки, в которых тлело какое-то растение. Что, строго говоря, было против рекомендаций, изложенных Милостивыми Строителями в Высшем Наставлении. Видимо, они рассматривали курение как серьезный грех.

Но опять же, у хаббла Лэндинг была репутация места не склонного к благочестию. В конце концов, он был обителью Храма Пути, и в нем было лишь несколько часовен, посвященных Богу на Небесах. Основной религией здесь был выгодный бизнес. И, похоже, в трактире "Черная Лошадь" бизнес шел как надо.

В битком набитой общей комнате было порядка шестидесяти человек, все столы были заняты. Две женщины деловито метались между кухней и посетителями так быстро как могли, принося еду и напитки и забирая пустые тарелки и чашки. Из кухни доносился грохот посуды и громкие раздраженные голоса, свидетельства того, что работа кипела в полную мощь.

 - Один момент, один момент, леди и джентльмены, - зачастил круглолицый человек в довольно простой куртке из грубого серебристо-серого эфшела. Только после этой тирады, он поднял глаза на них. Бриджит увидела, как его яркие, близко посаженные глаза впиваются в превосходную (и дорогую) одежду Гвендолин и Феруса, тотчас же он вышел вперед, потирая руки и широко улыбаясь им.

– Мы очень заняты, как вы видите, но сей же миг освободим для вас столик.

Желудок Бенедикта издал рокот, перекрывший даже гам в комнате.

– Замечательно, - сказал он.

– А еще мы нуждаемся в жилье, сэр, - сказала Гвендолин.

– Нам сказали, что ваше заведение может удовлетворить наши потребности.

Трактирщик потер свою шею.

– Ах, мисс. Понимаю. Мы будем рады предложить вам горячую еду и питье, дорогие путешественники, но боюсь, все наши комнаты уже заняты.

– Прошу прощения, - улыбнулась Гвен.
– Не уверена, что правильно расслышала.

– Ну, мисс, - сказал хозяин таверны, - времена нынче такие, эта атака, возможная война, и тому подобное... Боюсь, у нас нет комнат в аренду.

– Они сейчас заняты?
– спросила Гвендолин.
– Все до единой?

– Простите меня, но так и есть, - солгал хозяин. Это было видно по выражению его лица. Возможно, размышляла Бриджит, отказ от денег был для владельца заведения в хаббле Лэндинг очень тяжелым эмоциональным испытанием. Но, если это так, почему ему бы просто не сдать им комнаты? Ах, это, несомненно, имело отношение к ...

– Кто же их снимает?
– живо поинтересовалась Гвен.
– Возможно, я могла бы договориться с этим человеком?

– Это вас не касается, мисс. Без обид, но я не буду болтать о своих клиентах или их делах.

– Уверена, что мы сможем прийти к взаимопониманию, - заявила Гвендолин.

– Комнат нет, - решительно отрезал хозяин гостиницы, упрямо выпятив нижнюю челюсть.

Гвендолин Ланкастер сузила глаза.

Они решили поужинать в своих апартаментах, а не толкаться локтями в общей комнате Черной Лошади. Одна из женщин доставила еду с первого этажа на нескольких подносах стоящих друг на друге. Пища была горячей и свежей, на лучших тарелках, которые могла предложить "Черная Лошадь", наряду с настоящими серебряными приборами и несколькими довольно дорогими бутылками туманного вина.

Как только еда была выставлена на сервировочный столик, а обслуживавшие их женщины ушли, Фолли закрыла и тщательно заперла дверь. Ученица эфироманта выглядела бледной, будто ела в последний раз несколько дней назад. Как только дверь была закрыта, девушка тут же поспешила в угол комнаты, наиболее удаленной от входа и уселась на пол, бережно держа маленький сосуд с кристаллами.

– Кузина, - сказал Бенедикт, открывая первую бутылку вина, - боюсь, тебе нужно кое-что выучить, чтобы успешно торговаться до лучшей цены.

– Моя задача не экономить деньги, - ответила Гвен довольно едко.
– Я здесь, чтобы сэкономить время.

– Невозможно, невозможно, - пробормотал мастер Ферус.

– Время есть время. Мы едва можем его увидеть, а тем более изменить.

Бенедикт спокойно налил вина в их бокалы, не обращая внимания на урчание желудка, прежде чем сел и начал накладывать в свою тарелку. Его движения, заметила Бриджит, были неторопливыми, но она видела, как вены на его шее вздулись от усилий не наброситься на еду в одно мгновение.